Андрей Никонов - На другом берегу осени (Б.Р. √2) [СИ]

- Разберемся. А браслет этот - выяснили, что такое?

- Сколько раз проверяли, Аркадий Борисович, нет там ничего необычного. Титановый сплав тридцатых годов, камень на застежке - агат, золотые вставки. Исторической ценности не представляет, от кого получен - неизвестно. Вот сама Елизавета Ильинична - загадка, доктора на обследовании говорят, физиологический возраст чуть больше шестидесяти пяти.

Аркадий Борисович взял папку в картонной обложке, раскрыл.

- Каждый раз читаю - хочется встать и честь отдать. Горянская Елизавета Ильинична. 1920 года рождения, русская. Дед - протоирей, умер в 1919 году, обстоятельства не указаны, отец - Илья Сергеевич Артоболевский, русский, 1899 года рождения, член ВКП(б) с 1917, командир батальона, погиб в боях за Гродно в 1920 году, мать умерла от тифа через год. С младенчества на воспитании у двоюродного дяди. Школа, комсомол, рабфак, с 1939 года - в органах НКВД. Ага, вот. Куратор - капитан госбезопасности Травин Сергей Олегович. Ну а дальше заброска в тыл, ранение, работа в НКГБ, переход в Первое главное КГБ. Муж - Горянский Игорь Анатольевич, полковник КГБ, умер в 1962 году. Детей нет. Государственные награды - два ордена Ленина, три - Красной Звезды, два - Красного Знамени, две медали "За отвагу". Представление к Герою отклонено лично Берией. Почетный сотрудник госбезопасности. С 1980 года на пенсии, внештатный консультант. По нынешнему адресу проживает семнадцать лет. Живет уединенно, ближайших родственников нет, с дальними не контактирует. Ходит в ближайший магазин, каждое воскресенье - в театр или филармонию, иногда в церковь неподалеку от дома.

- В церкви может с кем встречается?

- Там такая церковь, - Аркадий Борисович на несколько секунд замолчал. - В общем, туда такие люди ходят, что не нам соваться. И если она встречается с ними, мы же первые по шапке получим, если в это полезем. А то и посерьезнее. Кстати, Травины у нас тоже проходят по делу?

- Только Марк Травин, и то в лучшем случае в качестве свидетеля. Был связан с Громовым по областным заказам, ничего сильно криминального. У Травиных и Громовых действительно есть родство, но только через жену Анатолия Громова. Прямые контакты Горянской с Громовым не выявлены, тот, когда она на пенсию выходила, только в училище поступил, и шли они по разным ведомствам.

Аркадий Борисович задумался, закрыл папку.

- Значит так, Горянскую не трогать. Да и кто нам позволит. К операциям больше не привлекать, только если санкция высшего руководства будет, с шефом я поговорю. Версию ее и твоих аналитиков берем за основу, ищем по камерам Анатолия Громова, хоть где-то он должен был засветиться за эти два года. Ну и за младшеньким следим, но без фанатизма. Проверьте, как он вообще здесь появился, след должен быть от человека.

- Аналитики работают. Думаете, под легендой?

- От Громова всего можно ожидать, вдруг действительно сын. Получен четкий приказ - что бы не делал, только наблюдаем, при необходимости осуществляем прикрытие. По возможности - незаметно. И обязательно до конца месяца положи мне на стол отчет по черным трансплантологам. Не зацикливайтесь на одной больнице, отрабатывайте другие. Главное, найдите мне канал переправки за кордон, а там и исполнителей вычислим.

- Есть.

Артур провел время с пользой. Поплавал в бассейне с морской водой - настоящее море ему нравилось больше, но где его найти в этом городе, позанимался в тренажерном зале, даже на групповые занятия по йоге сходил, отметив про себя, что таких тренеров надо убивать. Особо извращенным способом. Да, мальчик смазливый, оттого тут и толпились дамы неопределенного возраста, но нехорошо так людей калечить, сам молодой, суставы еще не скоро сбой дадут, а вот посетителей спасало то, что они не столько выполняли асаны, сколько пялились на тренера. А теперь и на Артура.

