Антон Демченко - Пылающая полночь

Кстати, не могу не заметить, что все три раза мы с Димом оказывались на проповеди после неудачных выходов, когда нашему телу доставалось от искаженных тварей. Вот как только мой носитель оказывался способным подняться с койки в лечебнице, так и топал в собор на проповедь, получал мощный заряд света… и выздоравливал после таких визитов раза в два быстрее. Что, прямо скажем, придает немалый вес тем самым проповедям и так и склоняет согласиться с мнением большинства. Но торопиться развешивать ярлыки, мол, вот это тьма и она — зло, а это свет, и он — добро, я все же пока не стану. Вот накоплю статистический материал — тогда и посмотрим. А пока… какого?! Ди-им!!!

Меня вдруг окатило такой волной тьмы, что крик вырвался непроизвольно. А в следующую секунду я услышал своего носителя.

— Что стряслось, сосед? — так и пахнуло от Дима настороженностью.

— Всплеск тьмы, мощный, близко, — быстро ответил я, одновременно дав носителю направление, с которого пришла волна. Впрочем, это было не обязательно. Над холмом, из-за которого на нас и накатило, возник огромный, зримый столб черноты , тут же иглой вонзившийся в небо. По округе ударил порыв ледяного ветра, оставивший на камнях белесые разводы, а через секунду все стихло. Исчезло ощущение близкой тьмы, пропала черная «игла», и только быстро истаивающая изморозь напоминала о том, что здесь только что произошло что-то очень странное.

Дим тихо выругался, но, заметив недоуменный взгляд нашего нечаянного спутника, прекратил сотрясать воздух бессмысленными звуками.

— Что это было, сударь Дим? — спросил Граммон, настороженно поглядывая в сторону холма.

— Рождение нового пятна, — зло буркнул мой носитель. — Именно из-за таких вот внезапностей ходоки и не любят выходить в поиск в первые дни Прилива. Слишком велика опасность вляпаться в смертельные неприятности, такие, как это пятно, например. Окажись мы сейчас чуть ближе к его центру, и Искаженные пустоши получили бы двух новых жителей, если, конечно, умертвий можно так назвать.

— А сейчас… — Пир явно занервничал, и я его понимаю. Такие новости не способствуют сохранению хладнокровия. — Сейчас это пятно для нас опасно?

— Тьма всегда опасна, — пожав плечами, ответил Дим. Ну да, успокоил мальчишку, называется. Психолог, чтоб его!

— Тогда, может, стоит обойти это пятно стороной? — спросил Граммон, шагая следом за моим носителем, который даже не подумал притормозить и как шел по маршруту, так и продолжал переть вперед, держа курс точно на тот самый пресловутый холм.

— Нет, — отрезал Дим. И я его понимаю. В подобных случаях, кстати говоря, редких даже в Искаженных пустошах, опасность представляет сама вспышка тьмы, корежащая и коверкающая все, что попадает под ее удар. Но сам процесс изменения длится не меньше двух-трех дней, в течение которых пятно практически безопасно, если, конечно, не тянуть руки куда не следует, потому что искажение порой затрагивает не только органику, но и неживые предметы.

Понятное дело, с моей чувствительностью у Дима не будет проблем с определением степени опасности какого-нибудь неприметного на вид, но накачанного под завязку тьмой камешка, но у других-то ходоков такого анализатора эманаций Тьмы и Света нет. Максимум, на что они могут рассчитывать, это слабенькие артефакты алхимиков или не менее слабые эликсиры зельеваров, реагирующие на присутствие рядом тьмы. Впрочем, обычно им хватает и этого. Вкупе с богатым опытом подобные артефакты довольно неплохо защищают своих владельцев от неприятностей.

— Почему? — А настырный мальчишка. Другой бы на его месте давно заткнулся и постарался не отсвечивать, а этот…

— Потому что шанс побродить по новорожденному пятну выпадает один раз на сотню, — снизошел Дим до объяснений. — А алхимики и зельевары платят золотом по весу за куколки проходящих искажение тварей.

— О… — Граммон умолк, глядя куда-то в пространство. Должно быть, размечтался, что найдет в пятне окуклившегося кабана-секача. Наивный.

Как и ожидалось, в пятне, родившемся на каменной осыпи за холмом, ничего выдающегося мы не обнаружили. Слишком неудобное место, здесь и насекомых-то нет, не то что животных. Хотя, если порыскать среди валунов, может быть, пару ящериц и отыщем…

Мои размышления прервал всплеск недовольства, донесшийся от носителя. Интересно, что он такое обнаружил?

— Сударь Граммон, поздравляю с первой находкой в Пустошах, — проговорил Дим, глядя на два гладких кокона, вытащенных Пиром из какой-то расселины. Точно, окуклившиеся ящерицы. Но вот Граммону вместо поздравления нужно было вломить от души, чтобы не тянул грабки к непонятностям посреди искаженного пятна.

Мой носитель смерил светящегося от радости мальчишку долгим взглядом и, поманив его пальцем, кивнул в сторону расселины.

— Скажите, Пир, вы вытащили свою находку оттуда?

— Именно так, сударь Дим, — довольно кивнул тот и пустился было в объяснения, но носитель пресек их одним жестом.

— Я рад, что у вас такое хорошее зрение, сударь Граммон, — заговорил Дим, когда наш спутник замолк. — Но я искренне сожалею, что это единственное достоинство вашей головы.

Мальчишка покраснел от обиды, но носитель не дал ему и слова вставить. Вытащив из кармана серебряную монету, Дим резко швырнул ее в узкую щель меж камней, где глазастый Пир и узрел перерождавшихся тварей. Монета звякнула где-то в глубине расщелины, а в следующий миг над трещиной взвился черный, пронизанный алыми сполохами дым.

— Ч-что эт-то было? — заикаясь, произнес Пир, округлыми от изумления глазами следя за тем, как рассеивается черное облако.

— Ваша феерическая удача, сударь Граммон, — резко ответил Дим, указав кончиком моментально извлеченного из ножен фальшиона на красноватые отблески, виднеющиеся на изломах камней в расселине. — Тьма искажает не только живых и мертвых. Она и камень может превратить в чистое зло.

Вот о чем я и говорил. А мальчишка, судя по вытянутой физиономии, проникся… что не может не радовать.

— Простите, сударь Дим, — поник Пир. — Обещаю впредь не быть столь легкомысленным и спрашивать вашего совета, прежде чем хватать… всякое.

— Договорились, сударь Граммон, — кивнул мой носитель. — А сейчас идемте. Там в глубине оврага может найтись что-то не менее интересное, чем эти куколки. Кстати, возьмите изолирующий мешок и переложите свою добычу в него.

— Это так важно? — взяв протянутый Димом мешочек, спросил Пир.

— Очень. Куколки развиваются под воздействием Тьмы, учитывая же, что дальнейший наш путь почти полностью пролегает по черным пятнам, дня через два куколки окончательно переродятся и потеряют свою изначальную ценность в глазах возможных покупателей. Да и таскать в карманах искаженных тварей — удовольствие небольшое, согласитесь?