Андрей Никонов - На другом берегу осени (Б.Р. √2) [СИ]

- Завелась, - грустно сказал Семен. - А ведь еще два выходных впереди.

Отца надо спасать, подумалось Маше.

- Я у Павла была, - будто невзначай оборонила она.

- Это у какого Павла? - сразу же забыв про белье, вылетела из ванной мать.

- Ну у Паши Громова, с которым мы работаем вместе.

- Вот, точно, - оживился Семен. - Надо Пашке звякнуть. Он как, не дежурит на выходных?

- Ты посмотри, - Майя грозно уперла руки в боки, семейный жест Лейбмахеров по женской линии. - Твою дочь совратили, а ты собрался с этим развратником пьянствовать. Доченька, он тебя заставлял? Да? Скажи правду. Я найду на него управу, надо же, невинную девочку окрутил, и в кусты. Он не хочет жениться, да? Сегодня же пойдем в полицию. Такой же, как его мать, та еще стерва.

- Пашка - хороший человек, - авторитетно заявил Семен Семеныч, вернувшись к разговору с бутербродом в руках. - А зятем будет - еще лучше. Ух мы с ним погуляем, по-родственному. На рыбалку будем ездить, на охоту. Когда свадьба?

- Не будет свадьбы, - Маша остановила мать, собиравшуюся что-то сказать. - И вообще ничего не было, я в одной спальне спала, он и его брат - в других.

И потом Маша выдала такое, отчего семейные дрязги отошли даже не на второй - на десятый план. И про Пашиного сводного брата, про которого узнала тетя Света, и по коттедж на Каширке, и про Марка, который утонул, но вроде как не утонул, и про шлагбаум и уброщицу, и про три этажа с мраморным полом.

- Блин, - подвел итог Семен, - а я-то хотел с Пашкой к Марку намылиться. Там воздух, караси. А теперь что. Эх!

Он махнул рукой и ушел на кухню заедать тоску-печаль.

- Говорила тебе - выходи за Марка, - с горечью проговорила Майя, доставая телефон - такие новости требовали долгих бесед с подругами, белье и муж подождут. - Сейчас бы с коттеджем были. Вот дура.

Понедельник у всех работников государственных учреждений начинается примерно одинаково и примерно в одно и то же время. У всех, кроме врачей, пожарных, учителей, полицейских и прочих представителей социальных профессий - людей, приносящих обществу конкретную пользу. Они появляются на рабочем месте тогда, когда этого требует работа, в отличие от чиновников, которые по мере сил и ранга выдумывают себе работу или просто проводят время в своем кабинете в строго отведенные для этого часы.

В выходные у Павла Громова дежурств не было, а новенького медбрата в сетку еще не включили, хотя вот старшая медсестра отделения практически точно помнила, что собственноручно в пятницу внесла Громова-младшего в число тех, кому повезло дежурить в ночь с субботы на воскресенье. И уже хотела было устроить маленький скандал по поводу блатных, позволяющих себе игнорировать внутренний распорядок, но вот беда, фамилия Громова в приказе, утвержденном завотделением и подписанным главврачом, не фигурировала.

Так что в восемь лендровер уже стоял на стоянке, а братья Громовы, пройдя мимо охраны, прошли по переходу третьего этажа к месту работы.

- Вы как всегда с утра пораньше, Павел Анатольевич, - старшая медсестра, несмотря на пенсионный возраст, сама приходила к семи тридцати. - Как выходные прошли?

- Спасибо, Елен Санна, вот, с братом по музеям и выставкам прошвырнулись, показываю культурные, так сказать, сокровища нашей столицы.

- Ой молодцы, - Елена Александровна одарила младшего Громова улыбкой. Раз по музеям ходит, видимо, не совсем пропащий юноша.

Прием начинался в 10-00, после утреннего обхода, но перед кабинетом уже сидело два человека, один - в голеностопном бандаже, второй с повязкой на голове.

