Орсон Кард - Дети разума [litres]

Хикари покачал головой:

– Я не позволю вам обвинять Японию в том, что на Лузитанию был отправлен флот. Нам боги даровали очищение, мы не посылаем космические корабли убивать людей.

– Зато посылают необходимисты, – заявил Питер.

– Необходимисты только мелют языками, – отверг обвинение Хикари. – Их никто не слушает.

– Это вы их не слушаете, – поправил Питер. – Зато Конгресс все время прислушивается к их мнению.

– А необходимисты прислушиваются к вам , – добавила Ванму.

– Я человек идеальной простоты! – вскричал Хикари, поднимаясь на ноги. – Вы пришли пытать меня всякими ложными обвинениями!

– Мы не выдвигаем никаких обвинений, – мягко ответила Ванму, продолжая сидеть на циновке. – Мы просто излагаем вам наши наблюдения. Если мы не правы, мы просим вас растолковать нам нашу ошибку.

Хикари дрожал, его левая рука судорожно сжимала ковчежец с прахом предков, который на шелковой ленте висел у него на груди.

– Нет, – наконец выдавил он. – Я не позволю вам притворяться смиренными искателями правды. Вы убийцы. Убийцы сердца, пришедшие уничтожить меня, пришедшие сказать, что в поисках пути Ямато я каким-то образом поставил свой народ во главе человеческих миров и воспользовался этой силой, чтобы уничтожить беспомощную, слабую инопланетную расу! Вы обвиняете меня в том, что труд моей жизни ни к чему не привел, – это ужасная ложь. Уж лучше бы вы подсыпали мне в чай яда, Си Ванму. Лучше бы приставили к моей голове дуло пистолета и нажали курок, Питер Виггин. Ваши родители хорошо подобрали вам имена – имена гордые и одновременно ужасные. Владычица Запада? Богиня? И Питер Виггин, первый Гегемон? Кто дает своим детям такие имена?

Питер к тому времени тоже поднялся и потянул за собой Ванму.

– Нам незаслуженно нанесли оскорбление, – произнес он. – Я покрыт позором. Мы должны немедленно уйти.

Ванму удивилась, насколько по-восточному ответил Питер. Американцы обычно принимаются извиняться, чтобы продолжить спор дальше.

Она позволила ему довести себя до двери. Хикари не стал провожать их; эта сомнительная честь досталась бедной Кендзи, которая страшно напугалась, когда ее обычно мирный, очень благовоспитанный хозяин так разъярился. Но Ванму не хотела, чтобы их посещение закончилось полной катастрофой. В последний момент она вырвалась, кинулась назад и распростерлась ниц у ног Хикари – в той самой унизительной позе, которую она недавно поклялась больше никогда не принимать. Но она знала, что коленопреклоненного человека Хикари обязательно выслушает.

– О Аимаина Хикари, – воскликнула она, – ты говорил о нас, но разве ты забыл суть своего имени? Как может человек, носящий имя Неясный Свет, надеяться, что его учение всегда будет трактоваться так, как он того желает?

Выслушав этот упрек, Хикари повернулся к ней спиной и вышел из комнаты. Может, она только ухудшила положение? Ванму не знала. Она поднялась на ноги и понуро побрела к двери. Питер, наверное, страшно злится на нее. Своей прямотой она, должно быть, все разрушила. А ведь люди, оставшиеся на Лузитании, так надеялись, что им удастся остановить флот…

Однако, к ее великому изумлению, Питер разве что не напевал, выходя из сада Хикари.

– Молодец, хотя, должен признаться, странные у тебя методы, – похвалил он.

– Что ты говоришь? Это была полная катастрофа, – ответила она, хотя втайне все-таки надеялась, что он прав и она хорошо справилась со своей ролью.

– Да, он разозлился и никогда больше не станет говорить с нами, но что с того? Мы же не его пытаемся изменить. Мы пытались найти кого-нибудь, кто действительно обладает влиянием на него. И мы добились своего.

– Добились?

– Джейн сразу его раскусила. Когда он назвался «человеком идеальной простоты».

– А что здесь такого?

– Мистер Хикари, моя дорогая, открыл свою тайну. Оказывается, он тайный почитатель Уа Лава.

Ванму ошеломленно посмотрела на Питера.

– Это религиозное движение, – посянил он. – Или группа комиков. Определенно не скажешь. Это самоанский термин, который в переводе на звездный означает: «Все, хватит». В дословном переводе: «Хватит уже».

– Тебе лучше знать. Судя по всему, это ты у нас эксперт в самоанском.

Сама Ванму даже не слышала о таком языке.

– Не я, Джейн, – признался Питер. – У меня в ухе сережка, а у тебя ее нет. Так что, рассказать, что она мне наговорила?

– Да, пожалуйста, – попросила Ванму.

– Это некоего рода философия, так называемый «бодрый стоицизм», потому что независимо от того, хорошо у тебя идут дела или плохо, ты твердишь одно и то же. Но, как утверждает некая самоанская писательница по имени Лейлоа Лаве, это не просто отношение…

– Писательница? Хикари учится у женщины?

– Я этого не говорил, – заявил Питер. – Если ты дослушаешь меня, я расскажу все, что поведала мне Джейн.

Он замолчал. Она выжидающе смотрела на него.

– Ладно, слушай дальше. Учение Лейлоа Лаве – это что-то вроде добровольного коммунизма. Мало просто посмеяться над удачей и сказать: «Хватит уже». Нет, ты должна действительно быть уверена в том, что тебе хватит. Потому что, сказав так, ты берешь свой излишек и отдаешь его другому человеку. Точно так же, когда на тебя обваливаются беды, ты терпишь их, пока не понимаешь, что больше терпеть нельзя: твоя семья голодает, работа не спорится и так далее. Тогда ты снова говоришь: «Хватит уже» – и что-то меняешь. Ты переезжаешь в другую квартиру, находишь новую работу, доверяешь решения супругу или супруге. Что-то делаешь. Ты больше не можешь выносить невыносимое.

– А при чем тут «идеальная простота»?

– Лейлоа Лаве учит, что, когда ты достигнешь равновесия в своей жизни – поделишься излишками удачи с другими людьми и разберешься с бедами, – то, что останется, и будет называться «жить в идеальной простоте». Вот что имел в виду Аимаина Хикари. До нашего появления его жизнь протекала в идеальной простоте. А теперь мы выбили почву у него из-под ног. И это хорошо, потому что ему придется побороться, чтобы снова восстановить совершенную простоту. Он будет открыт влиянию со стороны. Нас, конечно, теперь и на порог не пустят, но…

– Лейлоа Лаве он послушает.

– Вряд ли. Она мертва уже две тысячи лет. Эндер как-то с ней встречался. Прилетал Говорить на ее родную планету, которая называется… в общем, Межзвездный Конгресс зовет ее Пасификой, но самоанцы, живущие там, предпочитают называть свой дом Лумана’и. «Будущее».

– Но Говорил он не о ней?

– Нет, об одном убийце-фиджи. Этот парень зарезал больше сотни детей, все тонганцы. Видимо, эти тонганцы ему чем-то не угодили. Похороны преступника отложили на тридцать лет, ожидая прилета Эндера, который должен был Говорить о его смерти. Они надеялись, что Говорящий от Имени Мертвых поймет смысл его поступков.