Игорь Ривер - Тени Монолита [СИ]

Теперь о нас… У нас ситуация с бойцами гораздо лучше, чем у "Долга" Фактически мы могли бы вообще вытеснить их к периметру. Не будь у Крылова хороших источников внешнего финансирования и отличных отношений с военными, это уже случилось бы. Нам с вояками сложнее. Каналы есть, но… сложнее. Фактически то, что мы можем предложить "Монолиту", нам самим достается очень дорого. Но мы можем предложить это открыто. Все капитаны одобрят договор с "Монолитом", но вот заинтересует ли это Мельника? Скорее да, чем нет.

Кого я упустил в раскладе? Бандитов. По этому направлению информации почти нет. Связь "Монолита" с бандой Чапая не доказана, но Мельник на Затоне засветился, это факт.

Значит выводы?.. Нужно выяснить, что Мельник делал на Затоне. Информация будет полезной в любом случае. Нужно продолжать отслеживать его передвижения. Нацелить агентуру на него и на Студента со Стоматологом. Нужно дать задание Кроту продолжать выяснение по функциям Мельника в "Долге".

Пока этого хватит, дальше будет видно, что еще нужно сделать…"

Чех открыл дверь кабинета и послал вестового за радистом.

…

Бродяжник прислонил к стене свою винтовку, напоминавшую знакомую мне СВД, но с гораздо более толстыми стволом и магазином. Подсел к костерку, протянул к огню руки. Над пламенем висели котелки, в которые я только что насыпал по паре горстей риса.

— Что это? — Я показал взглядом на винтовку.

Монолитовец обернулся, посмотрел, ответил:

— Вариант винтовки Драгунова, под патрон 9.3 миллиметра.

— Не видел таких никогда.

Бродяжник молчал, грея у огня руки. Из темноты появился Мельник, тоже присел к костру.

— Я поставил своих людей караулить. Вы отдыхайте, — сказал Бродяжник.

Мельник качнул головой. Потом подбросил в огонь несколько сучьев. Спросил монолитовца:

— Вы завтра куда?

— Вернемся в Лиманск. Туда просочились какие-то непонятные люди. Возможно наемники, но точно определить не удается. На днях они устроили засаду на группу "Долга", но те отбились и ушли через "Янтарь". Наемники потеряли троих, долговцы одного раненым. Раненого мы подобрали.

— Знаю. Я был в той стычке, пришлось уходить в Темную долину. Говоришь, долговец выжил?

— Он не проживет долго. Три ранения, он уже не приходит в себя.

— Где он сейчас?

— Здесь, в бытовке.

— Проводи.

Бродяжник поднялся, они с Мельником ушли в темноту. Фонариком монолитовец не пользовался и кажется в темноте он видел как днем.

— Леха!

— Тут я! — раздался голос из темноты.

Леха буквально свалился с ног, когда монолитовцы вывели нас к "Янтарю". Шли по каким-то оврагам, густо заросшим травой. У меня все руки были в ожогах от крапивы. Сейчас они начали зудеть, все время хотелось почесаться.

— Рис сварился, давай тушняк. И заварку неси.

Мы съели кашу, вымыли котелки. Я снова поставил кипятиться воду.

— Пойду, посмотрю где там Мельник,

— Давай. Я спать залягу. Устал, как собака.

Дело наверняка было не только в физической усталости. Леха хуже, чем я перенес выброс. Его и днем шатало, но он держался, а теперь у него наверное просто глаза слипались. Я тоже устал. Не лечь ли? С Мельником можно и утром поговорить… Я вздохнул, достал фонарик и пошел к воротам.

Луч выхватил из темноты фигуру монолитовца. Он не шелохнулся, только чуть повернул голову.

— Куда они пошли?

Монолитовец стволом показал на двкхэтажное здание напротив. Я кивнул и двинулся туда. Бродяжник с Мельником обнаружились сразу же, в комнате рядом со входом. На кровати с брошенным поверх панцирной сетки спальником лежал раненый долговец. Бродяжник стоял у двери, Мельник сидел на стуле рядом с раненым и разматывал повязки. На столе горела толстая свеча. От ран изрядно пованивало. Плохой признак. Вряд ли ему можно чем-то помочь.

Мельник размотал бинты, наклонился, разглядывая рану. Потом откинулся на спинку стула. Бродяжник обернулся ко мне, предупреждающе поднял ладонь: "Не мешай!" Я кивнул. Мельник не шевелился. У меня вдруг появилось такое же ощущение, как тогда в трубе, под выбросом: будто я смотрю на нас издалека и люди кажутся мне тенями в сумраке. Я мотнул головой, ощущение сразу прошло. Мельник посидел еще немного, поднялся с недовольно заскрипевшего стула и сказал монолитовцу:

— Накрой его. Утром будет в порядке, к вечеру сможет ходить, — он помолчал, вытащил сигаретную пачку, закурил. Руки у него заметно дрожали, — Вам нужно будет задержаться. Присмотрите за ним, потом проводите до Агропрома. Возможно и нас тоже, если успеем найти тайник.

— Этот долговец нужен тебе?

— Не больше, чем любой другой. Но он сказал мне, чтобы я уходил, а сам остался прикрывать. Значит я ему должен. Значит мы все должны. Посмотрим…

— Как скажешь. Братья с тобой.

— Я знаю. Студент, как там каша?

— Сварилась.

— Пойдем тогда. Надо срочно подкрепиться.

Выходя, я оглянулся на раненого долговца. Мне показалось, или дыра у него в боку исчезла?

…

— Ты вылечил его?

— Да.

Мы с Мельником сидели у затухающего костра. Он уже съел свою кашу, я отдал ему и свой котелок. Сейчас Мельник как раз заканчивал с ним. Леха храпел в спальнике. В проеме открытых ворот от времени на фоне освещенной лунным светом луны иногда проходил часовой-монолитовец. Где-то рядом пел сверчок.

— А как ты это сделал?

— Научиться хочешь? — Мельник облизал ложку, заглянул в опустевший котелок.

— Да неплохо бы.

Мельник молча сполоснул котелок, снова налил воды, подвесил над костром. Подкинул в огонь сучьев.

— Не знаю я, как это получается. Я ведь не доктор и не ученый. Делаю и все. Тут такое дело, Студент… Зона меняет людей. Сила действия равна силе противодействия. Мы меняем Зону, находим и используем артефакты, лазим в аномалии, а она тем временем меняет нас. И чем больше ты меняешься, тем больше можешь. Или меньше — тут как повезет. Ты можешь и вообще человеком перестать быть.

— Это как? В мутанта превратиться?

— В мутанта ты превратиться не сможешь. Просто не выживешь при этом. А вот в зомби — легко и просто. Ты думаешь, откуда они берутся?

— Откуда?

— Выброс, — Мельник пошевелил палкой угли, — Как-то он людей выбирает. Тем, кто слишком много в Зоне натворил, или может натворить, приходится плохо. Чем ближе к центру — тем хуже.

— А кто решает? Кто-то ведь тогда должен знать все, что человек сделал. И будущее тоже.

— Студент, я не знаю, есть ли у Зоны разум. Мне говорили, что есть и говорили обратное, причем говорили это одни и те же люди. Я думаю, что если в Зоне и есть свой творец, то мозгов у него не много.

Он помолчал, снова перемешал угли.

— Я помню, как все это начиналось и первый выброс. Зона была и до выброса. Были зомби, были мутанты, были аномалии… Их не выброс создал. Но после первого выброса все изменилось скачком. До него зомби можно было вывести за периметр и отдать психиатрам. Их даже приводили в себя. Сейчас зомби за периметром просто дохнут.