Александр Гулевич - Игра ферзей [litres]

– Насколько я понимаю, вам помощи нет, как и нет её и для других школ, я прав?

– Да, вы совершенно правы, сир. Помощи никакой нет, но мы всё понимаем, сейчас все силы брошены на устранение последствий боёв в Центральном округе, так что мы не ропщем, единственная просьба – посодействовать в закупке учебных программ, школьных учебников и учебных пособий, – выдохнула она и, обернувшись к своим подчинённым, с благожелательностью кивнула, поощряя их к вступлению в дискуссию.

– Хорошо, – после минутной паузы отозвался я, – обещаю, сделаю все, что только в моих силах, чтобы обеспечить все школы необходимым инвентарём, обеспечивающим непрерывный процесс обучения к началу учебного сезона. Кое-какую строительную технику и рабочие бригады я выделю на восстановление школ, но крайне необходимо детей и подростков привлечь к этому делу, нечего им по улицам без дела шататься и сбиваться в уличные банды. Работать, разумеется, должны согласно возрастному нормативу, под бдительным надзором педагогов и вожатых, а также медработников. Надо приучать детей и подростков к дисциплине и трудовой культуре с этикой, иначе мы упустим подрастающее поколение и сами не возрадуемся от того, что из них выйдет в конечном итоге.

– Простите, а вы, случаем, не педагогическое образование имеете? – с искренним интересом спросила Екатерина Аврон, с профессиональным интересом всматриваясь в меня.

– Нет, не учился я на педагога, но кое-какое представление об этой очень важной и уважаемой профессии имею, – отрицательно покачав головой, ответил я и задумался на некоторое время. Нужен был тот человек, что возьмёт на себя столь тяжкий труд поднимать из руин школы и образование. Это должен быть настоящий талантливый фанатик своего дела, обычный чиновник здесь определённо не годится. Образование слишком важное, социально значимое дело, чтобы отдавать его на откуп обычным чинушам.

– А знаете, сударыня, я предлагаю вам занять пост министра образования с полным правом голоса в кабинете министров. Больших окладов не обещаю, зато работы будет очень много, да вы и сами это прекрасно понимаете. Ну, так как, принимаете моё предложение?

– Ой, а разве так бывает?! – в полной растерянности воскликнула она и, озираясь по сторонам, взглянула на своих коллег, пребывающих чуть ли не в шоковом состоянии от озвученного мною предложения.

– Ведь кто-то же должен делать эту работу, так почему бы не вам заняться этим нелёгким делом, тем более у вас есть достаточный опыт руководства школой и соответствующая компетенция, – пожав плечами, проронил я и, помолчав несколько мгновений, заговорил вновь: – Ну же, сударыня, решайтесь, это ваш шанс войти в историю королевства.

– Вы серьёзно это говорите? – с недоверием в голосе спросила директриса, продолжая в полной растерянности посматривать на коллег.

– Какие тут могут быть шутки. Я говорю совершенно серьёзно, нельзя допустить срыва начала учебного года.

Помолчав несколько мгновений, Екатерина Аврон, продолжая пребывать в ошеломлённом состоянии, произнесла:

– Хорошо, сир, я принимаю ваше предложение.

Дружелюбно улыбнувшись, я поздравил её с новым высоким назначением и пожал руку.

– Завтра в десять часов жду вас в приёмной, я подпишу приказ о вашем назначении, и мы поговорим уже более обстоятельно и предметно на тему, как нам восстановить надлежащее функционирование школ и других королевских учебных заведений. Да, и вот ещё что… – Отдав команду привести юнца и дождавшись, когда того приведут, я обратился к теперь уже министру: – Благодарить меня за назначение не стоит, так как в нынешнее время это каторга, на которой вам придется, словно рабыне, пахать с утра до поздней ночи. Поблагодарите вашего ученика Эдварда Свардса, именно из-за него я обратил внимание на данную проблему. Будьте добры, сопроводите его домой к родителям, и на этом позвольте откланяться.

Попрощавшись с коллективом учителей, я, пребывая в задумчивом состоянии, вернулся в глайдер и полетел в особняк. Пока летел, всё время думал, меланхолично поглядывая в иллюминатор. Я действительно упустил из виду образование и образовательные учреждения, что не делало мне чести. Да, это была моя личная ошибка, и я её всецело признавал. Посещение школьных развалин здорово прочистило мне мозги. В ближайшее время надо будет посетить как можно большее число школ и уяснить для себя обстановку, но не только.

Жизненно необходимо было обратить самое пристальное внимание на королевские университеты и пообщаться со студентами. Без негласного надзора и скрытого управления, с этой свободолюбивой публикой в ближайшем будущем могут быть очень серьёзные проблемы, мало ли что многим из них в головы придёт или кто-то в их головы вложит. Университеты – это кузница высокоинтеллектуальных кадров, а это значит, талантливых, способных и трудолюбивых студентов в обязательном порядке надо привлекать в формирующийся государственный аппарат и продвигать их по карьерной лестнице. Ведь не просто так студентов собирали в строительные отряды и посылали на строящиеся стратегически важные объекты. Во-первых, они зарабатывали деньги, во-вторых, у них было мало времени на всякие глупости и дурь, ну и, в-третьих, совместный труд сплачивает коллектив, а также налаживает горизонтальные связи в студенческой среде. Это своего рода скрытые механизмы для управления студентами из числа бедных семей и представителей среднего класса, им и стипендии небольшие платят, как раз для того, чтобы побудить их активно подрабатывать, лишая тем самым свободного времени, направляя их неуёмную энергию в конструктивное русло. Совсем иное дело студенты из старых и состоятельных кругов, к ним эти методы воздействия не так уж и применимы. Там действуют давно сформировавшиеся ограничения в семьях, такие как забота о чести семьи, своего круга и деловой репутации. Самая дурная категория студентов – отпрыски нуворишей, на них не действуют обычные методы и не действуют внутрисемейные ограничения, так как в этих семьях нет чётко сформированных традиций, оттого они и исполняют всякие непотребства, вызывая в обществе раздражение и озлобленность. И со всеми этими делами мне предстояло разбираться, что, по правде говоря, было крайне непростой задачей.

Уже глубокой ночью покинув комфортабельный салон хорошо бронированного глайдера, я вошёл в особняк и, почистив зубы, прошёл в спальную комнату и, скинув одежду, устало завалился на мягкую кровать.

Двухнедельный перелёт на Ферси я воспринял как долгожданный отпуск от ежеминутных забот по восстановлению разрушенной инфраструктуры и налаживанию нормальной жизни в королевстве. Восстание ферсианского подполья прошло в общем и целом гладко, и сейчас на планете вовсю работали спецы Империи Орла. Вся система Ардана была освобождена от Ордена крестоносцев без особых потерь, как имперских войск, так и подполья. Трофеев досталось столько, что я был вынужден оставить за себя Ржавого командовать военным гарнизоном, а барона Альбрехта назначил временным главой гражданской администрации и вылетел на Ферси. Имперцы безвозмездно отдавали нам всё трофейное вооружение, склады боеприпасов и военное снаряжение, в том числе и армейские рембазы. Всё это нам было крайне необходимо, так как позволяло существенно сэкономить на приобретении боеприпасов и сопутствующего снаряжения, из-за чего я и принял решение лететь на Ферси и лично обеспечить переправку всего этого добра в королевство Лейрин.