Николай Инодин - Zαδница Василиска

Потап уже собирался давать команду на драп, и плевать на трофеи, но тут позиции зелёных накрыла имперская артиллерия.

Бой тогда получился изрядный. Подкрепления подходили и к ополченцам, и к бородатым, но Потап и его команда в нём больше не участвовали – «Головастик» захромал на неродную конечность, засбоила система поддержания равновесия. Ротный рявкнул, и танк Потапа увезли в тыл на эвакуаторе.

Окончательно добили зелёных, когда во фланг прорвавшимся частям ударил седьмой батальон марковской дивизии, а танковый эскадрон отряда прорвался бородатым в тыл. Удрать удалось немногим. После этого фронт неделю стоял на месте – видно, у зелёных закончились резервы.

Не прошло и трёх суток, и вот они – почти родные тенты РПП отряда. Грохот и шипение, лязг и крики ремонтников. Кардинально изменилось только отношение персонала – солдатский телеграф слухи передаёт быстрее скорости звука, так что встречали Потапа и его тётку со всем уважением. А когда группа эвакуаторов начала подтаскивать ремонтопригодные трофеи, в числе первых подтащили пару «Шатунов». Танки на трейлере лежали грудой, вокруг прилично сохранившегося навалены детали фрагментированного.

– Твои? – давешний старшина кивнул в сторону подкатившего транспорта. На тушках ШТ бригада разгрузки, вяло матерясь, закрепляла антигравы.

– Мои.

– Молодец!

– Повезло. Случайно, в общем, получилось.

Старшина пожал плечами.

– Чем это ты второго развалил? У тебя же на «Головастике» тяжёлого вооружения не осталось?

– Это не я, – вздохнул Потап. – Зелёные раскатали. Мы его целёхоньким упаковали. Обидно, Сидор Михалыч. Как вспомню, аж зубы от злости чешутся.

– Какие твои годы, – улыбается старшина. – Ещё одного поймаешь, лучше этого. Теперь у вас в роте два танка будет?

– Не-а. Папа приказал «Шатуна» в эскадрон передать, у них в последнем бою один танк выгорел в ноль, безвозвратно. Мы, Михалыч, только кое-что из вооружения перебросим.

– Кто это – мы?

– Я. И тётка моя. С вашей, конечно, помощью. Ещё шарнир в коленный сустав «Головастика» надо новый напечатать.

Механик скептически оглядел возомнившего о себе молодого.

– Это как вы собираетесь вооружение с «Шатуна» на «Головастик» навешивать?

– Не знаю пока. Тётя Оля прикинет, что там можно использовать и как это к нашему шасси адаптировать.

Михалыч по-доброму, от души рассмеялся, хлопнул Потапа по плечу:

– Парень, с твоей наивностью ты далеко пойдёшь! Ты хоть понимаешь, что половину программного кода переписать придётся? А изменение центровки пересчитать? Кто это делать будет? Я не возьмусь.

Потап радостно улыбнулся в ответ:

– Сидор Михалыч, тётя Оля для «Шатуна» половину расчётов по кинематике делала, а на «Головастике» дед её врио ведущего конструктора назначил. А программы… Могу и я переписать, она потом оптимизирует.

Техник «завис» на несколько секунд, переваривая информацию, но она, видимо, вошла плохо. Потребовал уточнения:

– Чё ты сказал? Дед?

– Ага. Мой дед. Её – папа.

С механика можно было лепить статую «Иудей, узревший чудо Господне» – глаза оловянные, рот приоткрыт, правая рука тянется почесать затылок.

– Бакалдин… Тот самый Бакалдин – твой дед?

– Ну да. Только ты не ори так громко, Михалыч, народ оглядывается.

Желающих оценить результат скрещивания набралось изрядно – большая часть техников, свободные спецы из отрядного эскадрона и просто мимохожие зеваки кучками и поодиночке стояли у палаток РПП. Когда Потап вывел машину из ангара, пришлось остановиться, охотники поглазеть и потрогать перекрыли дорогу. Пришлось откинуть колпак и выглянуть из капсулы.

– Ни хрена себе вы прибарахлились! – невысокий боец в танковом комбинезоне хлопнул ладонью по торчащей из-за правого «плеча» танка пусковой установке. – В зенитчики пойдёшь?

– М-да… Парень, когда родишь сына, Мишкой не называй, даже если жена упрётся! – без Егорши Самохвалова смотрины обойтись никак не могли.

Бесцеремонно расталкивая собравшихся, водила обошёл вокруг танка, цокая языком, приседая и хлопая себя по бёдрам.

– Это, Потап, не танк, это тетрис какой-то. Чё с неба падало, то на шасси и лепили. Удачи тебе, молодой, потому как без неё ты с такой дурной жадностью долго не проживёшь!

Эскадронец поворачивается к танку спиной:

– Пошли, парни. Я думал, чего умного подсмотрю, а тут цирк с конями.

Самохвалов засунул руки в карманы и пошёл к своему мотоциклу, насвистывая весёлый мотивчик. Большая часть любопытных, покивав для солидности, отправилась следом.

– Завидует, – поставил диагноз старшина.

– Пусть. Сидор Михалыч, у вас лазерный маркер далеко?

Потап загнал свой танк обратно в ангар. Через пятнадцать минут «Головастик» в нестандартном обвесе вновь вышел на открытое пространство. На левой стороне лицевой брони танка красовалось собственное имя – «Тетрис».

– Потап! Потап, ты что, заснул? – Тётка Оля, размахивая руками, подпрыгивает у сваленного рядом с площадкой оборудования. – Давай сюда, быстрее, второй челнок на подходе, а мы ещё первую кучу не разобрали!

Подпоручик Бакалдин встряхнулся, бросил взгляд на экран верхнего обзора и повёл свой «Тетрис» к строительной площадке. Подъёмных кранов и погрузчиков на новой планете не хватает, но танки справляются не хуже. Под опорами танка захрустел промороженный грунт Воркуты, пятой планеты в системе Зеты Василиска.

Этот бош оказался опытной тварью и той ещё сволочью – ловко маневрировал, скрывался и уклонялся от боя, предпочитая расстреливать из засад транспортные караваны. Его «Лухс» как будто специально проектировался под эти задачи, машина небольшая, подвижная, неплохо вооружённая. Правда, броня дрянная и генератор поля дохленький. Ещё один минус – производительность охладителей явно недостаточна при таком вооружении. Проектировался танк для разведки, но для партизанщины подошёл как никакой другой – подкрался, выдал несколько залпов по-быстрому и сбежал. Но в этот раз немец наконец отбегался – выпущенный Потапом «Аврал» вошёл точно в заднюю стенку пилотской капсулы. Тандемная головная часть для лёгкого ШТ оказалась избыточной, пилоту достались обе кумулятивных струи. Транспортники могут слегка расслабиться. Второго такого умельца крузчики вряд ли сумеют раздобыть.

– Командир, ну что, железо грузим? – Сёма торопится, наверняка сейчас довольно потирает руки. В такой момент его толстые короткие пальцы напоминают Потапу ожившие сосиски.

– Грузим, конечно, – не поворачиваясь к трофейщику, разрешает Бакалдин.

Он разглядывает характерную вмятину на правой ходовой опоре подбитого танка. При определённой фантазии можно разглядеть хризантему – куча тонких лепестков из одной точки, даже стебель имеется, с парой листочков. Только верхний вроде как сломан.