Орсон Кард - Дети разума [litres]

– Передай Джейн мою любовь. Я очень скучаю без нее.

– Джейн вполне хватает моей любви, Эндер.

Эндера его яростный ответ лишь позабавил:

– Когда тебя поведут на расстрел, Миро, твоим последним желанием будет выпить как можно больше воды. Чтобы твоим палачам пришлось вытаскивать твой труп из огромной лужи мочи.

– Валентина – это не сон и не иллюзия, Эндер, – заявил Миро, отказываясь переходить на обсуждение собственной личности. – Она – живой человек, и ты убиваешь ее!

– Ты очень драматично все изложил.

– Если бы ты видел, как сегодня утром она выдергивала целые прядки своих волос…

– Стало быть, у нее неплохие задатки актрисы, так я понимаю? Ты всегда был падок на театральные жесты. Не удивлен, что ты так расчувствовался.

– Эндрю, говорю тебе, ты должен…

Внезапно Эндер выпрямился, и голос его легко перекрыл голос Миро, хотя Эндер и не думал кричать.

– Ты мозгами пошевели, Миро. Неужели ты сам решил перепрыгнуть из своего старого тела в эту новую, усовершенствованную модель? Ты что, подумал минутку-другую и сказал: «Ну что ж, пусть этот тухлый труп разваливается на составляющие молекулы, потому что в новом теле мне будет лучше»?

Миро понял, что он имеет в виду. Эндер не мог управлять собственным отношением. Его айю, хоть она и представляла его глубинное «я», не принимала никаких приказов.

– Я понимаю, что мне нужно, только когда погляжу на себя со стороны, – продолжал Эндер. – И так поступаем все мы, если мы честны сами с собой. У нас есть свои чувства, свои решения, но в конце концов мы оглядываемся назад, на свою жизнь, и видим, что порой мы пренебрегали чувствами, а большинство наших решений было просто-напросто воплощением решений нашего сердца, которые созрели задолго до того, как мы их осмыслили. Я ничего не могу поделать, если частичка меня, отвечающая за девушку, в чьем обществе ты путешествуешь, вовсе не так важна моей внутренней воле, как того бы хотелось тебе или Вэл. Здесь я бессилен.

Миро склонил голову.

Солнце поднялось над верхушками деревьев. Внезапно скамья осветилась яркими солнечными лучами, и, подняв голову, Миро увидел, что вокруг взъерошенных после сна волос Эндера образовался нимб.

– Интересно, может ли ушедший в монастырь человек быть шафером на свадьбе? – как бы про себя пробормотал Миро.

– Тебе она нравится, да? – спросил Эндер, хотя вопрос, скорее, был риторическим. – И тебя беспокоит, что она – это на самом деле я.

Миро пожал плечами:

– Так, корешок на тропинке. Думаю, мне достанет сил переступить через него.

– Но что, если ты мне не нравишься? – весело поинтересовался Эндер.

Миро развел руками и отвернулся.

– Черт знает что творится, – буркнул он.

– Ты настоящий милашка, – уверил Эндер. – Наверняка юная Валентина грезит тобой. Хотя не знаю. Мои сны все время об одном и том же: взрывающиеся планеты и мои близкие, гибнущие в огне.

– Я знаю, что ты помнишь о нас, Эндрю.

Этими словами Миро хотел извиниться, но Эндер лишь отмахнулся:

– Я не могу забыть этот мир, но могу игнорировать его. Я игнорирую все окружающее, Миро. Я игнорирую тебя, игнорирую те два ходячих воплощения. В данный момент я стараюсь игнорировать всех и вся, кроме твоей матери.

– И Господа Бога, – напомнил Миро. – Господа нельзя забывать.

– Ни на секунду, – подтвердил Эндер. – Но по сути дела, я не могу забыть никого. Я ничего не забыл. Однако да, я игнорирую даже Господа, если только Новинья не пожелает, чтобы я заметил его. Я превращаю себя в мужа, которого она всегда желала.

