Игорь Николаев - Железный ветер [Весь цикл в одном томе]

– Ваше Величество, – осмелился вставить слово Лимасов, – Это дипломаты! Мы не можем…

– Можем, – сказал император, и его собеседник умолк, как будто его речь обрезало одним движением ножниц.

Константин щелкнул пальцами, словно подводя итог каким-то своим мыслям.

– Гордей, – сказал он, в нарушение всех традиций обращаясь к Лимасову не по имени-отчеству, а просто по имени.

– Да, Ваше Величество.

– Специальная группа, что мы создали для «Исследования», где она?

– Где ей положено, в месте постоянной дислокации, в полной боевой готовности. Я привел сразу же, как только… началось.

– Это хорошо. Я подчиняю тебе Первый Полк [17] Лейб-гвардия императора. . Он и спецгруппа, должно хватить. Возьмете штурмом британское посольство.

– Слушаюсь, – сказал Гордей. На фоне неких врагов из ниоткуда и гигантских многомоторных планеров приказ преступить через многовековой дипломатический этикет в общем не казался таким уж безумным.

– Вы достанете каждую бумажку и изучите ее под микроскопом, – размеренно продолжил Константин. – Вы возьмете живыми всех, кого только возможно. И особенно, – Лимасов не видел, но знал, что Константин значительно поднял палец, – я подчеркиваю, особенно сэра Кристофера Уильяма Бейтмана. Его и весь секретариат посольства вы возьмете живыми в любом случае. И они расскажут вам все, что знают. Абсолютно все.

– Ваше Величество, – начал Лимасов, намереваясь спросить что-то наподобие «каким образом их всех взять живыми?», но понял, что после этой фразы его просто уволят за несоответствие занимаемой должности. – Будет исполнено. Позвольте еще один вопрос.

– Позволяю, один и очень короткий.

– Касательно… степени допроса. Мы планируем их… вернуть?

– Нет.

Константин ответил быстро, слишком быстро, и Гордей понял, что императору так же страшно, как и всем им. Понял, что внешняя, напускная жесткость и решительность самодержца – лишь щит, скрывающий растерянность и непонимание.

– Будет исполнено.

Таланов закончил последнюю ступеньку, она стояла в ряду товарок, такая же ровная и аккуратная. Пальцы болели, пот ел глаза – Виктор забыл накинуть какую-нибудь повязку на лоб, а затем уже не хотел отвлекаться. Рубаху можно было выжимать, воздух в мастерской прокалился тяжелой августовской жарой до самых дальних уголков.

День прожит не зря, довольно думал Виктор. Теперь мыться и думать о том, как решать беду с женой, как там говорил отец, «без гнева и пристрастия». Как же это будет на латыни?.. Забыл. Ничего, вернется Старший, спрошу.

Он поднимался из подвала на первый этаж, на ходу вытирая лоб плечом, стараясь не касаться лица грязными пыльными руками.

Зазвонил телефон.

Вроде бы до их приезда еще долго, удивился Виктор, но может быть, они звонят с какой-нибудь станции по пути? А может быть, вообще опоздали и хотят вернуться?

Он почти бегом, боясь опоздать, добежал до заходящегося истошными трелями аппарата и сорвал трубку, точно зная, что этот день еще порадует его добрыми вестями.

Кристофер Бейтман никогда не служил в армии, но не нужно было иметь за плечами годы военной службы, чтобы понять – схватка за посольство проиграна. Штурм начался внезапно, без ультиматумов и предупреждений, нападавшие действовали быстро, решительно, не считаясь с потерями. Бейтману было стыдно за своих подчиненных, но более всего – за себя самого, им следовало сообразить, что дело неладно, когда улица, на которой располагался уютный трехэтажный особняк, словно вымерла. Сейчас-то было очевидно, что ее аккуратно перекрыли, освобождая от постороннего транспорта. А затем рык многих моторов разорвал воздух, из-за серого куба аналитического пресс-центра вылетела вереница приземистых военных машин без сигналов и опознавательных знаков. С неба упали два легких десантных гироплана, зависли в нескольких метрах над покатой крышей, выпустив паутинки тросов, десантники споро спускались по ним, готовые к бою.

Броневик [18] Поскольку «Мир воды» не знал Первой мировой войны 1910-х и «позиционного тупика», бронетанковая школа в нем не развита. Вместо привычных нам танков здесь широко развилось семейство бронеавтомобилей, включая относительно тяжелобронированные машины с разнокалиберной артиллерией (которые и называют «броневиками»). с инженерным отвалом на покатой «морде» с ходу снес ворота, открыв путь бронемашинам и грузовикам с пехотой.

Тот, кто планировал атаку, знал свое дело, тяжелый броневик обрабатывал первый этаж из бомбомета-«слезогона» и расстреливал из скорострельной автопушки ту часть, где располагалась казарма, бронемашины обстреливали из башенных пулеметов окна второго и третьего, пока штурмующие пробивались по лабиринту внутренних помещений.

Яростная перестрелка расползалась по всему зданию, оставалось надеяться, что шифровальный отдел в подвале цоколя успел закрыть бронированные двери и уничтожить шифры и конфиденциальную переписку. Все остальное он лично отправил в специальную печь еще вчера. Имперские солдаты не получат ничего.

Хотя, нет, они могут получить его…

Империя пошла на немыслимое – захват посольства, по сути территории суверенного государства, это означало только одно – русские не намерены больше просить, они решили так или иначе узнать все силой. А это в свою очередь означает, что они не остановятся перед тем, чтобы любой ценой выбить из него необходимые сведения.

Бейтман отгонял эту мысль как мог, но это было все равно, что не думать о пресловутом белом медведе. Как бы отчаянно ни сопротивлялась охрана, атакующие захватили инициативу и однозначно побеждали. Несомненно, им нужен он, полномочный представитель и посол Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии в Российской империи. Бежать некуда, укрыться негде, разве что спрятаться в шкафу, но найдут все равно, а ронять честь до такой степени было никак невозможно. Взывать о соблюдении протокола и угрожать международным скандалом, санкциями, войной наконец – так же бесполезно, по крайней мере здесь и сейчас. Тот, кто решился атаковать посольство, уже все взвесил и был готов к последствиям или был напуган до такой степени, что просто не заглядывал так далеко.

Оставался единственно достойный его положения и ответственности путь…

Бейтман открыл самый нижний ящик стола, пальцы чуть дрожали, и он сумел крепко ухватить витое медное кольцо только со второй попытки. В ящике не было ничего, кроме небольшого вороненого револьвера, старого, но вполне исправного и действенного «велодога».

Посол взял его, странно, но руки, только что сотрясаемые мелкой нервной дрожью, сейчас прекрасно слушались. «Велодоги» предназначались для того, чтобы велосипедист мог отбиться от собак, у них, как правило, не было скобы, очень короткий ствол, слабый пороховой заряд. Почти декоративный механизм.