Дмитрий Старицкий - Горец. Кровь и почва

– Не боюсь. Потому как в республике горцы жили в деревнях, которые принадлежали аристократам, а у нас хутора в горах принадлежат самим крестьянам и являются аллодом на праве майората. И прокормить могут только определенное количество ртов. Это не благодатные предгорья. Вся унтер-офицерская служба в горных стрелках держится на сверхсрочниках – выходцах именно из таких хуторов. Младших сыновей. И служат в герцогской армии такие унтер-офицеры всю жизнь, из-за чего очень медленное у них карьерное продвижение. А так излишек унтеров сосредоточим в учебных подразделениях при территориальных полках. И будет нам, откуда толковые кадры черпать для артиллерии и технических войск. А не тупо гонять своих ребят по стройбатам. Но это пока только планы, хотя и реальные. Кстати, что о Гоче мне ничего не говоришь?

– Гоч цветет и пахнет. Детей не завел пока. Весь в железках. Посылка от него у меня к тебе. Он таки допилил 13-миллиметровый пулемет до ума. На дирижаблях его уже обкатали, как и на полигоне у Многана. Страшная вещь, я тебе скажу. Не хотел бы я, чтобы у противника такой пулемет появился. Смерть дирижаблям. Одну машинку он тебе на испытания со мной прислал. Только вот проблема у него – негде патроны такие делать. Нет свободных мощностей. Так что патронов для испытаний немного.

– Еще вина? – спросил я, а сам подумал, что патроны к крупнокалиберному пулемету делать буду в Калуге на винетских роторных станках, что как раз ползут к нам тихим ходом через горы. Чтобы хоть чем-то держать империю за яйца, не только керосином. Но об этом я Плотто говорить не буду.

А письма от Гоча я потом почитаю. Ответы по железной дороге отправлю со своим эшелоном.

– Деньги, деньги, деньги, деньги… Это когда-нибудь кончится? – устало пожаловался я и отодвинул от себя перьевую ручку. Перо мягкое, комфортное, из электрона – золота пополам с серебром, но пальцы устали. – Как меня это все достало!

Альта посмотрела на меня ласково. Чуть покачала головой.

– Савва, это только те документы, в которых без твоей подписи мне не обойтись. Лишнего я на тебя не вьючу, понимаю твою разностороннюю загрузку. Терпи… Коль завел хозяйство – обихаживай его. Хорошо еще, что в имении у нас нормальный управляющий. Ворует только то, что можно сожрать и выпить, не более того. А вот такое вот, – постучала она своей ручкой по стопке канцелярских папок, – без тебя никто решить не может. Это не в пределах бюджета работать и по нему отчитываться.

Альта положила на стол проспект первичного размещения акций рецкого завода дорожных машин. Публичной компанией восхотели стать господа пайщики. На биржу выйти. Денег на развитие срубить влегкую. А у меня там доля, пай. Не в бирже, в заводе. Причем патентами. И если не выкупить достаточного количества новых акций – хотя бы для того, чтобы сохранить свой процент уставного капитала, – его размоют. Считай, деньги потерял. А вкладываться – отодвигать на будущее много нужных проектов. Или что еще хуже – запускать в них чужаков. Запустить легко, а вот попробуй их потом оттуда выковырни.

– Какую прибыль там планирует совет директоров в этом году до уплаты налогов? – задал я вопрос по существу.

– Четырнадцать процентов, – тут же ответила ясырка, не заглядывая в свои бумаги. – Пакет заказов у них на два года вперед расписан. В империи активизировалось дорожное строительство. Особенно железнодорожное. Имперским минфином принят, но еще не опубликован проект государственных инвестиций и льготных займов для того, чтобы основные магистрали чугунки сделать целиком двупутными. Льготные займы будут даваться под условия привлечения к этим работам возвращающихся наших солдат из плена или демобилизованных из армии военного времени. Но есть и проект строительства новых железных дорог, он пока не подписан имперским казначеем и требует визы императора. Но две магистрали точно строить будут – рокады у восточных и западных границ. На этом настаивает генштаб.

– Откуда это известно? – восхитился я.

– Слухом земля полнится. – Альта сделала задумчивое лицо, но, не выдержав, рассмеялась: – У меня, Савва, хорошие завязки и наработки не только в казначействе герцога, но и в имперском минфине. И твой тайный фонд на взятки чиновникам я не раздаю тупо, а покупаю у чиновников информацию, содержащую сведения если не секретные, то предназначенные только для служебного пользования. За «просто так» я никого не кормлю. За слухи не плачу, хотя с удовольствием их выслушиваю. Максимум могу в ресторане вкусно покормить иного командированного. Зато ты у нас к всеобщему удивлению еще никому ни разу взяток не давал.

– Что посоветуешь?

Альта взяла в руки тонкую папку, раскрыла ее и, не глядя в бумаги, оттарабанила:

– Есть два варианта. Первый – выкупить минимум эмиссии, чтобы только сохранить свою долю в капитале общества и не терять дивиденды, которые ожидаются выше среднего банковского процента. Второй – выкупить блокирующий пакет. Потому как твой тракторный завод глядится наиболее вкусным субподрядчиком. Особенно если твои паровые машины будут работать на гайзоле, который есть отходы от производства керосина, и он сейчас даже дешевле самой сырой нефти. Потому как в сырой нефти есть тот самый керосин, как топочный, так и светильный. Не говоря уже про «белый». А блокирующий пакет в твоих руках не позволит давить на тебя, чтобы ты продавал для их дорожных машин свои тяжелые трактора, как платформы, за полкройцера. Есть и третий вариант – вообще выйти из общества и продать свою долю задорого еще до эмиссии акций. Покупатели в преддверии акционирования завода найдутся. Причем готовые платить солидные премии за весь пакет твоих паев сразу. Целиком.

– Насколько большая премия?

– Вдвое от рыночной цены. Можно еще приподнять, но ненамного.

– Что казначей герцога говорит?

– Он за тот вариант, когда основные комплектующие производятся на территории герцогства. Иначе герцог этот проект ветирует.

– Что отдают на сторону в любом случае?

– Медь и чугун. Все остальное наше должно быть, местное. Даже заводские котлы должны работать на нефти или ее отходах. Без привозного угля.

– И имперские дельцы на такое идут?

– Идут. Правда, в основном банкиры. Тем плевать, что и где производить, была бы гарантирована прибыль на вложенный капитал.

– На какой площадке будут торги?

– Или Тортус, или Гоблинц.

– Это все?

– Вроде да.

– Герцог участвует в торгах?

– Нет. Считает, что настала пора для появления чисто частных предприятий в Реции, без государственного участия. Пробный шар такой. Посмотреть желает, как снизится нагрузка на бюджет герцогства. И повысятся ли налоги и сборы. И тут есть возможность перекупить его личную долю, которую он будет продавать в этом случае.