Сергей Мусаниф - Супермен должен умереть-2

Невидимая рука подхватила их, протащила через всю комнату и впечатала в стену так, что дом заходил ходуном.

А остальные опять полезли на штурм.

И тут оказалось, что Борден то ли тоже сдерживался, то ли Виталик ему действительно мешал и путался под ногами, потому что Гарри внезапно превратился в живой вихрь и его фигура начала размазываться по краям. Если бы я точно не знал обратное, я бы подумал, что он тоже некст и свои скиллы в дело пустил.

Хотя это и были скиллы, в принципе, только происхождение у них было другое. Десятилетия тренировок, годы практики и врожденный талант, без которого тут явно не обошлось.

Я даже не понимал, что именно он делает и каким местом кого куда бьёт. Я только видел, как от Гарри отлетают тела и следил, чтобы никто не попытался застрелить его исподтишка.

Нексты кончились.

Благо, лишенные способностей супермены не стали лезть на рожон, сгруппировались, отступили обратно в лес и там затаились. Хоть у кого-то в этой ситуации оказались мозги.

После того, как нексты кончились, кончился и спецназ. Окончательно убедившись, что суперменская зараза в бой не вернётся, я пришёл Гарри на помощь и мы (мы пахали, я и трактор, да) быстренько запинали оставшихся бойцов.

Почти чистая победа.

Насколько я мог видеть, нам таки удалось никого не убить. Поверженный противник дышал, местами стонал, а местами даже пытался уползти, или, наоборот, встать на ноги и продолжить дискотеку, но тут в дело вступал Гарри и его дубинки.

Сам Борден в бою пострадал незначительно. У него была рассечена бровь и испорчена причёска. Синяки и ссадины я считать не стал, наверняка их было много, и наверняка он на них никакого внимания не обращал.

Виталик громко стонал, матерился и сетовал на несправедливую, сука, жизнь, в которой англичане получают все веселье, а русские — пулю в брюхо.

— Ты как? — спросил его Гарри.

— Жить буду.

Я уже собрался возложить на него руки и избавить от страданий, ну, в смысле, исцелить, когда Гарри меня остановил.

— Он в ближайшее время не умрет, — сказал британец, подхватывая Виталика под руку. — А подкрепление действительно может подоспеть, так что лучше нам убраться отсюда поскорее.

— Разумно, — согласился Виталик. — Но вам придётся меня нести. А я, сука, тяжёлый.

— Ничего, дотащим, — я взял его под другую руку и мы заковыляли наружу. Мимоходом Борден умудрился пнуть приходящего в сознание спецназовца в каску, и тот снова отключился.

С того момента, как мы обнаружили транспорт на проселочной дороге, прошло едва ли больше двадцати минут.

Танк в сарае Виталика оказался "УАЗом патриотом" вроде тех, которыми пользовались в Управлении Н. Он был большой, чёрный, бронированный и страшный. И ещё он занимал всё внутреннее помещение сарая, так что погрузить в него довольно тяжелого Виталика было бы весьма затруднительно. Мы положили Виталика на траву, а потом Борден сел за руль и выгнал машину наружу.

Он открыл заднюю дверь, мы снова взяли Виталика под руку, и тут прилетел вертолёт.

Несколько месяцев назад я бы поставил платиновую банковскую карту, которую выдало мне британское правительство в лице Бордена (несколько месяцев назад у меня этой карточки, конечно, не было, но не суть) против банки просроченной тушенки, что на борту этого вертолёта будет Безопасник.

Но Безопасник был мёртв, и там сидел кто-то другой.

Мы только услышали шум винтов, когда вертолёт выпустил в нас ракету. Я уронил Виталика на траву и рефлекторно потянулся к этой ракете всем, чем только мог. Сбить её, конечно, у меня бы не получилось при самом благоприятном развитии ситуации, но я рассчитывал, что сумею хотя бы немного её отклонить и отвести удар. Слишком уж много народу было в зоне поражения.

И у меня почти получилось. Наверняка, я мог бы сделать и лучше, если бы мне предоставили такую возможность, но вот её почему-то не предоставили. В секунды, пока я возился с ракетой, вертолёт подлетел ещё ближе и с него по нам ударили каким-то смертоносным скиллом.

Понятия не имею, каким, но уверен, что именно смертоносным.

Потому что второй аспект включился незамедлительно.

Ну, то есть, это я потом уже сообразил, что у меня второй аспект включился. Сначала-то я подумал, что в нас ударила ракета и я умер.

Мир затопила испепеляющая всё белизна. Такая яркая, такая ослепительная и такая насыщенная, какой ни в одной рекламе "Тайда" не увидишь. Окружающий мир исчез, он перестал существовать в этой белизне, я потерял точку отсчёта, и точку опоры, и само чувство времени. Казалось, что прошла целая вечность, пока я висел в этой белой пустоте, хотя на самом деле миновало всего несколько секунд.

А потом в нас действительно ударила ракета.

На самом деле, нет.

Гарри Борден, специалист по уничтожению людей разными способами, о части которых ни вы, ни я даже не подозреваем, объяснил мне, что если бы ракета в нас таки попала, то мы бы превратились в розовые облака пара, которые очень быстро бы испарились под воздействием агрессивной внешней среды.

Мне всё-таки удалось чуть-чуть отклонить ракету и она упала на землю за пределами принадлежавшего Виталику земельного участка.

Этим хорошие новости исчерпывались.

А плохая новость была в том, что ракета всё-таки взорвалась.

Дальнейшее я помню урывками. Помню, как я лежал на земле, и у меня болело абсолютно всё, словно меня сбил грузовик, а по тому, что осталось, проехал асфальтоукладчик, а потом промаршировала рота солдат.

Помню, как я пытался встать хотя бы на четвереньки и видел, как шатающийся Гарри Борден с залитым кровью лицом бредет к "патриоту" Виталика и открывает его багажник.

Помню, как он отбросил в сторону дробовик (интересно а сколько всего у Виталика дробовиков?) и достал из багажника одноразовый гранатомет. Помню, что подозрения, будто Виталик ограбил какой-то военный склад, окончательно превратились в уверенность.

Помню, как Борден взвалил гранатомет на плечо и направил его в сторону вертолета, разворачивающегося для второго захода.

Помню второй взрыв, уже в воздухе, и вой захлебывающегося двигателя вертолета, который падал куда-то в лес, за пределы видимости.

Помню, как Гарри тащил меня к машине и помогал усесться на переднее сиденье. Помню, с каким трудом он затащил на заднее сиденье бесчувственное тело Виталика.

Помню, как мы куда-то ехали, как бросили машину, как Гарри спрашивал, могу ли я идти сам.

Помню, как шёл по ночному лесу, то и дело спотыкаясь и падая, и как хрипел и ругался Гарри, шедший сзади и тащивший на себе Виталика.

А потом уже ничего не помню.

Когда я пришёл в себя, было уже светло. Я лежал на спине, мне было холодно, во рту пересохло и в то же время там ощущался солоноватый привкус крови. Тело всё ещё болело, но уже терпимо. Словно из вышеприведённого уравнения выбросили асфальтоукладчик, оставив только грузовик и роту солдат.