Мэтт де ла Пенья - Супермен. Покоритель рассвета [litres]

Кларк нехотя прервал поцелуй, понимая, что нужно остановиться, хотя он бы мог целовать ее пухлые губы всю ночь.

Глория улыбнулась, а затем легла на спину, чтобы они оба могли смотреть на звезды, по-прежнему держась за руки.

Голова кружилась от счастья.

Сердце пело в груди.

Этой ночью он узнал, что родом с другой планеты. Что он пришелец, которому не место на Земле. Так почему же он чувствовал себя таким… человеком?

Проводив Глорию домой, Кларк отправился бродить по тихим улицам центра Смолвилля, пытаясь обдумать все, что только что произошло. Он мысленно видел, как они с Глорией катались на коньках по льду пруда, сцепив пальцы и ища друг друга глазами, как он находил ее губы своими. Затем он увидел искаженное болью лицо Джонатана, когда они стояли рядом в старом амбаре, глядя на откопанный космический корабль.

– Внутри мы обнаружили тебя, – сказал он тогда Кларку, – ты был надежно укутан одеялами.

А теперь в его памяти всплыло другое лицо.

Джор-Эл.

Его биологический отец.

Что, если бы он мог видеть Кларка рядом с Глорией этой ночью? Не только чувствующего себя в полной безопасности на планете под названием Земля, но и катающегося на коньках. Держащего за руку девушку, которая ему действительно нравилась.

Кларк постепенно начал понимать, чем пожертвовали его биологические родители ради него. Да, они еще младенцем засунули его в холодный космический корабль и отправили в одиночку на просторы Галактики.

Но они не бросили его. Нет, они подарили ему шанс на жизнь. А разве не этого в конечном счете ищет любой человек, мигрирующий с места на место?

Было уже часа три ночи, когда Кларк наконец проверил свой телефон.

Он получил три сообщения от Ланы, два от Лекса и одно от мамы. Лекс и Лана писали примерно об одном и том же – за последние несколько дней число официально зарегистрированных исчезновений людей увеличилось в разы. И завтра вечером все они, кроме Брайана, встречаются возле библиотеки, чтобы отправиться в сверхсекретную миссию. Кларк должен быть там самое позднее в восемь вечера.

Мамино сообщение было о другом. Она беспокоилась о нем. Просила вернуться домой, чтобы они смогли поговорить. Ее текст был максимально прямолинейным, но Кларк все равно перечитывал его снова и снова, и всякий раз у него в горле вставал ком.

Кларк отложил телефон и усилием воли заставил себя выкинуть из головы мамин образ.

Он еще не готов.

Вместо этого он стал думать о Лане и Лексе. Когда они начали работать вместе? Было уже слишком поздно, чтобы связаться с ними, так что остаток ночи Кларк шатался по улицам Смолвилля, словно в тумане из-за хаоса нахлынувших эмоций. Теперь он видел родной город в совершенно ином свете. Смотрел на него глазами чужака. И одновременно с этим – глазами того, кто только что катался на коньках с Глорией Альварес.

Кларк осознал, что жизнь – крайне сложная штука. Она была полна восторга, чуда и красоты, но в то же время в ней хватало и горя, и печали, и одиночества. Может, именно это и делало жизнь такой ценной. Ты никогда не знаешь, чего ждать дальше, кто войдет или выйдет из твоего маленького мирка. И, по правде говоря, все мы плывем по этому океану тайн вместе.

Вот почему так важно помогать людям.

Потому что Кларк начал понимать, что вся жизнь на самом деле есть одна жизнь, единая для всех.

Что, если бы каждый мог смотреть на жизнь таким образом?

Кларк направился в сторону дома только когда увидел на горизонте первые солнечные лучи.

Он остановился возле «Фруктов и овощей Альвареса», и его сердце сжалось от горечи, когда он обнаружил лавку закрытой. По субботам Карлос с Крузом всегда выходили на работу до рассвета – готовились к торговле, расставляли фрукты, слушая испаноязычные радиостанции.

Кларк заглянул внутрь сквозь деревянные ставни. Там не осталось ничего, кроме нескольких облепленных мухами фруктов. Кто решил, что закрыть бизнес Альваресов это хорошая идея? Кому они мешали?

Когда Кларк вернулся, на ферме Кентов царила тишина. Он посмотрел на старый фермерский дом и испытал странную ностальгию. Словно бы детство, которое он провел в этом доме, закончилось, и на смену ему пришло что-то другое. Кларк осмотрел кратер в поле и спустился по пологому спуску к старому амбару.

К своему облегчению, он обнаружил, что космический корабль никуда не делся, разве что снова прикрыт брезентом. Джонатан, на удивление, не стал снова наваливать сверху кучу хлама. Хотя, быть может, открыв ему такую большую тайну, он подумал, что нет никакого смысла пытаться снова замести следы?

Кларк стянул брезент и уставился на маленькую капсулу. Во второй раз он уже не испытал шока при виде ее. Капсула казалась странной и в то же время знакомой. Он нажал на кнопку, и люк с шипением откинулся.

Кларк снова просмотрел голограмму со своим голографическим отцом, на этот раз уделив внешности мужчины столько же внимания, сколько и его сообщению. Теперь он видел в его чертах свои. Такие же брови. Рот и волевой подбородок. Кларк изучил и то, что еще, помимо отца, можно было разглядеть на голограмме. Странное изображение робота. Округлый дверной проем. Совсем рядом с отцом находилась какая-то большая приборная панель.

Когда сообщение закончилось, Кларк проиграл его сначала.

А затем еще раз.

Это была его самая близкая встреча с родной планетой, на какую он когда-либо сможет рассчитывать. Встреча с собственной плотью и кровью. И он хотел впитать это в себя. Правда, после третьего раза Кларк опустил крышку люка и уставился на корабль, пытаясь представить себе, в каком состоянии находилась планета, если его биологические родители были вынуждены положить своего единственного сына внутрь этого корабля и отправить восвояси.

Когда Кларк закончил укрывать корабль брезентом, он обнаружил стоящего в дверях Джонатана. Отец был одет так же, как вчера.

– Ты вернулся, – сказал он, входя внутрь и приблизившись к Кларку.

Кларк кивнул. По отсутствующему взгляду Джонатана можно было понять, что что-то не так, и Кларк знал, что причиной всему их тяжелый разговор прошлым вечером. Юноша смягчился, увидев на лице приемного отца новые морщинки. И тут до него дошло еще кое-что – все свои черты характера, которыми Кларк гордился больше всего – его рабочая этика, его принципы и отношение к другим, – были прямым результатом воспитания Джонатана и Марты Кентов. Разговор с Глорией помог ему понять это. И раз уж ему пришлось совершить посадку на Земле, сбежав с другой планеты, следует признать: он не нашел бы себе лучшего места для жесткого приземления, чем ферма Кентов.

Кларк подошел к отцу.

– Пап, – сказал он, – я должен извиниться перед тобой.