– Но почему, Эндрю? Ты же сам знаешь, у мамы всегда были проблемы с головой.

– Ничего подобного, – укоряюще промолвил Эндер. – Даже если и так… то это лишь еще одна причина.

– То, что соединил Господь, человек да не разлучит. Я только за, с философской точки зрения, но ты не знаешь, как это…

Миро почувствовал себя ужасно усталым, измученным. Он не знал, как выразить словами то, что хотел сказать. Это, наверное, потому, что он пытался рассказать Эндеру, каково это, быть Миро Рибейрой, ведь Миро даже определить свои чувства не мог, не говоря уже о том, чтобы выразить их вслух.

– Desculpa [8], – пробормотал он, перейдя на португальский. Это был язык его детства, язык его чувств. Он вдруг обнаружил, что стирает рукой катящиеся по щекам слезы. – Se não posso mudar nem você, não há nada que possa, nada. – «Если даже тебя я не могу заставить измениться, тогда я вообще ничего не могу».

– Nem eu? – удивился Эндер. – Во всей Вселенной, Миро, нет человека, которого было бы труднее изменить, чем меня.

– Но у мамы это получилось. Она изменила тебя.

– Нет, – ответил Эндер. – Она всего лишь позволила мне быть таким, каким я хочу. Таким, какой я сейчас, Миро. Я не могу осчастливить всех и каждого. Я своего счастья не могу найти, как не могу помочь тебе, а что касается всего остального, то и там я бессилен. Но, может быть, я смогу сделать счастливой твою мать. Хоть чуточку счастливее, чем она была, хоть на какое-то время. По крайней мере, я могу попытаться.

Он взял Миро за руки и прижал их к своему лицу. Миро почувствовал пальцами мокрую кожу.

Эндер поднялся со скамейки и побрел в сторону восходящего солнца, в лучащийся фруктовый сад. «Вот так, наверное, выглядел бы Адам, – подумал Миро, провожая его взглядом, – если б не попробовал плода. Если б он жил, жил, жил и жил в том саду. Три тысячи лет назад Эндер вознесся над течением жизни. И остановился, лишь увидев мою мать. Все детские годы я пытался освободиться от нее, тогда как он сознательно следует за ней и…

Но за что зацепиться мне, если не за него? За Эндера, поселившегося в теле девушки. За Эндера, чьи локоны падают на кухонный стол».

Миро уже собрался было встать и уйти, когда Эндер вдруг обернулся и замахал рукой, привлекая его внимание. Миро шагнул ему навстречу, но Эндер не стал дожидаться, пока юноша подойдет к нему; он сложил руки чашечкой и закричал:

– Передай Джейн! Если она найдет способ! Как это сделать! Она может забрать ее тело!

Миро даже не сразу понял, кого он имеет в виду. Он говорил о Вэл.

«Она не просто тело, ты, эгоцентричный престарелый разрушитель планет. Она не какой-то там старый костюм, который можно подарить кому-нибудь, поскольку он либо мал, либо не соответствует моде».

Но гнев его быстро испарился, ибо он вспомнил, как поступил со своим прошлым телом. Он выбросил его, ни секунды не пожалев об утрате.

Кроме того, эта мысль его заинтриговала. Джейн… Возможно ли это? Если ее айю каким-то образом переселится в Вэл, выдержит ли человеческое тело громадный разум Джейн, чтобы оживить ее, когда Межзвездный Конгресс отключит все компьютеры?

– Вы, парни, такие тугодумы, – промурлыкала Джейн ему на ухо. – Я уже успела пообщаться с Королевой Улья и Человеком, чтобы выяснить, можно ли переселить айю в тело. Королевы Ульев когда-то сделали это, создав меня. Но они воспользовались не какой-то определенной айю. Они взяли первую попавшуюся, которая откликнулась на их призыв. Мой случай посложнее.