- Вот этот - ДМСник, - шепнула Павлу медсестра.

Платники шли небольшой прибавкой к зарплате, так что Павел не возражал. Он сразу провел парня с лодыжкой и оплаченным полисом в кабинет, а второго, бюджетного, оставил Артуру.

- Как перевязку делать - помнишь?

Тот только усмехнулся, провел пациента вслед за собой в процедурную, усадил на кушетку, достал из шкафа бинты, быстро размотал старую повязку, полюбовался разбитым лбом.

- Где ж тебя так угораздило?

- В спортзале грифом от штанги, - охотно ответил парень и в красках рассказал, как все это произошло. Видно было, что факт удара металлическим предметом по черепу его нисколько не тяготит. Артур, вполуха слушая нескончаемый поток подробностей, потрогал рану.

- Слушай, есть мазь итальянская, помажу - завтра будешь как новенький.

- Точно? - ушибленный в голову засомневался.

- Стопудово.

- Дорого?

- Полторашка.

- Что-то дофига, - возмутился пациент.

- Сейчас не платишь. Если завтра все пройдет, деньги принесешь.

- Да не вопрос, - парень обрадовался. Не пройдет - можно не платить, и пройдет если вдруг, никто же его силком сюда не тащит. - Давай.

Артур достал из шкафа цинковую мазь, подмигнул пациенту, шлепнул на лоб, размазал широко, наложил новую повязку.

- Что, и все? - за полторы тысячи клиент ожидал большего.

- Могу станцевать еще. Но это дороже.

Клиент осознал и обещал все сделать как уговорено - до утра повязку не трогать, а уже тогда посмотреть, и если все пройдет, завезти деньги. Медбрат даже не настаивал, чтобы это было завтра, сказано было - при случае.

Медсестра, наблюдавшая через полуоткрытую дверь за махинациями новенького, после ухода пациента прошипела:

- Ты что себе позволяешь? Только появился, и уже деньги с больных вымогаешь? Какой завтра, его только пять дней назад с сотрясением привезли, там еще минимум две недели будет заживать, а потом еще шрам удалять, хотя откуда у этого босяка деньги. Появится Николай Степанович, пусть с тобой разбирается.

- Точно, - Артур сложил руки на груди, помотал головой. - Виноват. Пластика. Он должен был за пластику заплатить. Все, больше не повторится.

- Чего заплатить?

- Ну за пластику шрама. Разве нет? Он бы так и ходил?

- Откуда я знаю, - медсестра явно не собиралась сдаваться. - И вообще это не твое дело. Твое дело - повязки менять, гипс накладывать и по поручениям бегать. А ты тут развел коммерцию, без году неделя.

Появился Павел, спросил, что за шум, выслушал четкие, с аргументами и выводами замечания медсестры.

- И как ты это обьяснишь? - повернулся он к Артуру, скромно стоящему возле стола.

- Рейки.

- Какие еще рейки, - буркнула Елена Александровна. Она ожидала от Павла большей поддержки.

- Японское искусство врачевания, - обьяснил Артур. - Про наложение рук знаете? Шарлатаны такое делают, якобы помогает. А это вот настоящее, я у японского иши седьмого дана учился. Пятый круг посвящения, он одной рукой мог глаз вырвать, а другой нарастить. Хотите покажу?

- Я те покажу, - медсестра оглянулась на Павла, ища поддержки.

Но тот неожиданно вступился за родственника.

- Парень и вправду учился. В пятницу вон Лейбмахеру плохо было, так пока Абзыгов прибежал, Артур там что-то нашаманил и Иосифу Соломоновичу получше стало. Так, я на обход, Артур, остаешься здесь с Еленой Александровной, веди себя хорошо. А вы уж, пожалуйста, его в курс дела введите. А то молодой еще, неопытный, а откуда еще понабраться знаний, как не у вас.