Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

— Ты веришь? — спросил он.

— Веришь ты, и этого достаточно, — прошептала она. Какое-то время она смотрела на картину. — Хаша, браксианка? — Должно быть она уже знала это, но только сейчас поверила. Видимо, Анжа покачала головой, чуть улыбнувшись. — Ли Пацуа отдал бы за это свою жизнь.

Он улыбнулся:

— Он это сделал.

Ее черные, отливающие стальным блеском глаза, пристально смотрели на него.

— Я нередко видела, как убивают людей, Затар. Много раз. Но не для того, чтобы, доставить мне радость, — она рассмеялась. — Это — достойно браксана! И как эффективно — боюсь, бедный Фериан был не способен понять.

— Ты убила его, — сказал он, ТОН дознания.

Она помрачнела:

— Ты сам сделал это. Послав его туда. Зная тебя, он предпочел не возвращаться. Он выбрал смерть, Притьера.

— Или ты?

— Возможно. Но мы нашли общий язык, и я не могу взять ответственность на себя. Он постарался освободить мой разум от запрограммированных установкой последствий. Это освободило его от чувства вины. Поэтому ты несешь ответственность за его самоубийство.

Постарался освободить? Она свободна? И ее чувственность тоже теперь свободна? И она может жить и любить мужчину, который не умрет от ее ненависти? И чувство ревности — незнакомое чувство для браксана — пронзило его.

А ты? Что дальше, браксианский воитель?

— Ты рассеял людей моего дара. Убил их учителей. Я должна была бы помочь им.

Он рассмеялся:

— Ошибаешься.

— Они — мой народ, — резко выдохнула она.

Он покачал головой:

— Нет. Твой народ — здесь.

— Я имею в виду мир экстрасенсов.

— А я имею в виду Центр, — он понимал, что сейчас навязывает ей эту мысль, но он должен был четко подать ее. — В тебе — браксианская кровь, и ты это знаешь. Всегда знала. Находка портрета только подтвердила это. Разве у тебя есть дом на Ации? Ты для них чужая не меньше, чем представители нечеловеческих Рас. И даже более опасная. Здесь ты — враг, но ты можешь перестать им быть. Ты — браксианка. Здесь примут тебя. Разве ациа предлагали тебе это?

Это был выверенный удар. Он видел, что она сильно взволнована.

— Но дело не в этом.

Он тихо спросил:

— Значит — нет?

— Я телепат, Притьера, и это — главное. Возможно, у тебя и у меня есть общие предки, но те люди с Лорны — они подобны мне. Я понимала их. Я… — она заколебалась, — делю их боль.

Он задумался, потом спросил:

— А твой экипаж?

Она бросила на него взгляд, полный ненависти, но в глубине ее глаз читалась вина.

— Ты убил моих экстрасенсов, когда убил ту планету, Затар. Уничтожил. Они не могли воспринять смерть пяти миллионов человек и сохранить свою личностную целостность.

— Но тебе удалось.

Она ничего не сказала, но он прочел ее мысль: «Потому что я — не такая, как они».

— Это так, — согласился он. Она вздрогнула: неужели он читает мысли, высказывать которые она не хотела?

— Они погибли на Лорне, — горько сказала она. — Не только те, кого уничтожили твои корабли, но и другие, кто разделил ее страдание. Для тех, кто остался, смерть была бы милосердием. Они ни в чем не виноваты — большинство из них… Они более наивны, чем ты можешь предположить, особенно в таких вещах, как политика и война. Им было достаточно жить независимо под крылом ли Пацуа. Ты убил их защитника. Ты напугал их. Многие сошли с ума, остальные разлетелись по всей Империи или даже за ее пределы… Они не смогут собраться вместе вновь, а простые люди не примут их. Они боятся, Затар. Сумасшествия. Смерти. МОЙ народ, — в ее голосе звучала ненависть. — Вот итог, которого ты добивался. Я нужна им сейчас.

