Владимир Поселягин - Война миров [litres]

Изредка я останавливался у ящиков распределительных щитков и замыкал цепи, вырубая датчики контроля целыми секторами. Теперь найти меня с помощью электроники было фактически невозможно. Если местная служба безопасности не будет праздновать идиотов, они в вентиляционные шахты запустят технических дронов, всех что есть, тогда меня быстро обнаружат и загонят. Вот до того момента, как это произойдет, мне нужно свалить как можно дальше. Изредка в шахтах попадались решетки, ведущие в технические туннели, я в них не выходил, шанс обнаружения был выше, но поглядывал на кабели. Они мне помогали сориентироваться и понять, что двигаюсь я в правильном направлении. А интересовали меня реакторы. Как и в любом автономном подземном убежище – а это, похоже, именно подземное убежище, – тут есть своя энергостанция. Один или два реактора. Мне их нужно найти, вскрыть управляющий комп и, запустив максимальный возможный режим, привести к подрыву. Причем взрыв должен прозвучать в тот момент, когда я буду как можно дальше от эпицентра. Это в идеале. А так – я сомневался, что даже до реакторного отсека дойду. Мне главное показать, что я намереваюсь серьезно тут все разрушить, подорвать.

На очередном перекрестке я потерял рукав рубахи. У меня одежда уже по швам расползалась, не выдержала интенсивных ползаний, поэтому, подобрав рукав, я обмотал им левую ладонь – поцарапал ее до крови о металлический заусенец – и продолжил ползти. Заметив, что за мной ползет технический дрон, я ушел в боковое ответвление и вылез в технический туннель, забитый кабелями. Оторвав от ближайшего щитка кабель, – откуда только силы взялись! – я замер у входа в технический туннель. Как только появился дрон, я прижал оголенные провода к его корпусу – в районе антенны, сверху. Слабое место у этого типа дронов. От соприкосновения возникла дуга, запахло горелым металлом. А дрон, выпустив клуб дыма, сложился, упав на пол шахты. Вылезти в туннель он не успел. Тушка была небольшой, поэтому, вытащив его в тоннель, я задумался и, подойдя к распределительному щитку, стал касаться тем же кабелем клемм других кабелей. Постоянно неслись вспышки замыканий, пахло горелыми проводами и озоном. В итоге я ничего не добился, и после шестой мой кабель отключили от питания. Вряд ли что я что-то сжег, думаю, предохранители сгорели, но пару веселых минут в полной темноте местным аборигенам я доставил.

– Ну и ладно, и так неплохо повеселился, – хмыкнул я и вернулся в шахту, из которой попал в тот самый туннель, где дрона поджарил.

Буквально через пятьдесят метров я обнаружил, что добрался до реакторной. Странно, вот уж не думал, что удастся сюда добраться. Однако медлить я не стал, ногой выбил решетку воздуховода и мягко спрыгнул на пол. Попасть в помещение реакторной можно было через бронированную дверь или, как я, по вентиляции. Датчики местные я сжег, система безопасности тоже коротнула и сейчас наверняка экстренно восстанавливается. Пока ее снова не запустили, мне следовало поторопиться. В помещении было темно, но немного света давала дежурная лампа на потолке, и осмотреться освещения хватало.

– Да это просто праздник какой-то, – пробормотал я.

В реакторной велись технические работы. Судя по пустой станине, шла подготовка к установке третьего реактора – его пока тут не было. Было несколько неактивных дронов, а также сварочные аппараты и резаки. Да и инструментария хватало. Подскочив к дронам, я отключил их – теперь дистанционно не запустишь, – затем взял сварочный аппарат и за пять минут заварил створку единственной двери. Пусть попробуют ее взломать: монолит.

После этого, подхватив ящик с инструментами техника, я подскочил к управляющему компу реакторной и отключил его от внешнего управления. Ну все, дальше осталось создать очень большую бомбу, которая без проблем уничтожит эту базу, и я создавал ее прямо сейчас. Пришлось поработать и резаками, и сварочным аппаратом, чтобы переварить кабели, создав из них паутину. Теперь, когда реакторы выйдут на полный рабочий режим, хватит одного замыкания – и возникнет большой бум!

– А теперь валим.

