Ру Эмерсон - Красавица и чудовище

С минуту Джеми смотрела на него, на громадный мощный контур его тела, крошащего гранит при свете висящего неподалеку светильника, на стальной блеск острия кирки и на разлетающееся каменное крошево. Потом, не в состоянии вынести этого зрелища, она повернулась и бросилась прочь из туннеля.

Стоя в пропахшем плесенью техническом подполье своего многоэтажного дома, Катрин внимательно слушала, что происходит в помещении прачечной над ней. Оттуда ни доносилось ни звука, если не считать обычного урчания стиральных машин, отжимающих в своих центрифугах чью-то одежду, да тяжелого, похожего на биение огромного сердца ритмичного пульса центрального отопления… Ни шагов, ни голосов, ни звука работающего телевизора, который бы дал ей знать, что в помещении кто-то находится. Все складывается отлично, подумала она. Было самое тихое время здесь, утренние часы пик закончились, вечерние еще не наступили… а через пару часов здесь будет столпотворение. Сейчас же весь подвальный этаж огромного здания буквально вымер.

Она осторожно освободила из-под мышки большой электрический фонарик, застегнула авиационную куртку коричневой кожи, которую она надела, собираясь сюда, и, нагнувшись, подняла и положила на пол крышку чугунного люка. Взяв фонарь в руку, она посветила им в открывшееся отверстие, чтобы убедиться, что ее не поджидает здесь какая-нибудь малосимпатичная зверюга, а потом быстро спустилась в отверстие, задвинув над головой крышку. Рядом с лесенкой, на которой она стояла, вниз проходил пучок труб отопления различного диаметра, темно-красная краска, которой они были покрыты, подчеркивала их грубую литую поверхность. Еще раз обведя лучом фонарика пространство подземелья, она повернулась снова к трубам.

Тыльным основанием фонарика она выстукала на трубах тот простой код, которому ее научил Винсент, — обозначение ее местонахождения и свои инициалы. И стала ждать.

Всю дорогу к дому — пока она укладывала в атташе-кейс свои бумаги, пока торопливо отпрашивалась у Джо — внутри нее нарастало чувство уверенности в том, что Винсент попал в беду. Это чувство подгоняло ее, когда она лихорадочно переодевалась в своей квартире, натягивая грубые ботинки, расхожую рубашку и джинсы, это же чувство сейчас полностью владело ею. Но она не ощущала ничего более конкретного, чем ощущение темноты и боли. Она только знала, что произошло нечто крайне плохое.

Прошло минут десять, но Винсент не появился и не отозвался — иногда он, находясь от ее дома на большом расстоянии, отвечал ей стуком, когда он появится, обычно не более чем через пятнадцать минут, и она снова постучала по трубам. Она прикинула, могут ли услышать ее сигнал те невидимые люди, которые окружали Винсента, населяли его мир: Паскаль в своем пещерообразном Центре Связи, Отец, которому выпали семь дней счастья…

Внезапно ей захотелось, чтобы с Отцом все было в порядке. Ответа по-прежнему не было. Она снова осветила фонариком дальний угол подземелья, заставленный каким-то барахлом. Через секунду она с сильно бьющимся сердцем уже шла туда, нащупывая в кармане куртки кусок мела, который ей дал Винсент. С Винсентом случилась беда… Она знала это так же точно, как он ощущал грозящую ей опасность. Он не мог ни прийти, ни ответить, и ей внезапно пришло в голову, что она, может быть, единственный человек, который знает, что он в опасности. Единственный человек, который может его спасти.

Это было для нее решающим.

Глубоко вздохнув, она ступила сквозь невысокий проход и в одиночестве двинулась в темноту мира Туннелей.

Она имела весьма смутное представление, в каком направлении находятся жилища обитателей Туннелей. Следуя путем, каким Винсент провел ее в библиотеку, она нашла железную винтовую лестницу, которая вела к горизонтам, лежащим ниже той старой магистрали, по которой она шла. У основания лестницы ее ждал другой туннель, более широкий, с облицованными плиткой стенами, бывший когда-то старой линией частного метро; в одном месте узкий лаз вел еще глубже вниз. Ее ботинки мягко шлепали по лужицам воды или поскальзывались на натеках жирной грязи, то и дело она слышала отдаленные неясные звуки, передаваемые трубами. Если ребятня Туннелей помечает свои маршруты мелом, думала она, неуверенно двигаясь по другому, более узкому туннелю, то рано или поздно она должна заметить эти пометки, разве не так? И даже может встретить кого-нибудь, кто поможет ей найти дорогу в Нижний мир, возможно, сирот Эрика и Элли…

Опускаясь все глубже во мрак, она улыбнулась, подумав об этом худеньком, практичном и невысоком подростке и о его плотно сложенной озорной сестре. Она поймала себя на мысли, что ей стоило бы захватить с собой компас или клубок ниток… Причем очень большой клубок, подумала она, рисуя мелом на стене туннеля еще одну стрелу, чтобы найти обратный путь. Еще одна лестница, ее металлические ступени исчезают в бездонной темноте древней вентиляционной шахты… На сколько же уровней она опустилась? Шахты метро, по ее подсчетам, проходили на глубине около двухсот футов, гораздо глубже их залегали туннели, отводившие подземные воды… Как же Винсент мог ориентироваться здесь? Это же куда сложнее, чем пытаться найти ресторанчик в Гринвич-Виллидж…

Он был в беде, в опасности, изнемогал от боли. Эта мысль постоянно сверлила ее сознание, все настойчивее и настойчивее будоражила ее мозг. Она должна была найти его…

Она уже опустилась очень глубоко, на уровень гранитного основания острова, туда, где складки гранита и глухие расщелины проходили глубже уровня туннелей метро, где по разрушающимся стенкам постоянно сочилась вода и где на камне белели нити плесени. Сырым запахом глубины повеяло на нее из древнего колодца посередине туннеля; когда она миновала его, из-под ее ботинка выскочил камень и упал в него, лишь через долгое время она услышала внизу плеск воды. Грохот поездов метро превратился в невнятный гул и доносился откуда-то издалека, она сообразила, что идет в неверном направлении. Но она никак не могла сообразить, где же находится правильное направление.

Но вдруг, когда она заворачивала за угол, луч ее фонаря выхватил из мрака причудливый узор решетчатой двери, утопленной в стенке туннеля. Рванувшись к ней, она схватилась обеими руками за толстые стальные прутья. Винсент рассказывал ей о таких дверях, иногда сваренных из прутьев, иногда сделанных из толстых листов металла или массивного дерева; эти двери закрывали доступ на нижние горизонты мира Туннелей… Толкнув дверь, она услышала в ответ только металлический лязг запора. Луч фонаря осветил только серые осклизлые стены туннеля, круто заворачивающего в темноту.

— Алло! — крикнула она, и эхо подхватило этот звук, исказив его. «Алло… алло…аллоалло-о-о-о», — растаяло вдали. — Винсент! Есть там кто-нибудь? Киппер! Элли! (Элли-эли-элиэлиэли…)