— И они примут тебя?

— А почему нет?

— Ты атаковала их, — напомнил он ей. — Нападение на Лорну — дело твоих рук.

— Они не верят в это!

— Разве? Я думаю, что верят, учитывая те доказательства, которые я оставил в Империи.

— Нет. Они не поверят. По крайней мере те, кто знали меня.

— И много ли их было? Кто хорошо тебя знал? Кто мог знать твои намерения, твои мысли, и не почувствовать твоей жестокости. Ты вполне могла сделать то, что сделал я. И если бы тебе это было нужно, то ты бы уничтожила Лорну, ни минуты не колеблясь. Настоящий воин не сгибается при виде смерти, Анжа, будь это его собственная смерть или смерть ближнего.

— Ты хорошо меня знаешь, — пробормотала она, пораженная.

— Ты — браксианка. Я знаю мой народ. — Анжа закрыла глаза, ничего не говоря.

Затар тихо произнес:

— Останься!

— Вначале я должна убить тебя.

Теперь он должен рискнуть — Фериан дал ему ключ — он знает ее установку, это даст ему преимущество. Затар вынул меч, взглянул на острие и бросил в угол.

— Убей, — сказал он.

Ее темные глаза прищурились, ее мозг лихорадочно считывал его мысли — он был рад ощутить это.

— Я бы многое отдала! — прошипела она. — Если ты умрешь, то Центр падет. Но я не могу быть причиной.

— Почему?

— Не шути со мной, Затар! Ты хорошо знаешь… — она смолкла, потом продолжила: — А может быть, и не знаешь. Возможно, Фериан не объяснил, — в ее голосе звучали насмешка и боль. Она указала на картину: — Я была обречена искать свое происхождение. Такова программа. Но не только это. Для ли Пацуа этого было мало. Были также вторичные программы. Найдя свой народ, я должна принять его — именно это ты и хочешь заставить меня сделать. И это означает признать тебя своим Правителем — этого я не сделаю. Но убив тебя, я совершаю преступление против крови. Нет, цена слишком высока.

В ее голосе почувствовались нотки триумфа.

— Тогда останься и выполни свою задачу!

— Мне нет места здесь!

— Твоя родовая линия столь же древняя, сколько и моя. На Бракси тебя встретят с почетом.

— Браксианский мир уничтожит меня, или я — его. А что касается тебя и меня… — она закрыла глаза, ему показалось, что она дрожит, — я — ациа, Затар. В достаточной степени, чтобы так называться. Тау проверил генетические коды. Любое сближение с тобой невозможно — этого я не могу принять. — Она умолкла на мгновение, ей показалось, что она заплачет. — Есть альтернатива. Я не была уверена, что предложу это, но это послужит на пользу обоим.

— Что ты предлагаешь?

— Хочешь ли ты истинного контакта со своим народом? Я могу дать тебе возможность взглянуть на твоих людей так, как никто еще не имел возможности сделать. Я хочу знать: осмелишься ли ты.

— Я не боюсь твоего дара.

— Потому что ты не понимаешь многого.

Затар вспомнил свои встречи с Ферианом.

Она уловила его мысли:

— Это были всего лишь детские упражнения. Он рассказал тебе о Дисциплинах, поделился некоторыми впечатлениями. Спроси почему он не вернулся, Затар. Спроси, почему он не хотел встретиться с тобой вновь.

— Скажи!

— У Фериана была теория. Он верил, что окружающая среда, а не генетика, обеспечивает телепатическое включение. На Лорне был высокий процент экстрасенсов не вследствие генетических программ, а потому что дети подвергались экстрасенсорным воздействиям каждый день. И потом, по достижении половой зрелости — время наиболее уязвимое, чреватое эмоциональными и нравственными травмами — унаследованное защитное поле допускало брешь. Конечно, должен быть заложен определенный потенциал, но потенциал вещь обычная. Ты это сам знаешь лучше, чем кто-либо другой.