Дэн Абнетт - Ордо Маллеус

Попытка возвыситься, как он понимал, скорее всего привела бы к проигрышу. А Годвин Фишиг не любил проигрывать.

Мы спустились по узкой тропке и вошли на кладбище через старые мрачные ворота. Я поведал Фишигу о Лико и Эзархаддоне. Рассказал о предупреждениях Эндора и лорда Роркена, о кровавой и безрезультатной бойне на Иичане, о Черубаэле.

– Я собирался отправиться, как только получил твоё сообщение. Но Роркен помешал мне. А потом, как ты уже слышал, все вышло из-под контроля.

Годвин кивнул:

– Не беспокойся. Я терпеливый человек.

Мы постояли немного посреди просторного кладбищенского поля. Несколько продрогших священников в изодранных чёрных балахонах блуждали между рядов разрушающихся могил.

– Что они делают?

– Читают имена, – ответил Фишиг.

– Зачем?

– Чтобы проверить, можно ли ещё их прочесть.

– Ладно, но ради чего?

– Воюющим мирам, вроде этого, всегда нужны новые места для своих покойников. Давным-давно местным планетарным правительством был издан указ, по которому захоронения могут проводиться только на строго определённых территориях. Поэтому мест на кладбище всегда не хватает. И следовательно, возник Закон о Возможности Прочтения.

– И что это за закон?

– Согласно ему, как только под разрушительным воздействием времени и стихий последние из имён на надгробиях станут нечитаемыми, анонимных покойников положено эксгумировать и закопать их кости в какой-нибудь яме, после чего место можно будет использовать заново.

– Значит, они годами слоняются по кладбищу и ждут, пока сотрутся имена погибших?

Фишиг пожал плечами:

– Это их путь. Когда исчезают имена, уходит и память, а значит, нет больше смысла в почестях. Сюда уже приходит новое время. Мне говорили, что ещё год или два…

Это место приводило меня в состояние крайней меланхолии. Кадия была миром войны, стоявшим на страже единственного судоходного трафика, проложенного мимо варп-штормов Ока Ужаса. Регион, известный как Кадианские Врата, служил основным маршрутом для вторжений Хаоса, а Кадия была передовым рубежом обороны Империума. С самого начала колонизации она взращивает элитных воинов, и миллиарды её сыновей и дочерей пали, отважно защищая нашу цивилизацию.

Героически погибли, чтобы медленно исчезать в безлюдных могильниках своей родной планеты.

Это было печально, но полностью соответствовало стоическому воинскому духу всей культуры кадианцев.

Фишиг распахнул тяжёлую аксельную дверь в башенку молельни, и мы наконец укрылись от ветра.

Внутреннее помещение башни состояло всего из одной комнаты – каменного барабана с мокрыми прорезями незастекленных окон под крышей. Грубые деревянные скамьи стояли вокруг центрального алтаря. Цепи, перекинутые через потолочные балки, удерживали над алтарём огромный металлический канделябр в форме имперского орла.

В этот хмурый осенний день молельня освещалась только огнём свечей, установленных между металлических перьев распростёртых крыл аквилы. Свет был скудным, слабым и золотистым, создающим спокойную атмосферу и таинственную благость.

А ещё внутри воняло гниющей листвой акселей.

Мы сели на скамью и кратко почтили алтарь знаком аквилы, сложив руки над сердцем.

– Странно, – вздохнул Фишиг после долгой паузы. – Более года назад ты отправил меня на поиски этого порождения демонов, Черубаэля. И теперь, когда я вышел на его след, ты снова столкнулся с ним на другом конце этого треклятого сектора.

– «Странно» несколько не то слово…

– Совпадение. Это ведь совпадение?

– Не знаю. Очень похоже на то. Но это создание, Черубаэль, действует на меня столь обезоруживающе…

– Это естественно, мой друг.

Я покачал головой:

– Не из-за его могущества. Не в том дело.

– Тогда в чём же?

– В том, как он разговаривает со мной. Он говорит, что использует меня!

– Коварство демона!

– Возможно. Но он знает слишком много. Он знает… ах, будь все проклято! Он говорил мне, что наши судьбы необратимо переплетены. Словно он важен для меня, а я для него.

– Он действительно важен для тебя.

– Знаю, знаю. Как цель. Как добыча. Как немезида. Но он говорит так, словно этим все не исчерпывается. Как будто он может провидеть будущее, или читать его, или даже бывать в нём. Он говорит со мной так, словно знает, что я собираюсь сделать.

Фишиг нахмурился:

– И что это может быть, как ты думаешь?

Я поднялся и подошёл к алтарю.

– Понятия не имею! Не могу же я сделать что-нибудь такое, что порадует или поможет демону! Я не могу даже вообразить себя творящим подобное безумие!

– Поверь мне, Эйзенхорн, если бы я решил, что ты собираешься так поступить, то сам пристрелил бы тебя.

– Очень на это надеюсь.

Я умолк и поднял взгляд на мерцающий огонь свечей, увидел, какое множество моих теней, пересекаясь, накладываются друг на друга на каменном полу. Подобно бесчисленным вариациям грядущего. Я старался не смотреть на самые плотные, чёрные тени.

– Этот мерзкий отпрыск варпа просто играет с тобой, – произнёс Фишиг. – И ничего больше. Все это только игры, нацеленные на то, чтобы сбить со следа и запугать тебя.

– Если так, то зачем он сохранил мне жизнь?

Мы снова вышли к ветрам вересковой пустоши. Стенание пилона казалось мне теперь куда громче.

– Кто ещё прибыл с тобой? – спросил Фишиг.

– Эмос, Биквин, Нейл, Медея, Гусмаан и парень, которого ты не знаешь, Иншабель. Мы отправились сюда прямо с Иичана.

– Долго добирались?

– Почти шесть месяцев. До Мордии мы добрались на борту торгового судна под названием «Лучший из Орлов», а остальной путь провели в качестве гостей Адептус Механикус. Летели ни больше ни меньше на сверхтяжёлой барже «Монс Олимпус», несущей девственных Титанов к гарнизонам у Кадианских Врат.

– Вам оказали великую честь.

– Инсигния инквизитора даёт свои преимущества. Но вот что я тебе скажу, техножрецы Марса чертовски угрюмая компания для двухмесячного путешествия. Я сошёл бы с ума, если бы не турниры в регицид с Биквин.

– Нейл стал играть лучше?

– Нет. Кажется, на текущий момент он задолжал мне… что же? Хм-м. Своего первенца и душу.

Фишиг рассмеялся.

– Ладно, на самом деле все было не так уж плохо. Был там один человек, ветеран из Легиона Титанов. Старый, ему уже несколько веков. Можно сказать, пенсионного возраста, если, конечно, эти люди когда-нибудь выходят на пенсию. Он заведовал переправкой новых военных машин. Звали его Гекат. Мы иногда выпивали с ним по вечерам. Напомни мне пересказать тебе некоторые из его военных баек.

– Обязательно. Пойдём…

Его «лэндспидер» был припаркован в конце аллеи под дрожащими акселями. Мы стряхнули с капюшонов опавшие ленты-листья и залезли внутрь.