Орсон Кард - Звездные дороги [Истории из вселенной Эндера] [litres]

– Да уж, весьма хороша.

– Кажется, по одной из теорий все определяется порядком рождения, и только первенцы обладают подходящими нам чертами личности.

– При условии равенства остальных параметров. Что вовсе не так.

– Мы слишком опережаем события, капитан Рудольф, – сказал Силлаайн. – Как я понимаю, родители вряд ли согласятся?

– Да, вряд ли, – кивнула Хелена.

– Так что на самом деле вопрос носит чисто академический характер?

– Нет, если…

– Да уж, весьма разумно было бы устраивать из-за этого международный инцидент. – Он откинулся на спинку кресла.

– Не думаю, что это вызвало бы международный инцидент.

– В договоре с Польшей четко обусловлена власть родителей, уважение к семье и прочее.

– Поляки страстно желают объединиться с остальным миром. И вряд ли они станут ссылаться на эту статью, если мы объясним им, насколько важен для нас этот мальчик.

– Важен ли? – заметил Силлаайн. – Вот в чем вопрос. Стоит ли ради него ворошить осиное гнездо?

– Если дело начнет серьезно вонять, мы всегда можем дать обратный ход.

– Вижу, у вас немалый опыт в области пиара.

– Познакомьтесь с ним сами, – предложила Хелена. – Через несколько дней ему исполнится шесть. Познакомьтесь с ним, а потом расскажете, стоит ли ради него рисковать международным инцидентом.

Свой день рождения Ян Павел представлял себе совсем иначе. Мама целый день делала леденец из сахара, который выпросила у соседей, и Яну Павлу хотелось его сосать, а не жевать, чтобы растянуть удовольствие, но отец велел либо выплюнуть леденец в мусорное ведро, либо проглотить, так что леденец давно исчез в его желудке, – и все из-за этих людей из Международного флота.

– Предварительная проверка дала несколько спорные результаты, – сказал мужчина. – Возможно, потому что мальчик слышал три предыдущих теста. Нам просто нужна точная информация, только и всего.

Естественно, он врал – это было видно по тому, как он двигался, как смотрел, не мигая, прямо в глаза отцу. Он знал, что врет, и изо всех сил пытался делать вид, будто это не так. Так же всегда поступал Томаш, которому удавалось одурачить отца, но никогда – маму, и уж тем более Яна Павла.

Но почему этот человек врал? Зачем на самом деле понадобился еще один тест?

Мальчик вспомнил мысль, которая возникла у него, когда та женщина тестировала его три недели назад, – мысль о том, что она нашла того, кого искала. Но потом ничего не произошло, и он решил, что, наверное, ошибся. А теперь она вернулась вместе с мужчиной, который врал.

Всю семью выставили в другие комнаты. Наступил вечер, папе пора было идти на вторую работу, но он не мог уйти, пока здесь находились эти люди – иначе они узнали бы, или догадались, или заинтересовались, чем он занимается. Так что чем дольше все это будет продолжаться, тем меньше сегодня ночью заработает папа, и тогда у них будет меньше еды и одежды.

К досаде Яна Павла, мужчина выставил из комнаты даже пришедшую с ним женщину. И уж совсем ему не нравилось то, как мужчина разглядывал их дом, других детей, маму с папой – будто считал себя чем-то лучше их.

Мужчина задал вопрос.

Ян Павел ответил на польском вместо общего.

Мужчина тупо уставился на него.

– Я думал, он говорит на общем! – крикнул он.

Женщина снова заглянула в комнату – видимо, ждала на кухне:

– Говорит, и весьма бегло.

Мужчина опять посмотрел на Яна Павла, но уже без прежнего презрения во взгляде.

– И в какую игру ты тут со мной играешь?

– Мы бедны только потому, что Гегемон наказывает католиков за послушание воле Божьей, – ответил Ян Павел по-польски.

– На общем, пожалуйста, – сказал мужчина.

– Этот язык называется английским, – сказал Ян Павел по-польски. – И почему я вообще должен с вами разговаривать?

– Простите, что зря потратил ваше время, – вздохнул мужчина и встал.

Женщина вернулась в комнату. Они думали, что шепчутся достаточно тихо, но, как и большинство взрослых, полагали, что их разговоры детям все равно непонятны, так что не особо заботились о том, чтобы не быть услышанными.

– Он бросает вам вызов, – сказала женщина.

– Я догадался, – раздраженно буркнул мужчина.

– Так что, если вы уйдете, он окажется победителем.

«Неплохо», – подумал Ян Павел. Женщина была совсем не глупа. Она знала, что сказать, чтобы убедить мужчину поступить так, как нужно ей.

– Или победителем окажется кто-то другой. – Она подошла к Яну Павлу. – Полковник Силлаайн считает, что я соврала ему, когда сказала, что ты отлично справился с тестами.

– И насколько я справился? – спросил Ян Павел на общем.

Слегка улыбнувшись, женщина бросила взгляд на полковника Силлаайна, который снова сел.

– Ладно, – сказал он. – Ты готов?

– Готов, если вы будете говорить по-польски, – ответил по-польски Ян Павел.

Силлаайн рассерженно повернулся к женщине:

– Чего он хочет?

– Скажите ему, – обратился к ней на общем Ян Павел, – что я не хочу, чтобы меня тестировал тот, кто считает моих родных отбросами.

– Во-первых, – сказал полковник, – я так не считаю…

– Вранье, – заявил Ян Павел по-польски и взглянул на женщину, которая беспомощно пожала плечами.

– Я тоже не говорю по-польски.

– Вы правите нами, – сказал ей Ян Павел на общем, – но даже не желаете выучить наш язык. Вместо этого нам приходится учить ваш.

– Это не мой язык, – рассмеялась она. – И не его. Общий – всего лишь упрощенный вариант английского, а я немка. – Женщина показала на Силлаайна. – Он финн, но никто больше не говорит на его языке. Даже сами финны.

– Послушай, – сказал Силлаайн Яну Павлу. – Я больше не собираюсь играть с тобой в игры. Ты говоришь на общем, а я не говорю на польском, так что отвечай на мои вопросы на общем.

– И что вы мне сделаете? – спросил Ян Павел по-польски. – В тюрьму посадите?

Забавно было смотреть, как все сильнее багровеет физиономия Силлаайна, но тут в комнату вошел отец, вид у которого был крайне усталый.

– Ян Павел, – велел он. – Делай то, что тебе говорят.

– Они хотят меня у вас забрать, – сказал Ян Павел на общем.

– Ничего подобного, – возразил полковник.

– Он врет, – ответил Ян Павел. Полковник слегка покраснел. – И он нас ненавидит. Он думает, что мы бедные и что иметь столько детей – просто отвратительно.

– Неправда, – сказал Силлаайн.

Отец не обратил на него никакого внимания.

– Мы в самом деле бедные, Ян Павел.

– Только из-за Гегемонии, – ответил Ян Павел.

– Не читай мне мои собственные проповеди. – Отец перешел на польский. – Если не станешь делать то, что тебя просят, они могут наказать маму и меня.

Порой отец тоже умел найти подходящие слова. Ян Павел снова повернулся к Силлаайну.