Олег Борисов - Каппа

– Все у вас ушкуев как-то хитро, с первого раза и не догадаешься.

– Ладно тебе. Лучше скажи, когда ты свои штаны и драную рубаху на что-то приличное поменяешь. Капитан, все же, а не пират с дырой в кармане.

– Сначала своим корытом обзаведись, а потом будешь меня учить, как в мэрию ходить. Оденься я поприличнее и не получили бы ни топлива забесплатно, ни продуктов со скидкой.

Каппа расхохотался:

– И этот человек упрекает меня в хитрости!

Водолазу было весело. Пусть он разговаривает мешая и путая иногда слова, пусть почти каждую ночь снится ему любимый Владивосток. Но жизнь потихоньку налаживается, а через месяц-два запросто может у него появиться и своя крохотная команда, и средства на поиск дороги домой. Главное – не торопиться и пусть все идет, как идет. Дальняя дорога всегда начинается с маленького шага вперед. И он его сегодня сделал.

– А камушки-то он наверняка прижилил. Вот не поверю, что хитрая ушкуйская рожа не оставила на дне чуть-чуть для себя. Или на корабле где не припрятала.

– Так ведь обыскали его, как со дна подняли. Все, что было, все городу и сдали.

– Ну, насчет всего я бы не зарекался. Ностро старый жук, наверняка пару-тройку булыжников для контрабандистов оставил. А то, что обыскали, так это ничего не говорит. И на дне мог водяной часть клада оставить, и к днищу лоханки прицепить, а потом ночью поднять. Они же все хитромудрые и на всю голову больные.

Двое собеседников сидели в темном углу дешевой забегаловки и медленно цедили паршивое пиво, размышляя о возможном будущем.

– Так я не понял, хибару его шмонать или не надо?

– Он совсем не дурак, полицию не боится. Я так понимаю, что если и притащил что с собой в Лортано, так давно припрятал в укромном месте. Поэтому трясти его угол смысла сейчас нет. Не, лучше подождем. А еще лучше на него кого из отморозков навести. Чтобы пуганули. А ты глянешь, как клиент засуетится и куда побежит. Там и нычку заметишь.

Маленький плюгавый бродяжка ощерил остатки гнилых зубов:

– Слушай, а ведь в самом деле... Есть, есть у меня слушок, что Сентадо на дно залег.

– Любитель дури? Он вроде Анжо прирезал, когда с ним на рейс ходил.

– Именно! Шепнули мне, что придурок сам хотел приз урвать, да облапошили его как ребенка. Вот он сейчас желчью и исходит.

– Отлично. Сможешь его аккуратно на водяного навести? Только так, чтобы умника не прирезали ненароком. А то с пустыми руками останемся.

– А то, все в лучшем виде оформлю.

Собеседник выложил на стол горсть мелочи, подцепил безразмерной ладонью бродягу за шею и тихо прошептал, глядя в перепуганные глаза:

– Только ты уж постарайся нычку разведать для нас обоих, а не для себя одного старайся. С того, что мэру досталось, весь город перестроить можно. Думаю, что остатков нам с тобой надолго хватит. А если вздумаешь куда сдернуть с добычей, так ведь я тебя по дороге встречу и лично крабам скормлю...

Рыбный рынок в Монторсо подавлял своей монументальностью. Три этажа, забитые битком палатками, лотками, разделочными столами и продавцами, кто голосил, перекрывая воплями орущих над головой чаек. Город, который считался форпостом остатков цивилизации на юге, в шаге перед Бездной. Если не спеша ползти по спокойному морю на юг три недели, то упрешься в прогнивший насквозь Лортано, про который нормальные люди уже забыли. Дыра на границе бездонных глубин. Правда, неожиданно соседи на самой кромке освоенных вод проснулись и начали шевелиться, но куда им до местных богатых купцов и рыбаков. Так что, попрыгают и сгинут, как и многие до них. То ли дело – Монторсо!

Рыбные ряды и их жемчужина – рынок! Больше сотни крохотных ферм на рукотворных атоллах в округе, где выращивали морских коров, крабов, жемчуг и водоросли. В самом городе потом из сырья выделывали кожу, солили и коптили мясо, меняли за жемчуг металлы с побережья и покупали у вольных охотников разные диковины, которые те умудрялись поднимать со дна из затопленных городов.

А механические мастерские? Быстрые рыбацкие лодки, новые сети, пузатые каботажники, крохотные подводные охотники – всего не перечислишь. Плати – и твою мечту воплотят в жизнь. Потому как – цивилизация. Почти шестьдесят тысяч населения с пригородами, два купола тритонов поблизости и активная торговля по всей округе. Монторсо, одним словом. И ничего больше не добавить.

В широко раскинувшемся порту в самом углу примостился грузовоз, привалившись обшарпанным бортом к причалу. В бездонный трюм кособокий кран только и успевал опускать сети с грудами ящиков и мешков. У спущенных сходней толпились оборванцы, которые ругались с матросом, перегородившим проход засаленной веревкой:

– Я говорю, пассажиров примем только завтра, когда закончим погрузку! Приказ капитана! И мне плевать, что вам там мэр наобещал, пока на палубе все не принайтуем, никто на борт не поднимется!.. Да, билеты в Лортано бесплатны. Питание за свой счет, два чака в день... Что значит, откуда у вас деньги на питание? Подъемные уже пропили? Ну, так нечего мне тут в рожу тыкать! А кто воровать станет, так мигом вплавь отправится!

Назревающую драку наблюдали двое крепких мужчин, стоявших чуть в стороне. Оба в расшитых кожаных жилетках ушкуйников, в шароварах, заправленных в добротные сапоги, с тяжелыми ножами на вышитых бисером поясах. Но при этом, хотя оба и принадлежали к остаткам бродячего народа, выглядели как полные противоположности.

Данко был невысок, широк в плечах и больше походил на тюленя, решившего встать на заднице ласты. Кряжист, силен, светловолос и улыбчив. Бывший рыбак, водивший в свое время целую артель за собой, отличался безграничным спокойствием и дружелюбием. Но при этом мог в случае необходимости так дать сдачи, что возможный агрессор отправился бы прямиком к доктору.

Ярый в отличие от приятеля был высок, строен и стремителен и в движениях, и в поступках. Черноволосый красавец с чуть скособоченным в давней драке носом, гроза всех незамужних дам. Единственный, кому он спускал шутки про свою разбавленную ушкуйскую кровь – это Данко, друг детства. После того, как Ярый помотался наемником по всему изведанному и забытому миру, боец решил осесть где-нибудь и завести собственное дело. Охрана караванов приносила неплохой доход, особенно на переферии, где зачастую было не понять, кто перед тобой: хитрый торговец или пират. Но годы шли, хотелось уже остепениться, завести семью и больше времени проводить на твердых городских мостовых, чем качающейся палубе.

– Поможем бедолаге? – спросил друга Данко. – А то ведь затопчут.

– Нам с ними плыть. Если сейчас накостыляем, придется ночами в полглаза смотреть, чтобы не придавили. Набрал же отребья мэр, за деньги мог бы и кого поприличнее сосватать.