Потом подвез Веронику до дома. Новость о том, что у девушки есть молодой человек, которого она очень любит и никогда ему даже повода не дает подумать плохое, воспринял с печальным лицом. Как и подобает молодому идеалисту.

В понедельник Артур написал на работе заявление о переводе на полставки, потом сам же и провел его по внутренней системе, запрятав в общий приказ. Шепнул по секрету старшей медсестре, что нашел другое, более хлебное место, и к середине рабочего дня все кому надо знали, что младший Громов оказался поумнее старшего брата, уходит в элитный медицинский центр с зарплатой почти в две сотни. Не меньше. К концу рабочего дня зарплата опустилась до ста, потому что, как авторитетно решил серпентарий, такому сопляку и пятидесяти будет много.

Больные шли обычным потоком - врачи были в ожидании, когда к бытовым переломам и растяжениям добавятся обморожения и последствия гололедицы. На улице установился хоть небольшой, но минус, зима постепенно подгребала под себя столицу.

Мотоцикл Артур категорически не хотел ставить на прикол, отговариваясь тем, что зимняя резина позволяет ездить везде и всегда. Так и рассекал по улицам в кожаной куртке, только вместо кроссовок надевал высокие мотосапоги. Ставил вечером засранный по уши агрегат в гараж, а утром всегда вывозил его чистым до неприличия.

У Марины появился новый ухажер - бывший артуров пациент. Вован появился в понедельник вечером в травме с большим букетом роз, хирург счастливо уткнула туда свой носик, медсестры прослезились, врачи выпили по пятьдесят, благо когда есть повод, пьется легче.

Только Артур вздохнул и на время вычеркнул Марину Витальевну из должников - то, что она обещала за Машино излечение, он ей собирался как-нибудь напомнить. К застою в собственной личной жизни он относился совершенно спокойно - за столько лет чем-то удивить его было сложно. к тому же, секс хоть немного, но отнимал энергию. Вон как Маша сияла, ей ведь от Павла не только внимание доставалось, но и кое-какие крохи того, что должно было идти на активацию портала.

Лейбмахер пару раз встретил, совершенно случайно, Артура в коридоре, и очень странно на него посмотрел. Руки, правда, не подал, так что узнать, что же там замышляет главврач против иномирянина, не получилось. Да и не очень-то хотелось, жизнь вошла в колею, а значит, пора было что-то предпринять.

Например, остаться в среду вечером на дежурство. Добровольное.

- Эй, младшего кто-нибудь видел, - спросила Марина, тоже дежурившая в этот день, у палатной сестры, - там в палате больного надо перевезти. Негров нет, все лежачие.

- Нет, Марина Валентиновна. Он носится постоянно, не поймать. Но здесь нет, наверное внизу, в травме?

- Ага, как же, - буркнула хирург, - где все санитары?

- Сейчас позову, - медсестра сняла трубку, позвонила.

Марина, не дожидаясь, пока больного положат на каталку, спустилась вниз. Роман с новым приятелем развивался кое-как, наверное, не надо было на первом свидании в койку прыгать. Да еще с братом этим, Костиком, проблемы. Максим клялся и божился, что отправил их только припугнуть парня, под это дело списал ей часть долга. А все эта гребаная ипотека, дом в срок не сдали, а деньги дерут, как же ей надоело жить на сьемных квартирах, хотелось свое жилье, и цена хорошая, и дом новый, в черте города, а не где-нибудь за МКАДом. Государство не понимало, что зарплаты хирурга хватает только на еду, шмотки и косметику, а годы идут, не девочка уже, замуж никто не зовет, только потрахаться. Вот и выкручивалась, как могла, в частной клинике подрабатывала, а как прижало с ипотекой, взяла долг у директора, чтоб его разодрало. Теперь вот грязные делишки пошли.