Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

— Что, уже решил? — повернул голову Иван.

— Решил, Ваня, буду выкупать. Если целым останется.

— О пользе экстремальных экскурсий, а! Не волнуйся, не будут они по городу долбить, щетина сама в тайгу отвалит. Нет им теперь резона тут биться. Им больше общественный резонанс нужен, чем результат. Как, скажи, они собирались удерживать Енисейск после захвата? Никак. Их верхушка прекрасно понимает, что это невозможно. Пока невозможно. А вот скандал на всю Россию...

— Пожалуй, ты прав.

Несмотря на боевые действия, общая картина с судоходством, начиная от стрелки Енисея и Ангары, изменилась мало, разве что маломерного флота стало поменьше. Я поинтересовался насчёт возможных речных патрулей и пунктов проверки.

— Мы их не видели. Не нужны такие пункты, подозрительные суда, способные перевозить десант или диверсионные группы, вполне можно проверить на Казачинских порогах, там почти все останавливаются перед проходом.

Открылась дверь рубки, из-за которой показалась голова Ложкина.

— Вас командир зовёт, — оповестил он нас почему-то виноватым голосом.

— Неладное чую, — предрёк я и не ошибся.

Дождавшись, когда я сяду на пассажирское место впереди, а Потапов займёт капитанское кресло, группер медленно произнёс:

— Парни, дело такое... Я понимаю, что всем хочется закончить рейд побыстрей. Но у нас новая вводная.

Мы с Иваном невесело переглянулись.

— Сначала нужно забрать дипломат с важной технической документацией.

— Не совсем. Скорее, чемоданчик, — поправил его Геннадий, но все посмотрели на секретного физика так, что тот замёрз.

— Чемодан находится в ячейке автоматических камер хранения на железнодорожном вокзале Красноярска. Проблема в том...

— Ясно, Паша, ячейку пасут, надеясь поймать на неё Ложкина, — догадался Потапов.

— Так точно, — устало согласился группер. — Ставим катер в стойло и начинаем новую операцию. В принципе, работы на три часа...

— Восьмой раз за рейд.

— Что ты сказал, Ваня? — не понял уже ушедший в себя Кромвель.

— Восьмой раз я слышу это. Про считанные часы на операцию, — Иван скривил губу и сухо кашлянул.

— Ну, вот так вышло... Кстати, можно готовиться к ночёвке, искать место на берегу. Как поняли?

— Принял, — коротко подтвердил я, вставая. — На корму пойду, душно здесь.

Последнее, что я услышал, прежде чем плотно закрыть за собой дверь рубки, были слова Потапова:

— Не трогай его, командир, пусть остынет.

Оценивая обстановку, группа уже десять минут сидела в салоне «крузака», припарковавшегося рядом с железнодорожным вокзалом. Потапов говорит, что после реконструкции парковочных мест стало меньше. Здесь вокзал Красноярска реконструировать не стали.

— Геннадий Сергеевич, насколько эти бумаги окажутся ценными при изучении без вашего присутствия с пояснениями? — поинтересовался Павел.

— Понимаете, там заметки, записки, обрывки интересных идей и решения, фрагменты, так сказать. Некоторые на бланках с грифом, — важно поведал Ложкин. — Не думаю, что они представляют автономную ценность, ведь там даже темы не обозначены. А вот для меня это — важный задел!

— Насколько важный? — попросил уточнения группер.

— Лет на пятнадцать исследований с неплохими, частью и прорывными перспективами, — ответил физик с очень серьёзным лицом.

— Ого! — не сдержался я.

Вокзал старый, камеры современные. Автоматические камеры хранения делятся на два подтипа: электронные или с механическим замком. В первом случае сотрудник подберет подходящую ячейку, примет оплату и выдаст жетон, а вы самостоятельно введете код на устройстве. Во втором случае услугу вы оплатите через терминал, а взамен получаете пластиковую смарт-карту. Вам нужно самостоятельно подобрать ячейку, исходя из размеров поклажи, стоимость будет разная. При оплате через терминал, воспользоваться ячейкой нужно в течение десяти минут, иначе смарт-карта будет обнулена, за услугу придётся внести повторную плату.

Никто не застрахован от того, что забудет свои вещи в камере хранения, поэтому вопрос, что с ними будет в таком случае, всегда актуален. Если человек не заберёт свою поклажу в оплаченный срок, она будет храниться ещё в течение тридцати дней, что регулируется Гражданским Кодексом. То есть, в такой срок Ложкин и должен здесь объявиться.

И хотя хранение автоматически продлевается до месяца, через пять дней сумку или чемодан обязательно откроют, чтобы сделать опись. По истечении месячного срока вещи будут проданы. Деньги вернут хозяину после вычета из полученной суммы затраты на организацию продажи.

Вот с этого момента бандиты теоретически могут начать действовать на уровне личных криминальных контактов. Хотя и это опасно. И уж тем более они не решаться вскрывать ячейку и изымать чемоданчик раньше этого срока. Не дураки. В случае срыва милиция сразу обратит внимания на грифы секретности и с облегчением скинет застуканных уголовников спецам из Госбезопасности. А это уже серьёзно, тут и шпионаж может выскочить. С высшей мерой наказания, в губернии она действует.

Если произошла неприятность, и клиент потерял ключ или забыл пароль, то он сможет вернуть свои вещи. Правда, процедура будет более длительной. Нужно написать заявление, в котором обязательно указать номер ячейки и перечень вещей, доказать, что в ячейке лежат именно ваши вещи. В нашем случае такой вариант неприемлем. Хорошо, что смарт-карта у Ложкина была спрятана в городе, а пароль он помнит.

Вполне может быть, что здесь ждут, мы обязаны исходить из этой вероятности. Тогда вахту на вокзале будут нести посвященные. Вряд ли о контактах группировки с британцами знают многие, скорее всего, не больше пары человек, это слишком горяча информация, которая не должна утечь конкурентам.

— Чемоданчик жёлтый?

— Нет, товарищ командир, светло-бежевый, может, чуть желтоватый, весьма стильный, — Ложкин даже обиделся. — С массивными латунными уголками, в Турции покупал.

— Что ж такой приметный-то выбрали? — недовольно пробурчал Потапов.

— А мне нужно было непременно ходить в военной хламиде и с вещмешком за плечами, как некоторые? — ехидно парировал Геннадий.

В обеих реальностях 1961 году в связи со значительным увеличением пассажиропотока было построено вот это здание красноярского вокзала. У его входа со стороны перрона была установлена двухметровая мемориальная плита с бронзовым барельефом Ленина и надписью: «Владимир Ильич Ленин, высланный царским правительством в сибирскую ссылку, прибыл на станцию Красноярск 4 марта 1897 года». В моём мире здание снесли, построив новый вокзал, в этом же здание успешно разрушается самостоятельно. А вот барельеф железнодорожники до сих пор не разрешают демонтировать.