Игорь Ривер - Тени Монолита [СИ]

— Узнать, какой у доцента график лекций. Ни с кем не трепаться. С доцентом тоже.

— Все тогда. Вперед и с песней. У тебя мать когда возвращается с работы?

— Ближе к вечеру.

— Мы тут приберемся немножко в квартире к ее приходу.

…

Когда Леха вернулся, с кухни доносился вкусный запах жареной рыбы. В коридор выглянул Щуплый со сковородкой.

— О! Как успехи?

— Не особо. Доцент в отпуске, в универе будет через неделю.

— Ну и то хлеб. Заходи, сейчас кушать будем. Я лещей зажарил.

Леха зашел в гостиную. Телевизор, который еще вчера никак не реагировал на кнопку включения, работал. Плеер под ним тихонько жужжал кассетой. В комнате было явно светлее. В люстре горели все пять лампочек, а когда он уходил, их было только две. Сама люстра тоже выглядела чисто вымытой.

— Ну вы, блин, даете!..

— Здесь вам не тут! — Сказал развалившийся на диване Лось, — Лис у нас не зря связистом числится. Наладил и телек, и балалайку, и даже стиральную машину. У тебя как?

— В отпуске он.

— Когда приедет?

— Сказали, что через неделю. Он в приемной комиссии, опоздать не должен.

— Отлично. Там его и выцепим, самое место. Мы для студентов конечно староваты, но есть же и заочники, верно? Щуплый, как там рыбка?

— Готова! — донеслось с кухни.

— Тогда чего ждем?

— Хорошего отношения!

— Мы все к тебе очень хорошо относимся. Тащи уже, а то кишка кишке давно бьет по башке.

Лось потянулся.

— Стоматолог, мы там в холодильнике заначку нашли. Ты против не будешь? — Он показал пальцем на стол, где стояла запотевшая бутылка "Смирновской".

— Нет конечно. Это я покупал, после выпускного. Пить так и не стали.

Вошел Щуплый, тащивший противень с шкворчащими в масле лещами, поставил его в центр стола, на сдвинутые разделочные доски. Поднял бутылку, налил в стоявшие рядом с тарелками стопки.

— Ну, не пьянства окаянного ради, но за наше здоровье!., - провозгласил Лис, — Тамара Николаевна, садитесь с нами!

Леха обернулся. Его мать стояла в коридоре и удивленно смотрела на работающий телевизор.

— Он же не работал…

— Проблемы решаемы. Стиралку я тоже наладил. Вам налить? Щуплый, положи рыбки, поухаживай.

Щуплый тем временем уже удобно устроился в кресле с тарелкой. Почти полную рюмку он поставил на подоконник и теперь аккуратно выбирал вилкой рыбьи кости.

— Ничего, я сама положу.

— Как у вас на работе? — Спросил Лось.

— Отдежурили. А вы что, прибрались здесь?

— Пыльно у вас тут было, а пылесос простаивал.

— А вот моего Лешу прибираться не заставишь…

Лис со Щуплым переглянулись и рассмеялись.

— Лось бы заставил!

— А почему клички? Вы же не с зоны вернулись.

— Не "с" зоны, а "из" Зоны, — Лис посерьезнел, — Про Чернобыльскую АЭС вы наверное слышали?

— Про зону отчуждения?

— Про нее самую.

— Слышала конечно. Но там же радиация, или нет?

— Там всякое есть. В основном радиации не больше, чем вот здесь, в Москве. Если не лезть, куда не надо и не трогать, чего не просят, то вполне можно жить.

— А что с кличками?

— Это тоже не зря. Примета есть: Зона имен знать не должна. Да и с людьми по-разному бывает. Кого-то ты за Периметром встречать не захочешь, а кто-то тебя. Зачем лишние следы оставлять? Поэтому и клички, — Лис поднялся, налил сталкерам еще по рюмке.

— Чем же вы там занимаетесь?

— Кто как. Исследования и охрана ученых в основном.

— А у Алексея какая кличка?

— Стоматолог. Вон Щуплый не даст соврать.

— Ага! — Щуплый уже расправился с одним лещом и потащил с противня второго, — Высвистнул мне зуб, только шуба свеяла.

— Не может такого быть!

— Может.

Щуплый оттянул щеку, показал просвет между зубами.

— Его работа.

Женщина удивленно покачала головой.

— …и мне комендант говорит: "Ты жаловался, что у тебя зуб болел? Жаловался. Изволь страдать."

— А он такой: "Я винтовочку здесь оставлю?" А ему: "Ты и пистолетик оставь на всякий случай."

— …ну и выдрал… Потом еще троим, или четверым, я уже не помню…

— А сюда вы зачем? Не просто ведь так вы его домой провожали?

Лис осекся, глянул в сторону Лося. Тот пожал плечами.

— Тамара Николаевна, я рассказать могу. Но оно точно вам надо?

— Конечно. Леша все-таки мой сын.

Лис вздохнул, поднялся и вышел в прихожую. Назад он вернулся со свинцовым цилиндриком. Поставил его на стол, скрутил крышку и вытряхнул артефакт прямо на скатерть. "Медуза" полежала немножко, потом засветилась сильнее и поднялась на пару сантиметров над столом.

— Что это? — Женщина удивленно наклонилась, разглядывая ее.

— Это мы называем артефактом. Такие иногда находят в Зоне. Вот мы и приехали узнать, сколько такой здесь стоить может.

— Удивительно… А почему оно висит в воздухе?

— Потому, что не в контейнере. Пару дней висеть будет, если не трогать. Потом упадет. Останется обычный камешек.

Лис поймал "медузу" контейнером, закрутил крышку.

— Вот и все, ничего криминального. Их ведь не запрещено продавать, или к примеру дарить?

— Нет конечно. Я вообще даже не слышала никогда, что такие… артефакты существуют. Не станет же никто запрещать продавать и дарить то, про что никто не знает.

— Только не рассказывайте никому, ладно? Как раз из-за своей редкости они могут быть и очень ценными. Чем меньше людей знает про нас, тем лучше. Для всех мы — друзья вашего сына, ездили на вахту, на заработки. Строили газопровод. Решили столицу посмотреть. Скоро снова уедем. Договорились? А про артефакты — вообще никому.

…десять дней спустя…

— Как он тебе?

Лис с прищуром смотрел на пожилого человека, сидящего за столиком институтской столовой.

— Ничего не скажу.

— Ничего такого особенного не замечаешь?

— Нет.

— Тогда подходим?

— Поднос возьми. Если просто подсядем — кто-то обратит внимание. Надо еды набрать.

…

— Иван Андреевич, здравствуйте! Разрешите подсесть к вам?

Щуплый не дожидаясь разрешения поставил на стол поднос. Человек оторвался от тарелки с борщем и с интересом посмотрел на него.

— Так ведь уже, — Ответил он, — И видимо не случайно, столиков свободных вокруг много. Имейте в виду, что все разговоры об экзаменах — только когда приемная комиссия начнет работать.

— Да мы не про то… — Щуплый вытащил из кармана свинцовый цилиндрик и поставил его на стол, — Один ваш бывший студент просил передать.

— Что это?

Декан посмотрел на цилиндр поверх очков. Щуплый скрутил с контейнера крышку, потом перевернул вверх дном. На салфетку выкатился маленький уголек, переливающийся пятнами багровых оттенков.

— Вот посмотрите, Иван Андреевич.

Тот наклонился вперед, снял очки, поднес их к угольку.

— Это же… Не может быть…