Орсон Кард - Звездные дороги [Истории из вселенной Эндера] [litres]

Эндер не стал с ним спорить, хотя был убежден, что всегда найдется нечто такое, на что были способны жукеры, но не способны люди, – например, использовать для извлечения железа собственных младенцев. Люди добивались бы той же цели иными средствами – хотя бы потому, что человеческие младенцы не годились для работы, а люди пока не умели манипулировать генами столь же искусно, как жукеры. Честно говоря, Эндер сомневался, что у людей вообще когда-либо возникло бы подобное желание.

Поскольку королевы ульев воспринимали все живое как продолжение себя, они могли трансформировать других существ и даже собственных детенышей с тем же безразличием, с каким люди подстригают ногти, расчесывают волосы, делают татуировки и пирсинг или уродуют ступни маленьких девочек, чтобы те стали подобны цветкам лотоса. Разница заключалась в том, что королевы ульев проделывали это ради полезной цели, а не ради украшения или демонстрации богатства и отваги.

Когда людям нужно было что-то сделать, они создавали для этого орудия, а не новый вид, что работало ничуть не хуже: когда пользователь орудия умирал, само оно оставалось и им могли пользоваться другие.

Эндер не сомневался, что подобная система намного лучше. По крайней мере – человечнее.

Месяц спустя команда Лутона вернулась в столицу. В их честь было устроено торжество, включавшее в качестве угощения горы булочек Одры, а также новые овощи, содержавшие витамины, которых недоставало в местной флоре. Многие шутили, что ботаники наконец создали овощи, которые на вкус еще хуже, чем местные растения, так что жалоб от детей за столом теперь станет еще больше.

– Просто надо лучше воспитывать детей, – отвечали ботаники.

Но во время торжества люди то и дело вставали и шли туда, где были сложены слитки чистого железа. Они дотрагивались до них – и даже ласково поглаживали, – а затем молча возвращались к своим делам. Все знали: для процветания колонии железо важно не меньше, чем витаминные растения.

Был уже поздний вечер, когда к Эндеру пришла Клара.

– Я перевязала трубы, – с ходу заявила она. – И больше не забеременею.

– Рад, что ты решила проблему способом, который позволяет тебе остаться с нами, – серьезно кивнул Эндер. – Нам бы очень тебя не хватало. Лутон говорит, что ты проделала немалую работу, чтобы приспособить к нашим условиям жукерские методы выплавки железа.

– У меня неплохо получается, – кивнула Клара. – И мне этого вполне хватает для счастья.

Естественно, оставалось под вопросом, хватает ли ей счастья в жизни, но Эндер решил, что, возможно, Клара из тех, кто способен найти счастье где угодно, а если найти его окажется непросто, создаст его сама для себя и других.

Прошел еще месяц, прежде чем Эндеру наконец представился шанс встретиться наедине с Ройо. Ясно было, что Ройо не горит желанием с ним общаться, всем своим видом демонстрируя неприкрытую враждебность. Так что Эндер сразу перешел к делу.

– Как я понимаю, ты отрезал себе яйца? – спросил он.

– Нет, всего лишь проделал обратимую процедуру, – ответил Ройо. – Я возвращаюсь обратно на Землю. К тому времени, когда я там окажусь, возможно, уже изобретут безопасный способ генетически модифицировать половые клетки – все сразу, прямо на месте. Может, там я смогу жить нормальной жизнью.

– А Клара? – спросил Эндер.

– Полюблю кого-нибудь еще, – мрачно буркнул Ройо.

В своем возрасте Эндрю Виггин понятия не имел, что такое любовь, так что не стал высказываться по этому поводу. Однако он не мог не отметить для себя, что Ройо, похоже, нисколько не волновало, влюбится ли в кого-нибудь еще Клара.

На этом все и закончилось. Кризис, который мог бы расколоть колонию, в итоге разрешили сами носители гена бессонницы. Естественно, Эндер время от времени вспоминал о Ройо и Кларе, размышляя: «Что я такого сделал или сказал, чтобы предотвратить катастрофу? Да и вообще, не был ли я просто наблюдателем, который задавал вопросы и высказывал мнение, как и в отношении всего железоискательского проекта? Я обладал всеми полномочиями губернатора и вместе с тем не имел никакой реальной власти над конечным результатом».

Когда к Земле уходил очередной корабль, Ройо так и не подал заявку на перелет. Эндер подумал было послать ему напоминание о том, что, если он хочет вернуться на Землю, ему следует заявить о своем желании до определенной даты. Но в итоге Эндер так и не сделал этого, поскольку ни для кого в колонии не было секретом, что корабль ждет на орбите – так что если Ройо все еще хотел улететь, никакие напоминания бы ему не потребовались.

Собственно, получив напоминание от Эндера, Ройо мог бы решить, что его гонят, – а это было далеко от правды. Ройо почти полгода ходил мрачный, но потом увлекся другим проектом и, похоже, завязал роман с его руководительницей. Так или иначе, Эндер полагал, что для колонии будет только лучше, если Ройо останется и если тот будет считать, что этого хотят все остальные.

Поэтому лучшей политикой было молчание. Ройо так и не вернул себе способность иметь детей даже после того, как женился. Его жена не забеременела, и с точки зрения генетического закона в колонии Эндера не было никаких нарушений. На этом полномочия Эндера заканчивались, и на эту тему он больше никогда ни с кем не говорил.

«Что, если бы я нарушил ради них закон? – думал Эндер. – Ради любви, которая довольно быстро прошла у обоих, я подорвал бы свой авторитет губернатора. Сентиментальное желание помочь истинной любви ценой общего блага стало бы с моей стороны полным провалом. И даже если бы я это сделал, с проблемой так или иначе все равно пришлось бы разбираться следующему правительству. Я поступил так, как поступил, что оказалось даже к лучшему и никому особо не повредило. Могу поставить себе четверку с плюсом.

Пусть теперь делают что хотят, – решил Эндер. – Моя задача – лишь указать на последствия, если они вдруг подумают, что может случиться иначе. Но дальше – не вмешиваться, и пусть люди сами решают, насколько они хотят быть счастливы. А когда я покину колонию, с моими возможными ошибками может разобраться и следующий губернатор. Времени все равно на все не хватит – по-моему, это настолько очевидно, что только такому мальчишке, как я, пришлось этому учиться».

К концу губернаторского срока Эндера в колонии уже производили приличное количество стали. Пока ее еще не хватало, чтобы сделать грузовик или трактор, но прогресс был налицо. Колония вполне могла процветать, пока этого хотели ее обитатели. Таково было наследие Эндера.

И этого более чем достаточно.

Паршивая работа – служить последней надеждой человечества.

Да, платили за нее очень даже неплохо, но все деньги копились в банке на Земле, поскольку здесь некуда было ходить за покупками.