MrDog - Катар [СИ]

Расхохотавшись, Сидиус вскинул руку и к нему устремился световой меч Энакина. Активированный и единственный на троих одаренных. Одновременно с этим произошло два события: Мэйс вскинул руку и выстрелил из закрепленного на запястье станнера, а Энакин попытался удержать телекинезом собственный клинок. Среагировать на первое ситх не успел, отражая жалкую попытку Скайуокера не дать завладеть оружием.

Бледно-голубой заряд ударил в грудь ситха. Он даже не оттолкнул его, но мышцы Сидиуса сковало, буквально на секунду его тело словно замерзло, но это оказалось критически важным. Проигравший борьбу за меч, Энакин все же добился того, чтобы тот полетел к победителю не рукоятью, а клинком вперед. С ужасом смотрел Владыка Сидиус на дело рук своих. Медленно, ужасно медленно в его восприятии приближался к нему голубой клинок. «На лед похоже», — подумал он, за миг до того, как световой меч по рукоять вошел в его голову.

Дернувшийся, словно от удара током, Мирр, только сейчас понявший, что все это время находился во власти видения, очумело огляделся по сторонам.

— Хозяин, вы в порядке? — подал голос Семьдесят Седьмой.

— Да, — тряхнул гривой Мирр, успокаивая сердце и вздыбленную шерсть. — Что я пропустил?

— Ничего, сэр. Но вы нас всех здорово напугали своим рыком.

— Ясно. Прошу прощения.

— Будут какие-то приказы, сэр? — решил перейти к делу Семьдесят Седьмой.

Он отслеживал время до выхода из прыжка, а так как его оставалось всего ничего, то и разобраться с необычной ситуацией требовалось как можно скорей. Все же, ранее за командиром он таких выпадений из реальности не наблюдал.

— Нет, действуем по плану, — ответил Мирр после кратких размышлений. — Теперь у нас есть все шансы избежать стрельбы, — добавил он с урчанием, направляясь к креслу.

Дроид лишь кивнул, принимая не столько новую вводную, сколько поведение и интонацию. Раз командир не собирается у тактического стола торчать, значит, вероятность боя действительно ничтожна. Впрочем, полагаться на это не стоило. Семьдесят Седьмой решил лично проконтролировать, ведь достаточно одного несдержанного идиота и начнется бойня. Ему отчего-то совсем не хотелось погибать накануне победы. «Проанализировать позже», — сбросил он дамп мыслей в отдельный файл и перераспределил собственные вычислительные мощности в соответствии с новыми приоритетами задач.

Когда начальнику генерального штаба Великой Армии Республики сообщили о приближении огромной массы кораблей, он ощутил, как по спине стекают капли холодного пота. Раез Цааву потребовалась почти минута на то, чтобы взять себя в руки и начать отдавать приказы. Когда из прыжка вышел флот Конфедерации Независимых Систем и пришел сигнал вызова, он только вздохнул.

— Соединить, — приказал Цаав, уже зная, кого он увидит.

Катарская морда, которая в последнее время все чаще и чаще являлась в кошмарах к Раезу, вежливо склонила голову и шевельнула ушами. Начштаба усмехнулся, скосив глаза на результаты анализа. Ему дважды пришлось чуть ли не матом с канцлером разговаривать, убеждая того не лезть в военные дела, но тот все же отдал приказ использовать с таким трудом собранные резервы. Как Раез не пытался воспротивиться, как не убеждал, что пока не будет выяснено, где носит «Рыцаря» с ударным флотом… А, да что теперь сетовать и вспоминать. Поздно. «Вот он, результат», — вздохнул про себя Цаав, оказавшийся в солидном меньшинстве, да еще и против того, с кем очень, просто неимоверно не желал сходиться в бою.

— Я прилетел заключать мир, а не требовать капитуляции, — заговорил Мирр выпрямившись. — Мы не откроем огня, пока этого не сделаете вы. Я хочу закончить ненужную и бессмысленную войну. Мы с вами клялись в первую очередь спасать и защищать жизни, а не отнимать их. Решайте, адмирал.

Раез Цаав кожей ощущал, как на нем скрестились взгляды. Воротник мундира впервые показался ему удавкой. Бисеринки пота собрались вдоль лба. Никогда он не думал, что ему выпадет принимать такое решение. Страх ответственности сдавливал грудь, но ему не на кого было переложить ее. Время утекало, нервы у всех на пределе. Неосторожное слово, жест, движение или банальная оплошность и на Корусант посыплются пылающие обломки сотен кораблей.

Взглянув в глаза цветной и четкой ростовой голограмме, он сжал кулаки и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Ответ лежал на поверхности.

— Не стрелять, — приказал Раез Цаав, по сути, парой слов остановив войну.

— Выделите место моему флагману на орбите, адмирал. Я спускаюсь на поверхность. Пора донести до сената то, что они упорно не желают слышать и понимать.

— Разумеется, сэр, — кивнул Раез улыбнувшись. — Добро пожаловать на Корусант.

— Благодарю, и надеюсь, вы удостоите меня чести, позволив лично пожать руку столь мужественному человеку.

Конечно, смерть канцлера внесла определенные коррективы и изрядную суматоху, но появление Мирра весьма благоприятно сказалось на выборах нового. Дрязги и закулисные игрища могли бы тянуться долго, но с армадой миротворцев над головой всем как-то резко не до мелочей стало. Весьма неожиданным для сенаторов стало предложение Бейла Органа избрать канцлером Падме Наберри Амидалу. Та в последнее время совсем отошла от политики но, во-первых, была весьма и весьма популярна в народе, а во-вторых, как раз ее беременность и позволяла надеяться на скорый и добровольный отказ от высокого поста. К тому же — ее хорошо знали и не сомневались в том, что она последняя, кто решит узурпировать власть. В общем, как временная мера, только для того, чтобы было кому от имени Республики договор о мире подписывать, она всех более чем устроила. Давно сенат не был столь единодушен. Одно только то, что избрание канцлера без второго тура обошлось, уже о многом говорило. Последний раз такое чуть не четыре века тому назад случалось. Показательно, одним словом.

Сам мирный договор для Республики оказался совершенно необременительным, по сути закрепив все то же право миров на самоопределение, которое у них и без того де-юре имелось. В общем-то оно и де-факто было, а потому, когда немного сошел угар, все лишь в задумчивости лбы морщили и руками разводили. Понятно, что делалось это больше на публику, но и задумались многие. Разумеется, КНС была официально признана Республикой, хоть и не особо нуждалась в этом. Естественно, оставалась масса нюансов, которые требовалось уладить и утрясти. Само собой, все они, вместе и по отдельности, сулили новые источники доходов, давали возможности для политической борьбы и просто служили предметом торгов.

Короче говоря, сенаторы и бюрократы с превеликой радостью включились в работу стремительно множащихся комитетов и согласительных комиссий, отложив на время глобальные вопросы, типа борьбы за пост канцлера — сил и времени на такое просто не оставалось. Требовалось урвать здесь и сейчас, не столько даже из жадности, сколько из необходимости конкурентов обойти.