Игорь Ривер - Тени Монолита [СИ]

— Повезло нам, братья.

— Что это было?

— Гнездо кровососов. Маточник. Это их личинки, но там и взрослые были. Они не реагируют на стук, или удар, но на человеческий голос сбежались бы все сразу, — Он помолчал, — Придется потом здесь все выжечь. Жаль. Корпус наверняка не выдержит и все здесь завалит.

— Корпус чего? — спросил Леха.

— Градирни. Мы прошли через градирню. Те черные блоки — насадка, по которым стекала вода. Их и подожжем, но это после. Пойдемте, осталось немного.

В этот момент снаружи послышался глухой звук выстрелов. Винтовочный выстрел, слившийся с автоматной очередью. Снова настала тишина. Монолитовцы переглянулись. Балу метнулся к стене, подпрыгнул, уцепился за свисающую балку и подтянулся, перелез на проходившую через помещение кран-балку и оказался напротив ряда небольших окон. Выглянул в крайнее, где было разбито стекло.

— Там человек пять военных. Залегли. Кто-то их обстрелял только что… Вижу кто. К станции бежит человек, видимо сталкер. Его не преследуют.

Бродяжник молчал, его боевики тоже, только переглядывались между собой. Спустя минуту снова послышалась стрельба. Балу сверху сказал:

— К станции бежит еще один. Военные подходят перебежками, под прикрытием стрелков. Засек снайпера военных…

Снаружи ударил взрыв. Стекла в насосной задрожали, но выдержали. Балу на секунду отпрянул и снова выглянул.

— Там что-то взорвалось. Не вижу отсюда что. Штурмующие залегли.

Совсем рядом с нами, за дверью начал бить короткими очередями автомат…

Клыков оттащил Щуплого в угол, к единственной запертой двери. Прикрыться трупом, когда полетят гранаты и постараться подороже продать свою жизнь, когда солдаты ворвутся в помещение — что еще оставалось? Переговоры затевать явно никто не хотел. Залег, сменил магазин в автомате. Вряд ли удастся много пострелять, но кто знает? Бетон почему-то был теплым. В другое время удивило бы, но какое это сейчас имело значение? Вспомнил про жестяную флягу в заднем кармане, вытащил, вылил в рот водку.

— Вот так-то лучше… Ну заходите, гости дорогие.

За дверью раздался металлический скрежет. Долговец перекатился на спину, направил на нее автомат. Снова скрежет, металлические удары, дверь чуть приоткрылась, скрипя заржавевшими петлями. Из-за нее раздался знакомый голос:

— Сержант, ты еще жив.

Клыков отвел автомат.

— Сомневаешься?

— Тяни ее на себя. Заклинило.

Клыков вскочил, ухватился за дверь, уперся ногой в косяк.

— И… Раз!

Ржавый скрип. Теперь в проем можно было пройти. Вошел весь красный, вспотевший от напряжения Лис. За ним появился Мельник, который сразу опустился на колени рядом со Щуплым. Потом скомандовал:

— Берите его и тащим!

Клыков и Лис подхватили тело, волоком втянули в темный проход. Мельник, упершись в стену ногами, потянул дверь на себя. На закрытие она пошла гораздо легче. Он повернул металлический штурвал посередине, который они с Лисом только что с трудом провернули с помощью найденного здесь же отрезка трубы.

— Готово. Пусть попробуют войти. Если смогут, конечно.

— Ну вы вовремя!., - долговца трясло, он прислонился к стене.

— Да и вы тоже. Мы на звук вашей стрельбы из аномалии выскочили, — Лис, водя лучом фонарика, широко улыбнулся, потом принюхался, — Когда нажраться успел?

— Скажешь тоже… Заначку выпил, когда помирать приготовился.

— Кто там был?

— Военные. Армейский спецназ, судя по всему.

— Круто…

— Не то слово. Напоролись. Щуплый прикрывал, ну и вот…

Мельник тем временем присел на корточки и положил руки на лежащее тело. Щуплый дернулся и тихо застонал.

— О! Живой, — Клыков удивленно посмотрел на него, — А ведь в голову попали. Я думал все.

— Кожу сорвало. И приложило тоже хорошо, но он жив. Сейчас починим.

Щуплый дернулся, заскреб пальцами по полу. Опять застонал, уже громче:

— Лесник… Наврал, га-а-ад… — Открыл глаза, — Что?!

— Оклемался? — Спросил наклонившияся к нему Клыков.

— Не совсем пока. Эй! Ты когда нажрался?

— Ожил, завидует! — Лис заржал.

Щуплый потрогал бок, озадаченно поднес к глазам ладонь.

— Посвети-ка!

Лис направил на нее луч фонарика. Рука была в крови.

— А не болит…

Лис перевел фонарь на его куртку. Щуплый расстегнул камуфляжку, озадаченно посмотрел на дыру от пули.

— Попало. А где?., - Он поднял пропитанную кровью майку, озадаченно уставился на белый шрам на ребрах, потом на долговца, — А как?..

— Вот так, — Ответил ему Мельник и выпрямился, — Поднимаемся, идти надо.

— Это точно, — Подтвердил Лис, — От вояк надо держаться подальше.

…

Я подпрыгнул, ухватился руками за площадку. Меня подхватили стоявшие там монолитовцы, подтянули к себе. Внизу остался один Бродяжник. Он не торопясь подошел к двери, за которой только что стреляли и отодвинул на ней засов. Потом открыл дверь, в которую вошли мы, оглянулся на нас, топнул ногой, негромко крикнул, сразу кинулся к нам. За дверью раздался низкий рев. Мы втянули Бродяжника на площадку.

Первый кровосос вломился в насосную. Черная чешуйчатая башка повернулась из стороны в сторону, ища добычу. Щупальца растопырились. Сзади напирали еще несколько. Из-за выходной двери опять раздался выстрел и мутанты с торжествующим ревом ломанулись туда, отпихивая друг-друга. Я насчитал тринадцать штук. Последний задержался, осматриваясь, но тут из-за двери началась суматошная стрельба из нескольких стволов. На стрельбу наложились крики людей и визг мутантов. Кровосос рыкнул и тоже кинулся в бой, успев мгновенно перекраситься в серый, под цвет бетона. Стрельба почти сразу стихла. Визг и рев начали удаляться.

Монолитовцы один за другим спустились на пол. Мы с Лехой последовали их примеру. Бродяжник не стал терять время и первым вышел из комнаты. От тех, кто был в коридоре, остались только окровавленные куски. В луже крови валялся изрешеченный пулями, дохлый кровосос. Отпечатки кровавых следов вели к люку в полу. Снаружи снова раздалась отдаленная стрельба и визги. Бродяжник перепрыгнул люк и побежал по коридору. Мы побежали за ним.

…

Длинный коридор из моего сна все тянулся и тянулся, как бесконечный сериал. Серый свет из запыленных окон и красный туман впереди. На самом деле тумана конечно не было, но я его видел. Я отстраненно наблюдал будто бы со стороны, как мы шли, поворачивали и снова шли мимо каких-то помещений, мимо старого, ржавого оборудования. Отпавшая штукатурка, облетевшая краска, хлам под ногами. Пыль, кружащаяся в воздухе. Передо мной покачивалась спина Бродяжника. Сзади глухо топали ботинки. Потом коридор кончился. Мы вышли в залитый красным сиянием зал.

Обелиск в углу зала, не бросался в глаза. Он был почти того же цвета, что и бетонная пыль на полу, которая смешалась с сажей старого пожара — черно-серый, глянцево отблескивающий на гранях. Высокий, почти под провалившуюся посередине крышу зала.