Георгий Лопатин - Объединитель Руси [litres]

– Помимо денег, что они получают от долевого участия в купеческих делах, они хотят власти, да как в Новгороде? Так они ее получат. Более того, они получат Думу, в которой будут придумывать законы для всего государства. Будет заседать человек двести-триста, и пусть думу думают о том, как сделать так, чтобы на Руси жить было хорошо. Ну и князьям кость кинем в виде Палаты князей…

Агафья уже откровенно смеялась.

– Да они же там по любому пустяшному вопросу передерутся, бороды друг другу повырывают! Видел бы ты, что в Киеве бояре творят! Это не у вас во Владимире – тихие да смирные…

– Что, собственно, и требуется, – улыбнулся Юрий. – Пусть развлекаются в Думе и Палате, да пар в ней спускают, на реальные дела меньше времени будет. А если при этом чего полезного придумают, так и вовсе замечательно будет.

– Но может и так случиться, что они встанут против тебя… – посерьезнела жена.

– Так и я клювом щелкать не собираюсь и допускать в Думу и Палату кого ни попадя… На каждого удавку нацеплю да узелочек затяну потуже, если только подумают против меня пикнуть.

«Не то что Николашка Кровавый. Дятел, – с презрением подумал княжич. – Ну созвал ты Думу, ну так растряси кубышку швейцарскую или английскую и сделай так, чтобы в нее вошли и твои сторонники, да чтобы они составляли большинство, да и те, что оппозиционеры, были прижаты к расстрельной стене компроматом и сильно не возбухали!»

– И чем я буду именно заниматься? – уже явственно заинтересовалась Агафья. – Не стану же я лично лечить?..

От таких предложений грех отказываться.

– Нет, конечно! Для начала откроешь приемный дом, где будут принимать роды у горожанок, оказывать помощь пораненным, а потом, и это самое главное, ты избавишь людей сначала во Владимирском княжестве, а потом по всей Руси от такой напасти, как оспа.

Оспа и впрямь была страшным бедствием. В голодные годы физически ослабленные люди были особенно подвержены заражению и вымирали целыми деревнями, в городах выкашивало до двух третей населения. Так что если удастся победить эту болезнь, то это гарантирует статус святого при жизни тому, кто это сделает.

– Как?! Я же не знаю! – ужаснулась Агафья.

– Я знаю… – улыбнулся Юрий.

– Откуда?!

– Хм-м, на этот вопрос я пока тоже тебе не могу дать ответа…

– Почему тогда сам это не сделаешь? – после короткой паузы спросила она.

– По той причине, что мне нужна жена под стать. Ну и потом слишком хорошо – тоже нехорошо. Не нужно привлекать лишнего внимания. Все должно быть в меру.

Еще Юрий надеялся, что Агафья, проведя эксперименты с кровью, сможет добиться подбора доноров на тот случай, если потребуется переливание. А оно может понадобиться, ведь история вот-вот сделает первый крутой поворот, а значит, уже далеко не факт, что ему без особых проблем удастся дожить до появления тех же монголов, как то было в оригинальной исторической последовательности, а не скопытится раньше.

«Осталось только разобраться с церковью, ибо попы будут резко против любых экспериментов в этой области», – с грустью подумал княжич.

Константин сильно удивился, узнав о решении отца собрать вече по поводу изменения порядка наследования в пользу Юрия.

Почему?

Потому что великий князь Всеволод Юрьевич всю свою жизнь делал все, чтобы ограничить боярство в политических правах, и достиг в своем стремлении немалых успехов. И вот теперь он созывает тех, кого так долго гнобил, чтобы решить с их участием возникший политический кризис власти, тем самым сняв с себя ответственность, а точнее, делая знать соучастниками попрания закона.

Разве не должны они принять решение в пику своему угнетателю из чувства мести?

То, что Константин сам виноват в возникшем кризисе, его мало волновало, он увидел в происходящем шанс получить желаемое, осталось только бросить боярству кость, на которую они набросятся.

А что хочет боярство?

Более широкого участия в политической жизни, в идеале, тех же прав и привилегий, как в соседнем Новгороде.

«Ну, положим, как в Новгороде, это им будет слишком жирно, – усмехнулся князь ростовский, – так у меня никакой власти не будет, но некоторые послабления дать можно».

И агенты Константина принялись агитировать созываемых на вече делегатов от боярства.

Там, конечно, будут еще священники, боярские дети, купцы и простой люд. Видимо, Всеволод Юрьевич, осознавая, что бояре могут ему подгадить, создавал им массовку в противовес, но кто будет слушать горожан и тем более крестьян? Это так, хор на подпевках.

Слово купцов стоит тоже не много. В качестве милости можно им пошлины немного скинуть.

А вот боярские дети – служилое сословие, коим великий князь благоволил, и тем более священники – это уже серьезнее.

Но священников можно придавить. Десятину ведь тоже можно по-разному собирать…

Что до боярских детей – нарождающегося дворянского сословия, – то их можно попробовать купить. Как материально, определенные запасы есть, так и дополнительными привилегиями да обещаниями более высокой доли с добычи в будущих походах, хоть на тех же новгородцев, благо они сильно ослабли в борьбе с Орденом меченосцев, и их можно хорошенько пощипать.

Вече получилось жарким.

Обе партии сошлись, что называется, не на жизнь, а на смерть.

Сторонники Константина напирали на то, что надо поступить по праву и отдать старшему Владимир.

Сторонники Юрия кивали на то же право и говорили, что Константин должен отдать Ростов.

Им ответствовали, что Ростов сильно погорел, и Юрию будет лучше в целом Суздале, а не посреди пепелища.

Крик, гам, чуть до мордобоя не доходило.

Купцы практически сразу встали на сторону Юрия. Они получали дорогой товар, и обещанное Константином снижение пошлины – ничто по сравнению с теми потерями, если поступление товара прекратится, а намек на это был дан. Дескать, с ними из принципа не будут сотрудничать. Купцов на Руси много. Не владимирские, так новгородские.

Купцы в свою очередь давили на компаньонов из бояр и дворян.

Священники разделились поровну и, фигурально выражаясь, предавали друг друга анафеме.

Горожане, читай ремесленники, получившие большие заказы на пошив одежды и производство посуды, и крестьяне, не учтенные Константином, изначально в своей основе были за Юрия.

Дебаты шли почти неделю. В конце концов решение было вынесено.

– Вече постановило, и я, великий князь владимирский Всеволод Юрьевич из рода Рюриков, приговорил посадить на стол Владимира своего второго сына Юрия вперед Константина, за нежелание последнего соблюдать право и отдавать Ростов, а также за неисполнение сыновнего долга, отказа от повиновения, что само по себе является тяжким проступком.