Александр Григорьев - Биомусор

Неполные же граждане признаны ограничено виновными в превышении пределов необходимой обороны, в отношении их судом назначены исправительные работы 18 часов в сутки сроком на 1 год. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

После оглашения вердикта судьи в зале воцарилась мертвая тишина. Ведь, фактически, произошло неслыханное — неполные граждане были оправданы, а членам «элиты» присуждено довольно серьезное наказание. Ведь лимит нахождения в «виртуале» был всего десять часов, значит, остальные восемь часов в сутки приговорённые будут вынужденно спать, а для активной «реальной» жизни у них остаётся всего шесть часов. И так на протяжении 5 лет. Для нынешнего человека, который очень дорожил своей свободой, такой жёстко регламентированный график, да ещё и в течение столь длительного времени, был очень существенной карой.

Возникшую паузу прервал властный голос.

— Ваша честь, позвольте заявить ходатайство?

— Представьтесь, и расскажите нам, в чем его суть! — внимательно посмотрел судья на высокого, атлетически сложённого человека, зеленые глаза которого двумя яркими овалами светились на его достаточно красивом лице, обрамлённом длинными каштановыми волосами, которые сейчас были завязаны в хвост.

— Мое имя Грэм, и я являюсь наставником молодых людей, приговорённых к общественным работам. Кроме того, это мной основано Братство неполных граждан, членами которого они являются. Правда, мы никакая не общественно опасная организация, и тем более не секта, как говорил уважаемый мэр — наша цель защита прав и свобод неполных граждан. Ведь существует же Общество Защиты Андроидов, так почему никто не говорит, что оно опасно? Но суть не в этом, мне лишь хотелось акцентировать внимание присутствующих на мирных целях созданной нами структуры. А ходатайство мое следующее — пусть эти запутавшиеся молодые люди отбывают наказание, выполняя общественные работы на территории мусороприемника космопорта. Я его директор и могу вас заверить, что работы там хватает. Кроме того, как их наставнику и более опытному человеку, мне будет легче направить их на путь истинный, чтобы эти молодые люди больше не повторили подобной ошибки.

«А этот парень не такой уж и идиот! Засветил своё Братство перед прессой, да ещё и провозгласил, что оно имеет мирный характер. А уж про то, что он хочет забрать ребят «под свое крыло», я вообще молчу», — думал Лебауер, слушая, как Грэм разливается соловьем.

— Ну что ж. Считаю ходатайство приемлемым. Эти двое как раз закреплены за Космопортом. Готар Лебауер, вы не возражаете, если они будут отбывать наказание на территории мусороприемника? — немного подумав, вынес вердикт судья.

— Нет, ваша честь. Там действительно много работы.

— Отлично, тогда я внесу это в протокол. Ну, раз больше ходатайств нет, прошу всем покинуть помещение суда.

Ольга ходила по комнате сама не своя, и отнюдь не приговор, который получил ее непутевый брат, был причиной ее волнения. Ей уже исполнилось 19 лет и 11 месяцев, а чип до сих пор не синхронизировался. Все шутки девушки, подколки брата и остальных людей были на самом деле следствием страха, боязни стать никем.

— Боже, остался всего месяц! Как мало времени! И самое печальное, я ничего не могу поделать. Остаётся только ждать, — заламывала она в отчаянии руки.

Иногда, вот как сейчас, на Ольгу накатывала паника, и та запиралась в своей комнате, рыдая. Обычно ей никто не мешал. Но сегодня Искин дома подал сигнал, что к ней в комнату желает прийти отец. Девушка лихорадочно стала вытирать слезы и поправлять одежду, стараясь придать себе беззаботный и непринужденный вид.

— Дочка, я хотел поговорить с тобой о твоём будущем, — сразу взял быка за рога Клаус, когда вошёл в ее комнату.

— Но отец, ещё целый месяц…

— Ты знаешь не хуже меня, какой процент синхронизации чипа в последний месяц отведённого для этого срока — меньше одной тысячной. Вот я и решил поговорить с тобой. Ольга, чтобы не случилось, мы не откажемся от тебя.

— Но я же стану бесполезной, буду всеми презираемым «биомусором», — не выдержав, расплакалась девушка.

— Ты помнишь наш девиз?

— «Все ради семьи», но при чем тут он?

— А притом, что, даже став изгоем, ты сможешь быть полезна для нас.

— Но как?

— Твой брат был осуждён несправедливо. И если твой статус «биомусора» подтвердится, ты сможешь помочь исправить эту ошибку. Я потом расскажу как, пока это преждевременно.

— Хорошо, отец, я поняла, — казалось бы, спокойно ответила Ольга, но душа ее пела. Теперь она не боялась ничего. Семья не откажется от неё, и девушка по-прежнему будет нужна хоть кому-то.

Выйдя от дочери, Клаус направился в спальню, где его поджидала тревожащаяся супруга.

— Линда, все в порядке, я успокоил ее. Так что можешь не переживать. Знаю, на тебя произвёл ужасное впечатление недавний случай, когда у нашего знакомого сын, узнав, что он стал «биомусором», выбросился из окна. Но теперь все в порядке, нам это не грозит.

— Я так люблю тебя, — порывисто обняла супруга Линда.

Клаус фон Вайт, может, и не был очень хорошим человеком, но вот мужем и отцом он был отличным.

Стюард шёл по коридору, его состояние можно было охарактеризовать словами — «дикий ужас». Еще бы, ведь всего несколько минут назад Питбуль вызвал его в свой кабинет. У него с самого утра было плохое предчувствие, но он надеялся, что все обойдётся. Сейчас Стюард жалел, что соблазнился внушительной суммой крипты и передал начальнику службы безопасности мэра информацию и записи видеокамер о своём бывшем подопечном, за которым он продолжал наблюдать просто со скуки. Ведь тот был довольно интересным экземпляром.

— Вызывали, сэр? — спросил психолог, когда вошёл в кабинет начальника космопорта.

— Вот скажи мне, Стюард. Что самое важное в общении между людьми? — задал Готар неожиданный вопрос.

— Я не знаю, сэр… возможно дружба?

— К черту ее. Самое главное — это соблюдать договоренности. Его величество договор правит миром. А ведь у нас, помнится, он был, — почти прорычал старик.

— А-а-а… — попытался что-то ответить бывший психолог, но тяжелая стальная рука андроида закрыла ему рот.

— Я думаю, щенок, ты все понял. Не стоило тебе сливать информацию на сторону. Как жаль, что такой молодой и подававший надежды специалист умрет в самом начале своей многообещающей карьеры от банального сердечного приступа.

Стюард попытался вырваться из крепкой хватки робота, но куда там. Одновременно он почувствовал, как тонкая игла вонзается ему в руку, впрыскивая какую-то жидкость.

— Дружба, она, безусловно, важна, молокосос. Но куда важнее всегда платить по счетам. Через минуту ты исчезнешь из списка живых, а ещё через пять остатки смертельного препарата растворятся в твоем организме, — это было последнее, что услышал Стюард в своей короткой жизни.