Даниил Калинин - Рогора. Дорогой восстания

– И даже если бы я не успел проделать подобный финт, нарушенных мною королевских эдиктов хватит на одну конкретную казнь – мою. Если разобраться, не так и много, собой можно пожертвовать ради родины. Вот только бунтарей – а с той памятной ночи я не кто иной, как бунтарь, – в Республике, если ты не знаешь, карают очень сурово. Могут испечь в медном быке, не пощадят и семью. Я не говорю уже о неминуемой мести униженных баронов и графов, которых я призвал служить под дулами огнестрелов. Даже если кто-то из моей семьи и уцелел бы, ненависть владетелей Рогоры достала бы их в самых отдаленных уголках страны. Разве ты этого хочешь? Точнее, хотел бы? Хотел бы, чтобы с Энтарой что-то случилось?!

– Нет. – Аджей впервые поднимает глаза и смотрит, надо отметить, твердо. Это хорошо.

– Но даже и гибель семьи есть цена, которую в итоге можно заплатить за благополучие родины, с определенными оговорками, конечно. Кто-то смог бы, кто-то наверняка нет. Однако весь смысл моего восстания, Аджей, как раз и кроется в том, чтобы освободить родную землю, помочь своей родине, обеспечить даже не ее процветание, а хотя бы шанс на обретение оного. Под Республикой, что не имеет сильной королевской власти, в которой правят магнаты и зажравшаяся шляхта, совершенно не интересующаяся жизнью народа, под Республикой у Рогоры только одна дорога – в небытие. А я этого не хочу.

– Но ведь ты и так немало сделал для развития баронства. Почему бы не продолжить в том же духе и…

– И дождаться, когда остальные владетели возьмут с меня пример? Я ждал, Аджей, я ждал, долгих семь лет ждал… Поделиться результатом ожиданий? Никто не попробовал пойти моим путем, никто! По той простой причине, что современное дворянство Рогоры воспитано в духе лехской шляхты – им нет дела до собственной земли и до собственного народа! Они видят в них лишь ресурс для извлечения средств – тех, что можно потратить на дорогих шлюх из дворянского же сословия, тех, что можно проиграть в карты, ставя на кон результат труда десятков поколений землепашцев… Что самое страшное, я также мог бы вырасти таким же владетелем – алчным и праздным, равнодушным и тщеславным, а главное, пресмыкающимся перед захватчиками лехами, как перед хозяевами жизни. Моей жизни, Аджей. Ты понимаешь?

– Понимаю, – горько ответил юноша.

– И только несчастье твоего отца, пример его борьбы за то, что ему по-настоящему дорого, раскрыли мне глаза. Я вдруг увидел, как живут мои люди – между прочим, ничем особенным от меня не отличающиеся. Те же руки, глаза, уши, та же способность учиться, мыслить, любить, наконец, – а жили они в нищете и вечном страхе перед кочевниками. Они нуждались в защите.

А еще я понял, что некогда грозные торхи стали весьма посредственным противником. Понял, что, используя правильную тактику, мы сможем забрать себе хотя бы часть плодородной степи, можем создать сильную конницу, что защитит моих людей…

Когда же я добился, казалось бы, всех поставленных целей, я понял, что Рогора способна и на гораздо большее. Что у нас есть отчаянные и предприимчивые купцы, искусные и талантливые мастера – и что живем мы в тот век, когда очень многое зависит от быстрого изобретения и освоения новых технологий. Но у Рогоры республиканской нет никаких шансов еще раз войти в историю и стать державой! Потому что даже если бы оставшиеся владетели последовали моему примеру, без огнестрелов, самопалов и пушек нам не завоевать степь! Потому что, разоряя людей грабительскими налогами, установленными Республикой, нам не создать прослойку крепко стоящих на ногах землепашцев, чей труд ляжет в основу достатка страны. И без моих уловок мы не сумеем поднять купечество и ремесленников, а любые уловки в итоге всплывают на поверхность. Уже твой предшественник, баронет Этир, умудрился разнюхать абсолютно все, и это лишь одно баронство, а не целая страна. К слову, за это и пришлось его убрать… Война – если мы не хотим кануть в забвение – война неизбежна. А без контроля Львиных и Волчьих Врат нам не защитить своей свободы.

– Это и есть конечная цель восстания?

– Фактически да. Взяв под контроль проход сквозь Каменный предел, мы обезопасим себя от лехов. Одна крепость уже захвачена… И в тыл нам никто не ударит. Но программа максимум – разбить коронное войско, чтобы сбить с лехов спесь и навязать, а точнее, отстоять жизненно необходимые для нас торговые соглашения. Как на торговлю с Республикой, так и на транзит товаров через ее земли.

Аджей снова помертвел лицом:

– Мой отец будет сражаться против вас…

– Против нас, мой дорогой, против нас. А ты думал, принц-консорт сумеет избежать личного участия в освободительной войне? Стоило влюбиться в кого попроще…

– Но мой отец…

– Я отправил ему послание о заключении тобой и Энтарой брака. А также предупредил, что не за горами великие и грозные события и что Владушу не стоит принимать в них личное участие. У меня есть доверенные люди и по ту сторону гор, тайные тропы через земли горных кланов, которые гарантированно не побеспокоят… Послание дойдет до твоего отца, а дальше уже ему решать, что делать.

Аджей еще раз посмотрел мне в глаза, и я заметил в его взгляде боль.

– Я не смогу сражаться со своими…

– Проклятье, Аджей! – Юнец меня здорово разозлил. – Твои все здесь! Твоя родина, твой народ, твоя любимая, которая, возможно, уже понесла!

Мальчишка удивленно и даже несколько испуганно на меня уставился.

– А ты что, – в притворном удивлении воскликнул я, – не знал, как и откуда появляются дети?! Вполне может быть, что Энтара уже непраздна. И как ты там сказал – не смогу драться против своих?! А когда они ворвутся в дом бунтаря, поднимут ваше дитя на колья, а Энтару задерут до смерти – ты будешь стоять и смотреть, но не станешь драться со своими?

Я сознательно добавил ярости в голос, и ответная ярость вспыхнула в глазах мальчишки.

– Так что ты будешь делать, Аджей, и как себя поведешь? Как настоящий рогорец, муж и воин – или я зря дал отцовское благословение на ваш брак?!

– Я буду сражаться! Но у меня есть одно условие! – Под моим тяжелым взглядом юноша поежился, но все-таки продолжил: – Точнее, просьба. Вы должны понять меня, ваше величество…

Я удовлетворенно кивнул.

– Мой отец… Возможно, он будет сражаться, несмотря на ваше предупреждение. Я понимаю, что в бою может произойти что угодно, но после… после обещайте мне, что если он попадет в плен, то вы отпустите его.

– С условием, что Владуш даст слово не воевать с Рогорой? Конечно, отпущу, в чем вопрос! Твой отец – мой старый друг, в чем-то даже наставник. Без него здесь ничего бы не было.

Аджей ответил твердым взглядом на мою легкую усмешку, после чего решительно встал и поклонился: