Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

Лугастинцы — миролюбивые люди, искренне преданные идее объединения человечества и успешного сотрудничества человеческих и нечеловеческих рас, которые тоже населяют галактику. У них мало врагов, и только один из них представляет опасность — Планета Бракси, языку которой-то они меня и учили. Бракси не так давно вступила в союз, но уже рвется к власти. Хотя Бракси была почти столь же примитивна, сколь и Зеймур — в некоторых смыслах и понятиях, но ее жителям удалось заимствовать достижения Лугаста, и теперь они пытаются подчинить себе часть космического пространства, чтобы установить там свое владычество.

Когда я поправилась окончательно, когда более-менее свыклась с их жизнью и научилась общаться, они показали мне звездные карты. Потребовалось немного времени, чтобы найти наше солнце на их трехмерном дисплее. В конце концов я нашла Зеймур — о, как больно! — и когда осознала правду, то не осмелилась открыть ее моим хозяевам. Мы были довольно близки к Лугасту, и если бы этот народ не устремился в свое время к другим созвездиям, они обнаружили бы нас уже давно.

Это замечательно, скажешь ты? Встретиться с ним… Мы — рабы, брат мой, и должны помнить, что правители сидят рядом с правителями. Если лугастинцы придут на Зеймур, даже с добрыми намерениями, то это придаст еще больше сил нации ристи, и мы никогда не сбросим ее ига. И я не сказала ничего. День за днем я просматривала карты, но звезды были мне незнакомы, небеса молчали безымянные. В конце концов они смирились, и поиски были прекращены.

Я была довольна, теперь я обрела надежду мирно жить среди этого доброжелательного народа. Но не успела моя мечта обрести реальные черты, как случилось непредвиденное, и Лугаст был потерян для меня навсегда. Я гуляла по территории больницы, и ничего не свидетельствовало о том, что я — в опасности. Меня схватили и под прикрытием кустов потащили куда-то; сильно пахнущая материя покрывала мое лицо. У меня не было времени бороться, настолько я была поражена быстротой происходящего. Я успела только разглядеть лицо нападавшего — ужасное, бесцветное, безжалостное, волосы темны, как ночь. Потом я потеряла сознание.

Я очнулась, связанная — в маленьком отсеке космического корабля. Экраны на всех стенах отражали незнакомые небеса. Трое мужчин сидели в креслах: схвативший меня — чистовыбритый, с тяжелыми чертами лица, и двое других. Один с бородой, он, видимо, управлял кораблем. Увидев, что я шевельнулась, кто-то из них произнес:

— Награда просыпается, Сокуз.

— А лугастинский дозор?

— Мы уже вне их досягаемости.

Мой похититель подошел ко мне и освободил от пут твердой рукой.

— Лежи спокойно, и все будет хорошо. Ты говоришь по-браксиански?

Я кивнула, совершенно онемев от страха.

— Они говорили, что ты знаешь язык. Не пытайся бежать, мы уже вне лугастинской зоны. Расслабься и наслаждайся полетом, все будет хорошо.

И вновь я кивнула. Я вся дрожала. Это — браксианцы! Народ без морали, обожающий войны, народ, который противостоит тем людям, которых я научилась уважать и — да! — любить. Но я не стала отказываться от еды. Когда он принес мне пищу, я просто умирала от голода. Потом, ослабевшая и утомленная, я погрузилась в сон.

Они не отвечали на мои вопросы, но были добры ко мне. Мы говорили о многом — бесконечная тишина космоса была для них столь же утомительна, сколь и для меня.

Их интересовал секс, это я узнала, еще когда изучала их язык, и они задавали много вопросов об обычаях моей родной планеты. Я отвечала, как могла. В отличие от лугастинцев они не пытались заставить меня найти Зеймур на картах. Их правитель приказал похитить меня. Он услышал обо мне и захотел увидеть меня собственными глазами. На его планете живут двадцать три нации, определяемые в соответствии с происхождением. Два астронавта, более спокойные и доброжелательные, были из племен, которые назывались хиринари и дамбарре. Их нации поклялись в верности Харкуру Великому — который объединил народы Бракси. Сокуз, темноволосый человек с холодными глазами, был из клана браксана. Некоторая часть его клана служила Харкуру, но большая часть заселяла Кровавые Степи, где они старательно избегали любых напоминаний о цивилизации. Браксана отличаются агрессивностью, жестокосердием. Поэтому Харкур ценил подобных воинов. Как говорил Сокуз, только браксана способен похитить меня прямо из-под носа у моих хозяев. Я слушала, я наблюдала за ним и видела, что нет смысла сомневаться.

Но о своем Правителе они не сказали мне ни слова. Я встречусь с ним, и тогда все узнаю. Сокуз даже рассмеялся в ответ на мои вопросы, что не умерило мой страх. Да, я боялась. И однажды я услышала обрывок разговора:

— …похоже, она доставит ему удовольствие. Ты как думаешь?

— Я думаю, Кеймири она понравится.

Удовольствие? Это — моя судьба? Освободиться от рабства, чтобы вновь стать рабыней? Я задрожала, но ничего не сказала. Они ничего не ответят. Время покажет.

Как описать тебе, мой брат, этот чудесный дворец среди звезд? Мы не сразу отправились на Бракси, посетив вначале Гаррос, небольшую планету, спасенную от участи мертвой самим Харкуром, который решил поселиться здесь. Он считал, что Правитель Пустоши должен жить в самом отдаленном уголке. Планета и дворец были чудесны. У меня нет слов описать их. Со всей галактики, из всех уголков, контролируемых Браксианским Союзом, стекались сюда богатства во славу Харкура, воина и государственного деятеля, который объединил враждующие народы и подарил им звезды. Нет, это были не те яркие украшения, которые любят ристи, — те режут глаза и радуют только взоры жадных. Здесь же были истинные сокровища, созерцать которые было легко, радостно и торжественно. Здесь мягкие ковры глушили шорох шагов, приятно касались кожи. Комнаты были наполнены ароматом, на стенах — шкуры экзотических животных и узорчатые гобелены. Искусство — это богатство страны, и Харкур собрал здесь бесценные предметы, чтобы сделать эту планету святилищем человеческой славы.

И наконец меня привели к человеку, чье имя внушало мне такой страх. В дальнем конце зала я увидела его — он был одет не как государственный деятель, а как воин. Он не сидел на троне, а стоял рядом с ним, беседуя с одним из браксана! Харкур был крупным человеком, с широким лицом, в обычной одежде. Его светлая кожа отливала коричневым блеском. Единственное, что указывало на его ранг, — это золотая перевязь, шириной тоньше пальца, перечеркивающая лоб. А волосы! Таких я не видела ни у одного браксианца, — кроваво-красная грива отливала металлическим блеском при свете, прокрадывающимся сквозь мозаику окон.

Человек, стоящий рядом с Харкуром, был выше на ладонь, его белая кожа казалась болезненной рядом со здоровым лицом Правителя. Его черты впечатляли, но я не могу сказать, что он показался мне приятным. Но это лицо притягивало внимание, А его тело говорило о скрытой силе. Этот человек завоевал бы уважение ристи. Черный шелк обволакивал его тело, и только золотой медальон светился на груди.