Александр Гулевич - Игра ферзей [litres]

– Ты доволен?

– Нет. Как-то неожиданно пусто на душе стало. Всю жизнь я страстно мечтал ему отомстить, и вот отомстил, а облегчения никакого не наступило, одна лишь глухая боль на душе, и больше ничего, – с тоской отозвался Ржавый очень тихим шёпотом и протянул мне мою собственную шпагу.

Я её взял и, покрутив туда-сюда, взглянул на своего заместителя и тоже шёпотом задал ему вопрос:

– Ты его убил?

– Нет, – мотнул он головой, – только болезненно ранил в грудь и ногу, но это не смертельно. За неделю оклемается, вот только что теперь с ним делать, ума не приложу.

Меня резко отпустило. Он его не убил в поединке, о котором так страстно мечтал, и это было хорошо в первую очередь для самого Ржавого, не всё в его душе отмерло, что он всем публично и доказал. Он был достойный человек, который шёл по жизни с гордо поднятой головой, а это далеко не просто и дано далеко не каждому, и отец его благородных кровей здесь совершенно ни при чем. Можно родиться в семье с длиннющей родословной и стать отпетым негодяем и мерзавцем, а можно выйти с самого социального дна и быть благородным, честным и сильным человеком, который, преодолев жизненные невзгоды и всевозможные препоны на своём пути, поднялся на ноги.

Всё возможно. Можно упасть ниже плинтуса и снова подняться на ноги и даже взлететь в небеса без крыльев, всё возможно, главное не опускать руки и идти вперёд, падая подниматься, а если ты на самом дне, оттолкнуться от этого самого дна и, всеми силами барахтаясь, выплыть на поверхность. Всё возможно, главное не сдаваться и не опускать руки, что Ржавый… нет, теперь уже Майкл Квери прямо здесь и сейчас на этой площади захваченной нами крепости всем и доказал, но главное, он доказал самому себе, и за это я его искренне считаю своим настоящим другом. Он человек с большой буквы и с большим сердцем, а это самое ценное, что в нём есть на самом деле.

– Так всё же, командир, что теперь делать с герцогом и его семейством, женой и детьми? – уже чуть громче поинтересовался у меня Ржавый, продолжая наблюдать, как наши медики наложили тампоны на раны и, уложив раненого герцога на носилки, понесли его в медицинскую капсулу.

– Он твой биологический отец, тебе и решать. Хочешь замок его себе забери вместе со всем движимым и недвижимым имуществом, а хочешь, отпусти на все четыре стороны. Ты победитель, тебе и принимать окончательное решение, – пожав плечами, отозвался я. Он действительно не знал, что теперь со всем этим делать, а решать за него я совершенно не собирался, как решит, так пусть и будет. Он правильный человек, а значит, и выход правильный найдёт.

– Хорошо, командир, я подумаю, как со всем этим делом самостоятельно разобраться.

– Вот и разбирайся, а я полетел в замок герцога ди Грасси и посмотрю, какие там трофеи нам достались, – ответил я ему и, попрощавшись, погрузился в бронетранспортёр и в сопровождении десятка бронемашин поехал в другую захваченную нашими войсками родовую крепость. Не то чтобы это было так уж необходимо, просто я решил предоставить своему заместителю самому во всём разобраться и в особенности в себе самом, что позволит ему самым разумным образом решить участь своего отца, его семейства и замка, где он был зачат.

Образцово-показательное побоище, устроенное нами высшему слою старой аристократии, потрясло до глубины души все слои общества королевства Лейрин. Никто не ожидал такой скорой расправы с теми, кто долгие столетия находился на вершине власти, считая себя избранными и неприкасаемыми, и вот на тебе, в один миг их не стало. Герцоги погибли все до единого, в живых остался только лишь ди Хорст со своим семейством. Также во время штурмов замков их вассалов были в значительной степени уничтожены гвардейцы, и на сегодняшний день в королевстве не осталось никого, кто бы мог бросить нам вызов.

Мы стали безраздельными хозяевами этого государственного образования, пока ещё официально именуемого королевством. Как оно будет называться в дальнейшем, пока нам было неясно, вариантов предлагалось масса, но я, подумав некоторое время, принял принципиальное решение созвать всеобщий учредительный съезд, в котором будут представлены самые уважаемые делегаты из разных слоёв общества, в том числе и от аристократов. Вот они и должны решить, каким будет наше новое государство.

В том виде, в каком оно существует сейчас, государством его назвать было сложно, какая-то дикая смесь прошлого монархического уклада с элементами управления ферсианским подпольем, и всё это без чётко прописанных регламентов и законов. Стихийно оно всё так складывалось, а это никуда не годится. Надо было выстраивать чёткую иерархическую властную вертикаль, но как её строить, если не знаешь, каким будет само государство?! Тут надо со знающими людьми советоваться и вырабатывать стройную концепцию, чтобы она удовлетворяла самые широкие массы населения, иначе дров наломаешь, мама не горюй. К таким делам с бухты-барахты не подходят, слишком уж серьёзное дело. Тут нужны теоретики, экономисты, финансисты с социологами и даже философы-концептуалисты, и вот они, скорей всего, должны быть на первом месте в этом длинном списке требуемых квалифицированных специалистов для столь судьбоносного дела.

Всё стало очень сложно, одно дело – бегать с лучемётом, и совсем другое – заниматься проектированием будущего государства, вещи по своей сути несопоставимые, а тут вдруг приходится заниматься такими делами, что раньше и помыслить не мог. Тут тебе и социалка с образованием, экономика и финансы, внутренняя и вешняя политика, плюс ещё информационная составляющая. Столько всякого и разного, и всё это в одном флаконе. Отчего голова кругом идёт, и всё из-за того, что как таковой нет общей концепции строительства государственного образования, нет конституции, нет законов и институтов, занимающихся контролем их соблюдения. Всё управляется в ручном режиме и висит буквально на волоске, оборви его, и всё обвалится.

Волоском этим является наша армия, которая и контролирует властную вертикаль и исполнение наших приказов и распоряжений, что не есть хорошо. Если так и будет продолжаться, наша армия превратится в армию чиновников и бюрократов, потеряв при этом главное своё качество, а именно способность квалифицированно воевать. Последствия потери боеспособности неизбежно приведут к нашему падению, это лишь вопрос времени, а чтобы этого не допустить, жизненно необходимо ускорить создание гражданской вертикали власти и вывести армию за скобки, в том числе и из политического процесса. Армия должна заниматься тем, для чего она и предназначена, а именно защищать, но это будет уже только тогда, когда гражданская структура будет выстроена в полном объёме.