Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав». Выжечь бандеровскую нечисть

Но на зеленоватом фоне массивного бинокля ночного видения четко отсвечивают в невидимом инфракрасном диапазоне раскаленные трубы буржуек и огоньки папирос караульных. Курят на посту, балбесы – ну ничего, это ненадолго…

– Сохранять позиции, снайперам – огонь по готовности, – приказал Виктор Ракитин.

– Есть огонь по готовности.

Понятное дело, прыгать с парашютом вместе с самозарядной винтовкой Токарева почти невозможно, такое длинное и неудобное «весло» трудно упаковать под ремни подвесной системы, да и мешать оно будет очень сильно. Это же не компактная немецкая винтовка Fallschirmjägergewehr‑42. «Уникальное и парадоксальное» стрелковое оружие объединяло в себе компактность, автоматическую стрельбу мощными «маузеровскими» винтовочными патронами, снайперский прицел и складной игольчатый штык под стволом. Как говорится, на все случаи жизни. Отличительной особенностью винтовки FG‑42 был горизонтальный двадцатизарядный магазин, который примыкался с левой стороны.

У «осназовцев» НКВД такого уникального оружия не было, но зато имелись диверсионные револьверы-карабины конструкции Нагана – Ракитина. Удлиненный ствол с глушителем звука выстрела и съемный металлический приклад делали это оружие достаточно компактным и скрытным при стрельбе. Теперь, в 1943 году, наганы-карабины комплектовались не упрощенным диоптрическим прицелом, а гораздо более эффективным – оптическим. В итоге прицельная дальность без изменения патрона и конструкции самого оружия увеличилась на добрую сотню метров. Снайпер на дистанции до трехсот метров мог спокойно поражать цель. Прицелы для диверсионного револьвера-карабина, который сконструировал Виктор Ракитин еще два года назад, использовались особые – с увеличением всего в два раза, но с гораздо более широким полем обзора. Но это днем. А сейчас на револьверах-карабинах стояли «ночники». Обзор и прицельная дальность похуже, но сам факт способности видеть в темноте давал огромное тактическое преимущество.

Выстрелы были практически не слышны – только выразительные щелчки курков, бьющих по капсюлям, но и эти звуки рассеивались за полсотни шагов. Зато эффект от «работы» бесшумных револьверов-карабинов был ошеломляющий – вот один бандеровец затянулся в последний раз самокруткой и осел на землю. А другой головой вниз, с хрустом ломая ветви, сверзился с дерева. Немецкий карабин «Маузер» Kar‑98 упал рядом.

Всего четверо снайперов с бесшумными револьверами-карабинами даже не отстреляли по полному барабану патронов. Но каждая мишень поражалась дважды – таков принцип тактической стрельбы, только наверняка!

Фактически в августе сорок четвертого модернизированный диверсионный револьвер-карабин системы Нагана – Ракитина с глушителем и ночной оптикой являлся своеобразным аналогом бесшумной снайперской винтовки «Винторез». Бандеровские «секреты» и часовые были уничтожены в считаные минуты.

Диверсанты НКВД подбирались к бандеровскому логову по-пластунски, хочешь быть незаметным – полюби землю! Ни одна веточка не шелохнулась, ни один сухой сучок не треснул.

Остановившись, Виктор снова приник к биноклю ночного видения. Отсюда весь лагерь был как на ладони. Бойцы ОСНАЗ НКВД окружили звериное логово полукольцом. Вооружение двух штурмовых групп было значительно усилено. Штатных гранатометчиков насчитывалось всего четверо из двадцати, но у всех стрелков кроме пистолетов-пулеметов с глушителями были и двуствольные гранатометы-«переломки» на базе 26-миллиметровых ракетниц.

Виктор вскинул двуствольный гранатомет-ружье и замер у входа в одну из землянок. Остальные бойцы ОСНАЗ рассредоточились каждый у своего объекта. В одном стволе у Ракитина был 26-миллиметровый патрон с зарядом картечи. Такой вполне вышибет грубо сколоченную деревянную дверь землянки и нашинкует свинцом тех, кто внутри. А второй ствол заряжен зажигательной гранатой – адская перспектива для бандеровцев!

Атака должна была начаться по выстрелу командира. Виктор выждал еще секунд десять и взвел курки – два негромких щелчка прозвучали набатом из-за адреналина, бушевавшего в крови Ракитина. По ком звонит колокол? Не важно. А важно, по ком раздается тихий щелчок взводимого курка или характерный лязг затвора.

Облизнув привычно пересохшие из-за адреналина губы, Виктор прицелился и нажал на спуск – гром выстрела разорвал хрупкую ночную тишину карпатского леса. Сноп пламени, вырвавшийся из короткого ствола, на мгновение багровым отблеском озарил лицо капитана Ракитина, казалось, в его глазах бушевало пламя. В плечо ударила довольно ощутимая отдача. Но дверь в землянку буквально испарилась, аннигилировалась. Командир группы ОСНАЗ НКВД выпалил из второго ствола ружья-гранатомета.

Казалось, огонь выплеснулся из его мерцающих благородной яростью глаз. Он полыхнул в темноте землянки, разливаясь внутри, среди спящих тел, клубящимся раскаленным вихрем. В лицо пахнуло нестерпимым жаром и сладковатым, тошнотворным духом горелой человеческой плоти. Виктор отшатнулся, укрывшись за стволом ближайшего дерева. Переломил стволы, выбрасывая дымящиеся гильзы. Загнал две осколочные гранаты и выпустил одну за другой в скачущие в пламени сюрреалистические фигуры врагов. Бандеровцы метались, словно черти в аду.

Виктор снова перезарядил гранатомет, но стрелять не стал, убрал оружие за спину. Вместо этого он вскинул пистолет-пулемет Судаева и затаился. Такую тактику ночного штурма спецназовцы НКВД отрабатывали еще в учебно-тренировочном лагере. В ночном бою главным было не перестрелять в суматохе друг друга. Поэтому после первого массированного удара из гранатометов бойцы затаились и «работали» прицельно, кинжальным огнем из бесшумных автоматов «ППС‑43».

А вокруг творился огненный и кровавый кошмар! Пылали подожженные землянки, штабной блиндаж и вовсе превратился в огромный погребальный костер. По лагерю метались обезумевшие от ужаса и паники бандеровцы, палили почем зря во все стороны. При этом «валили» таких же, как сами, «отморозков».

На звуки выстрелов очертя голову ринулись бандеровские патрули и «секреты». Бандиты в лагере приняли их за «войска НКВД» и открыли шквальный огонь, обрадовавшись, что нашли наконец-то «достойную цель». Те тоже были не с гармошками – рассредоточились и ударили в ответ, думая, что базовый лагерь уже захвачен «НКВД». Жесткое «мочилово» между бандеровцами продолжалось около четверти часа – в жестком и скоротечном бою такое время равно вечности. Куда многие из «бандерлогов» и отправились от пуль таких же двуногих шакалов.

На звуки стрельбы в лагере потянулись отряды бандеровцев, которые квартировали в ближайших селах.