Андрей Земляной - Специалист по выживанию [litres]

– И даже не спросишь, что там за хрень я охраняю?

– А зачем? – искренне удивился Алексей. – Какое-нибудь жутко секретное дерьмо с длинным цифровым индексом, которое остро нужно для производства другого особо секретного дерьма, которое настолько секретно, что даже индекса не имеет, а когда о нем говорят, то только шепотом и в темноте. И что мне это даст? Я тут никак не могу со своими подругами разрулить, а ты мне свое говно подсовываешь? На хрен, на хрен. Я и летел-то сюда узнать, что за ерунда творится и как это мне может напортить. А если напортить не может, а вообще скоро само сдохнет, то зачем мне мозг сушить? Своих дел выше крыши.

– Прав ты, конечно. На хрена тебе мои проблемы, – спокойно ответил Кен Галас.

– Я напоминаю, что кто-то только что не пустил меня, основываясь на статьях Устава. Так что не скучай. А то загрузись в сервисник да броди по комплексу сколько влезет, – сказал Алексей, имея в виду сервисного двурукого и двуногого робота с огромным количеством датчиков, которые в принципе могли заменить органы чувств человека. Так выходил погулять маршал Алгор.

– Не влезу я в сервисного меха, – с сожалением произнес сержант. – Там у него в мозгах два логических блока и операционник, а мне нужно десять, плюс пять операционников.

– Так затолкай все это в контейнер да подвесь ему на спину. – Алексей никак не мог понять, в чем проблема. – Допуск я тебе, так и быть, дам, хоть ты и не из нашего дурдома.

– Какое простое решение, – помолчав, сказал Галас. – Почему оно не пришло мне в голову раньше?

– Да ты не переживай. Это тоже не моя идея. Алгор придумал и воплотил. Гуляет так по комплексу. У него там подземный водопад и парк. Оформил вроде как релаксационную зону для сотрудников.

– Так нет же никого?

– Я уже никто? – игриво возмутился Алексей и оглянулся на звук. С легким шипением раскрылись створки лифтовой шахты, и показалась кабина лифта.

– Вроде как приглашаешь? – Алексей рассмеялся. – Нет уж. Померла так померла… – Он коснулся сенсора на двери, и та отъехала в сторону. – Понимаешь, может, и заглянул бы, ну из интереса, но никакого доверия к твоим мозгам нет. Стрельнет тебе что-то в башку, и распылишь меня на атомы. А я на атомы не хочу. Рано пока. Так что давай Алгора заманивай. Он в цифре, ему можно распыляться. Сделает себе еще одного аватара для прогулок…

– Нет турелей. – Голос прозвучал как-то глухо. – Монтировали все в страшной спешке, даже резервный реактор не поставили, хотя место под него смонтировали и провели все коммуникации. Все, кто умирал, перед смертью оцифровывались и переходили в виртуал, так что было даже весело. Ну а через полтысячи лет все это начало рассыпаться. Я все это время в виртуале провел, но сводки по текущему состоянию все время мониторил. И когда потекли блоки памяти, отражения начли уходить. Академик Лайхор со своими людьми, Старший инженер Креос и остальные. Знаешь, это выглядело, как будто тело человека окутывала рябь, и он пропадал из нашего виртуального мира. А сделать мы ничего не могли. У нас же даже ремонтных мехов ни одного не было. Сто двадцать два образа ушли по одному. Я выжил только потому, что как у старшего по противоштурмовым операциям, мой блок стоял в специальном кейсе и был подключен к аварийному комплексу. Были бы мозги, сошел бы, наверное, с ума. Вот ты про сервака сказал. А у нас и нет их. Что-то на нижнем горизонте в ящиках лежит, но даже проверить нечем. Единственные подвижные механизмы – турели.

– Чего-то все через задницу…

– Как всегда. – Сержант вздохнул. – Оборудования на миллиард, и ни одного ремонтного меха. Ну так что, сходишь на экскурсию?

– Ну веди. – Алексей пожал плечами и легко сбежал вниз по трапу.

Лифт, вопреки ожиданию, двигался почти бесшумно, и через несколько минут замер и открыл створки в короткий коридор, за которым была еще одна дверь и небольшой круглый зал диаметром десять метров, с бронезаслонками по кругу.

– Турели?

– По плану да. – Видимо, повинуясь команде сержанта, створки разошлись, и стало видно, что за ними только пустые станки без лучевых пушек.

С тяжелым гулом пол в комнате стал опускаться, а снизу, словно всплывая, показалась широкая дверь, распахнутая в зал технического назначения, за которым небольшой противоштурмовой лабиринт, узкая лестница вверх, и в итоге огромный зал с высокой аркой, в полсотни метров высотой и узкими окнами под потолком.

– Ну, собственно, вот. Объект «Талкор». Портальная арка трансгалактического класса. Единственный рабочий портал такого класса в этом секторе.

Военные склонны мистифицировать войну, придавая ей сакральные черты. Но это, разумеется, ошибка. Если вы сторонник беспощадной ясности и точности во взгляде на мир, то единственный вариант, который будет доступен, это взгляд на войну как на стадию максимального обострения экономических споров.

Представьте себе, что идет аукцион за кусок земли. Аукционист объявляет лот и называет первоначальную цену. Ну, предположим, миллион золотых монет. У вас таких денег нет. Но есть у оппонента, и вы называете свою цену. Тысяча солдат и десять пушек.

Понятно, что ваша ставка перебивает цену, и участок отходит вам. Но вот в следующий раз оппонент повышает вашу ставку. Две тысячи солдат и двадцать пушек. У вас такой армии нет, но есть решимость рискнуть, и вы двигаете свою ставку навстречу противнику.

Попутно выясняется, что один солдат не равен другому, как не равна монета одного государства другой монете, и две тысячи солдат даже при двадцати пушках остаются удобрять поля вашей новой земли.

Ни одна война никогда не велась ради идеологии. Даже если таковые цели декларировались, то воевали все равно за деньги. Текущие или будущие. Транзитные коридоры, залежи полезных ископаемых и прочие ресурсы – это все, что нужно от захватываемой земли. Даже население не так важно, или, сказать точнее, совсем не важно. Население проще уничтожить, как это делала европейская армия с Советским Союзом во Второй мировой войне.

Европа, которая задыхалась в тисках собственного континента, не могла не обратить своего внимания на Россию. Огромную страну с относительно малочисленным населением, где так много всего, что и не перечесть.

Но как я уже говорил, одна монета не равна другой, и один солдат не равен другому. Мы разошлись в потерях вооруженных сил примерно один к одному, если не считать потерь Испании, Франции, Норвегии, Финляндии и всех стран, чьи войска воевали на Восточном фронте.

Европа за ту войну заплатила высокую цену, но больше всех отдала Германия, с годами превратившись из самой передовой империи мира в жрущее и срущее стадо.