Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

Приехали. Улица Декабристов,38, тот самый адрес. Именно он был написан в бумажке, полученной Кромвелем от представителя столичной книжной торговли. На этот адресок и отправился из Москвы Геннадий Сергеевич Ложкин, указав его товарищам по работе, как место своего будущего проживания. А вот почему поехал именно сюда, пока непонятно. Ведь это не его квартира. Свою трёхкомнатную сталинку, доставшуюся от родителей, он бездарно потерял, мутная была история... Там не чёрные риэлторы постарались, а напрямую местные гангстеры, отжавшие у него хату за какие-то серьёзные долги. В нашем мире в результате всех этих разборок Ложкин погиб.

Здесь он уцелел, а вот история, судя по всему, получила продолжение, бандиты от Геннадия не отстали. А он сбежал от них в центральные районы страны, в ходе своей одиссеи оказавшись в столице.

Что же он собрался здесь делать? Предстоят непростые разбирательства с выяснением всех обстоятельств, ведь пока что это единственная привязка в поиске объекта.

Отчасти группе помогла сама эпоха. Здесь вам не наши порядки с законодательной защитой персональных данных и уважением к приватной информации! Нет, о таком не слышали. CD-диски с ворованными адресными и телефонными базами свободно продаются на любом городском рынке и даже во вполне приличных магазинах. Никого это не беспокоит. Вчера выяснилось, что таинственная квартира принадлежит Виктору Ложкину, старшему брату Геннадия, предпринимателю средней руки, который в нашей реальности умер пять лет назад. А здесь он, получается, жив, здоров! Имеет жильё в тихом уголке исторического центра, ждёт непутёвого брательника.

Наверняка они списались заранее. Как вариант, старший брат предложил своё плечо, а младший решил с его помощью и с чистого листа начать в Красноярске новую жизнь. А может, и в Красноярске-26 или Железногорске, на ГХК, горно-химическом комбинате, где в нашей реальности недавно начато производство МОКС-топлива для реакторов на быстрых нейтронах. Здесь было место работы Ложкина. Наверняка, ГКХ и в этой версии реальности выпускает много чего интересного по профилю нашего объекта. Но именно в Железногорске он почему-то не прижился.

Куда ни глянь, бедность.

Задержки зарплаты в губернии не редкость, да и сами зарплаты мизерные, то и дело случаются забастовки на градообразующих предприятиях. Как и чем можно успокоить работяг? Денег не хватает всем. В городе тут и там возникают стихийные рынки. Порой их закрывают из-за несговорчивости владельцев, но тут же появляются новые. Возле каждого магазина на картоне сидят хмурые горожане, старающиеся продать всё подряд, на стенах домов криво висят кошмарные шедевры наивной рекламы.

Зато вовсю работают дорогие рестораны и дешёвые кафе, суля посетителю, знающему свой статус и не претендующему на большее, какой-то шик, комфорт, удобство. Кругом играет музыка, многие песни я не слышал. Одновременно с мелодиями, новыми для нашей группы, иногда звучит грохот криминальные подрывов люксовых автомобилей, да и выстрелы раздаются, вплоть до автоматных очередей. Хотя до реалий Москвы, как говорят местные жители, Красноярску ещё далеко. Впрочем, здешний коммерсант отлично знает, что происходит в столице. Каждый раз, отправляясь для закупок в Москву или в Омск, он, обвешанный пачками с чёрным налом в специальном самодельном поясе, на всякий случай каждый раз прощается с близкими навсегда.

Вспомнил опыт нашей реальности, и дрожь по коже... Нет, ни за что не хотел бы я вернуться и попытаться чего-либо исправить. И здесь вряд ли можно что-то исправить, вся историческая хронология великой страны вела локомотив этой реальности к историческому тупику, а в моменты возможных поворотов у рычагов не нашлось грамотных управленцев и решительных вождей. В этих замороженных «святых временах», как некогда сказала Наина Ельцина, они бездарно промотали бесценный капитал общенародного энтузиазма, энергию миллионов.

Может быть, я неправ в оценках. Времена меняются. Сейчас дело идёт к тому, что потребуется новая перестройка, консервативная. Извлекут ли они уроки из уроков предыдущей катастрофы со сменой формации, когда образование, жизненный и аппаратный опыт мало помогали в перестроечных делах, часто ведущихся по правилам Дикого Запада. Научатся не верить слепо лозунгам, опасаться новых ярких слов, взламывающих души, словно ножом? Мне хотелось, чтобы они научились.

Чтобы не наломать очередной дровяной склад размером с целую страну.

На противоположной стороне улицы терпеливо ждал наплыва вечерних покупателей мини-рынок. Огороженный хлипким заборчиком участок вытоптанной, утрамбованной земли был тесно заставлен стеклянными павильончиками, жестяными киосками, парой крытых торговых рядов да импровизированными прилавками из ящиков и стоек, увешанных стандартным ширпотребом из Турции, Китая и Польши. За забором шла обычная базарная жизнь, невидимая покупателям, но хорошо известная всем базарным продавцам. Здесь царили свои законы, работало своё правительство, засевшее в будке администрации, собственные карательные органы в виде пары горластых теток с красными повязками и мускулистых парней с волчьими глазами.

Там же и чуть левей, на стене здания висел большой плакат, с которого на улицу Декабристов смотрело до умиления узнаваемое лицо непотопляемого нашего Владимира Вольфовича Жириновского… Прелесть какая, до слёз! Косая размашистая надпись вязью гласила: «ЛДПР — единственная оппозиционная партия России!». Нечего возразить, так оно и есть. Все остальные крупные оппозиционные партии уничтожены или загнаны в подполье. Осталась многочисленная мелочь и региональные движения, которым никто не даст объединиться. Поддерживая этот девиз, какой-то неофит с баллончиками краски в руках написал внизу плаката: «Вова, жги их всех!». В нашей реальности такие радикальные меры воздействия предложили бы совсем другому Вове.

— Вооружаемся, — коротко приказал командир.

Как и остальные, я быстро достал из тайника свой пистолет, сразу пристроив его в кобуру скрытого ношения. Сверху надел просторную джинсовую куртку, повертелся, покрутил руками.

Кстати, в Енисейской губернии тоже можно обзавестись короткоствольным оружием, однако здесь регламент его получения не зависит от имущественного статуса напрямую. Губерния живёт достаточно независимо, согласно собственной Конституции. Здесь, например, не полиция, а губернская и муниципальная милиция, не имеющая федерального подчинения. Вооружённые силы и ФСБ — федералы, а вот остальные силовики — губернские. Имеется полевая жандармерия, что ближе всего к какой-никакой армии. Хотя и минимальная армия имеется.