Сергей Мусаниф - Супермен должен умереть

— Вы там были? — спросила она.

— Ползал на задворках вместе с коллегой.

— И как вы себя чувствуете после этого?

— Устал. Колени болят.

— А эмоционально?

— Тогда просто устал.

— Как вы спали этой ночью?

— Сном младенца.

— Принимали что-нибудь?

— Препараты? Нет.

— Алкоголь?

— Тоже нет.

— Я читала ваше личное дело, — сказала она. — Там написано, что вы очень спокойно воспринимаете всё, что с вами происходит. Что вы избежали шока после инициации, а это удается очень немногим. Что отказались от психологической помощи после операции Безопасника, в результате которой был ликвидирован Факел, — любопытно, что женщину-целителя она не упомянула. — Вы всегда были такой спокойный?

— Я думал, вы будете спрашивать про отца, — сказал я. — Какие у меня с ним отношения, не ревновал ли я мать, не было ли в семье домашнего насилия.

— А оно было?

— Нет.

— И какие у вас отношения с отцом?

— Нормальные.

— А как насчет Эдипова комплекса?

— Всё мимо.

— Поймите, — сказала она, делая отметку в планшете. — Это наша первая встреча из очень многих. Мы просто знакомимся, притираемся друг к другу, и, что бы вы ни думали, моей главной задачей вовсе не является разблокировка ваших скиллов, которая сделает вас очередной машиной для убийства. Я просто хочу вам помочь.

— Вы думаете, мне нужна помощь?

— Всем нужна, — сказала она.

— Можно подумать, очередной машине для убийства вы сказали бы что-то другое.

— Что вы имеете в виду?

— Что вы, любители ковыряться в чужих мозгах, не говорите всей правды. И поскольку вы на госслужбе, и это практически военная организация, приказ вышестоящего начальства для вас может быть важнее, чем здоровье и душевное благополучие пациента, — сказал я. — Вы знаете, что я здесь не по доброй воле, и играете роль хорошего полицейского, доброго и сочувствующего. Но я ни на минуту не поверю, что вы на моей стороне.

— Я так понимаю, что ничего не могу сделать, чтобы заслужить ваше доверие?

— Вы понимаете правильно.

— Но вам все равно придется приходить на сеансы.

— Если только я не разблокирую скиллы этим же вечером.

Она покачала головой.

— Даже в этом случае.

— Я слишком устал, чтобы спорить.

— Тогда идите и отдохните. Увидимся на следующей неделе.

Но если вы думаете, что это история о молодом человеке, который просто пошёл и отдохнул, то чёрта с два вы угадали.

Это совсем не такая история.

Я вернулся в свою комнату, и меня ударило электрическим током.

Знаете, некоторые используют выражение «его как будто электрическим током ударило», когда человек увидел что-то очень неожиданное, или сделал шокирующее открытие, меняющее всю его жизнь, или страшная догадка озарила его разум. Так вот, это был совершенно не мой случай.

Меня просто ударило электрическим током. Я открыл дверь, шагнул за порог, и тут же словил грудью молнию.

Электрическим током, наверное, всех било, так что ощущения нет смысла описывать. Я что-то хрюкнул и повалился на пол, содрогаясь в конвульсиях, и когда эти конвульсии кончились, лет через двести, примерно, так и остался лежать бесформенной кучей.

Словно соткавшись из воздуха, перед моим лицом возникли ноги в рыжих ковбойских сапогах.

— Эт тебя скрючило-то, болезный, — голос доносился будто бы с горных вершин. — Ты не припадочный, часом?

— Как… — сказал я.

Чьи-то руки подхватили меня, помогли встать и добраться до стула.

— Что «как», болезный? Как я попал сюда? Или как я тебя вырубил? Какой вопрос ты пытаешься мне задать?

— Как вы меня все задрали, — сказал я. — И это ни разу не вопрос.

Моим очередным незваным гостем оказался чувак лет тридцати. Помимо ковбойских сапог, он носил изрядно потёртые голубые джинсы и клетчатую рубаху. Для завершения образа ему не хватало только «стетсона» и лошади, на которой он приехал.

— Ты извини, что я тебя без предупреждения жахнул, — сказал он. — Подумал, так будет лучше.

— Лучше ты бы вообще мимо прошёл, — сказал я.

Мы никогда раньше не встречались, но я знал, кто он такой. Разряд, один из топов негласного рейтинга местных некстов. И только что он, видимо, поделился со мной своим скиллом.

Он покачал головой и уселся на краешек моей кровати, положив длинные руки на тощие колени.

— Ну и зачем ты это сделал? — спросил я.

— У меня приказ, — сказал он.

— Безопасник?

— Или около того, — сказал он. — Решено форсировать твою прокачку.

— Да вы же до сих пор точно не знаете, джокер я или нет, — сказал я.

— Это не ко мне вопрос, — сказал он. — Мне сказали жахнуть, я жахнул.

— А чего именно так? — спросил я. — Почему не в лаборатории и не под контролем?

— А какая разница? — спросил он. — Скиллы — вещь настолько неизученная, что хоть ты со всех сторон микроскопами обложись, ничего путного не узнаешь. Ты здесь сколько? Пару недель? А я уже почти десять лет. И знаешь, насколько наши яйцеголовые за это время продвинулись в изучении данного феномена?

— Догадываюсь.

— То-то и оно, болезный, — сказал он. — То-то и оно.

— А чего вдруг решили форсировать? — спросил я. — Из-за этого парня с камнями начальство откладывает кирпичи?

— Это опять не ко мне вопрос, — сказал Разряд.

— Ты просто потрясающий собеседник, — сказал я. — Удивляюсь, чего ты вообще здесь сидишь.

— И правда, — сказал он, вставая. — Я, пожалуй, пойду.

И ушёл.

Не люблю я таких людей.

Манифест погонщика големов появился на ютубе уже вечером.

На видео чувак стоял спиной к экрану, а на заднем плане бродили две ожившие фигуры, собранные из строительного мусора. Две! Он мог контролировать, как минимум, двух големов, и для управления Н это была печальная новость. Вполне возможно, он сумеет подбросить им… то есть, нам, ещё пару сюрпризов, хотя и того, что мы уже знали, хватало за глаза.

В целом же, это был обычный прогон обычного сетевого сумасшедшего. Мир на грани катастрофы, страна в кризисе, президент бездействует, цепные псы кровавого режима душат любые проявления свободы, вот дедушка Ленин хороший был вождь, а все остальные сами знаете, кто, дума принимает преступные законы, и если она не будет распущена в течение трех дней, начиная с этого момента, то следующий свой удар он нанесёт по Кремлю. Таких чудиков в сети полно, их всегда было полно, обычно они тусовались на политических или околополитических ресурсах, выпуская там свой пар, и в жизни вполне могли быть тихими, интеллигентными и приятными в общении людьми. Может, и этот был такой же, вот только у него был ещё один способ выпустить пар, и когда он делал это в прошлый раз, погибло восемь человек.

— К Кремлю уже наверняка стягиваются танки, — заметил я, закидывая ноги на стол.