Подскочив к стене, я оттолкнулся, уцепившись за край люка решетки. После чего подтянулся, дрыгая ногами в воздухе, пролез в узкое отверстие и, шустро перебирая конечностями, пополз в сторону лифтовой шахты. Она тут недалеко была, я мимо нее прополз, когда двигался к реакторной.

Как и во всех шахтах, в лифтовой тоже были технические скобы, для подъема дронов или технического персонала, если он надумает сюда забраться. Такого обычно не случалось никогда, для этого дроны есть, но все же скобы имелись. Быстро перебирая руками и ногами, я стал подниматься вверх. Самих кабин лифтов я не опасался. Переключая силовые кабели, я отключил лифты, у них не было питания, даже аварийного, все на себя замкнул. Приходилось очень сильно торопиться. Не зная, сколько мне дадут времени, я ускорил выход реакторов на критический режим. У меня точно есть с полчаса, потом еще, возможно, минут десять – и все, взрыв. Когда точно он произойдет, не угадаешь, оттого я так и торопился.

Всего шахта была на двадцать этажей, несмотря на заметный упадок сил, я почти мгновенно взлетел наверх. Жить очень хотелось, адреналин так и бурлил в крови.

– Вот он! – услышал я чей-то вопль внизу.

Мельком посмотрев вниз, на мельтешение фонариков на дне шахты, я скользнул в технический туннель, который как раз открывал, и, пригибаясь, побежал дальше, прижимая сумку с набором техника к боку. Я ее утащил из реакторной, пригодится.

Тут можно не ползти – высота потолка вполне позволяет даже бежать, хоть и полусогнувшись. Направлялся я на все усиливающийся звук работы вентиляторов воздухозаборников. Добежал первым и сунул тяжелую железку, найденную в лифтовой шахте, под лопасть вентилятора, заблокировав конец в решетчатом люке. От удара лопасти по железке мне почти отсушило руки. Вентилятор загудел на повышенных тонах, но все же встал. Опустив второй конец железки на пол, – она все еще держала лопасть, блокируя ее, – я осторожно перебрался под острым краем лопасти вентилятора и двумя ударами ног выбил несколько планок в решетке люка. Мельком выглянув наружу, я, к своему удивлению, узнал деловой центр столицы Хипса. Бункер ученых находился в центре города.

– Вот же твою мать! – дернулся я и, быстро сообразив, что взрыв реакторов уже не остановить, выбил железку. Лопасти снова закрутились, а я скользнул в щель и повис снаружи на решетке на одних руках.

Здание, из которого я совершил побег, было трехэтажным, решетка воздухозаборника находилась на крыше. Я висел в двух метрах от поверхности крыши, невысоко, поэтому, оттолкнувшись, мягко приземлился на ноги и побежал к краю крыши. С одной стороны был внутренний дворик, меня там заметили – и поднялся гвалт, так что я стал оббегать крышу по периметру. С другой стороны была проезжая часть. Заметив, как в мою сторону на перекрестке свернул развозной малый фургон, я обернулся, заметив первого появившегося на крыше солдата, и, взяв короткий разбег, оттолкнулся от края крыши и полетел на крытый кузов фургона. Приземлился фактически плашмя, но смог перекатом погасить скорость, едва вернув дыхание отбитым легким. Меня в полете порывом ветра развернуло, вот поэтому и приземлился так неудачно, я же не кот. Правда, чуть не слетел с крыши по инерции, но повис на руках, держа одной рукой сумку, сползшую с плеча. Чуть не потерял. Быстро вернувшись на крышу, я помахал рукой наблюдающим за мной солдатам и, добежав до кабины, вырубил пожилого мужчину, который удивленно вертел головой, прислушиваясь и пытаясь понять, что это за шумы слышны в его фургоне. Быстро заняв место пилота, я погнал на максимальной скорости к окраине мегаполиса. Нужно свалить как можно быстрее. Плевать на нарушение правил движения по городу и на все остальное, включая погоню. Я знал, что вот-вот произойдет, и мчался со всей возможной скоростью. К сожалению, максималка по паспортным данным у фургона была восемьдесят километров в час, а в реале аппарат едва выдавал километров семьдесят, вот их я и пытался выжимать. Немного мешал сползший на пол водитель, но не критично, выкидывать я его из кабины не стал. Считай, повезло ему, может, уцелеет.