Светлана Ключникова - Хищники

— Наверняка корабли охраняют, — предположил Эдвард. — Но мы справимся, если их не очень много.

— Да-а… — неуверенно ответил Арнольд, — но все же… Если я думаю свернуть и пойти другим путем, например, через север, чувство опасности усиливается. Эта тропа… — он указал на запад, куда они направляются, — ощущается как туннель… как будто нет никакого другого пути, кроме этого. Тем более странно, что вот уже три мили никто не пытается на нас напасть…

— Нас ведут в ловушку, — мрачно нахмурился Эдвард, вспоминая, что также их вели в самом начале, как только они опустились на планету. — Надо проверить, — и с этими словами он сошел с тропы, направляясь в сторону огромного многовекового дерева, а затем за него.

Арни зашипел, и Эдвард прочел в его мыслях страх, но не остановился, желая убедиться в том, что они оба правы.

Совершенно неожиданно рука Беллы скользнула в его руку, и он раздраженно зарычал.

— Вернись немедленно! — процедил он, но девушка упрямо сжала губы.

— И не подумаю, — возразила она. — Мы, кажется, договорились…

— Это не сражение, — отрезал Эдвард.

— Не важно, — рассердилась Белла, — я с тобой!

Пока они спорили, не заметили, как листва на одном дереве немного зашевелилась, словно от ветра.

Зато запах гниющего болота был тем, что Хищники ничем не могли скрыть, даже если становились невидимыми для глаз.

Эдвард и Белла почувствовали, что их окружают, одновременно, когда вонь наполнила их легкие, приходя одновременно со всех сторон.

— Проклятье! — прошипел Эдвард, хватая Беллу за руку и запрыгивая на дерево, после чего на том месте, где они только что стояли, поднялся столб огня. Взрыв был такой мощи, что их обоих скинуло с ветки и отбросило далеко в сторону, и неожиданно они оказались прямо в гуще врага, между ними. Их было очень много, около двух десятков, и Эдвард был уверен, что к ним спешит подмога, потому что деревья вокруг снова и снова приходили в движение, и появлялись новые твари.

— Уходим! — услышал Эдвард приказ Арнольда с тропы, когда Хищники отовсюду начали стрелять, целясь в него и Беллу. Эдвард понимал мотивы Арни — воспользоваться потасовкой, чтобы под прикрытием уйти как можно дальше и увести людей.

Арнольд мог вступить в схватку и помочь им, но он говорил, что сделает ради выживания что угодно. На его месте Эдвард поступил бы также, уведя Беллу как можно дальше от сражения, поэтому ни в чем не винил главу города, на попечении которого был один новорожденный и 17 почти беззащитных человек.

Эдвард не мог вступить в бой с таким количеством врага одновременно так, чтобы Белла осталась в безопасности, но скорость вампира помогала избежать прямого попадания.

Почти.

Белла отвлекала его, так как больше, чем убивать чудовищ, он хотел защитить девушку. Это выглядело, как нескончаемый акробатический трюк. Прослеживая траекторию десятков выстрелов, Эдвард и Белла совершали неожиданные прыжки с дерева на дерево, ища брешь в толпе нападающих, чтобы прорваться. Но концентрация тварей, казалось, росла, сжимая кольцо.

Белла ответственно подошла к защите Эдварда, всегда находясь за его спиной, как он и просил, но даже этого было недостаточно, чтобы помочь ему. Пару раз снаряды достигали цели, а единожды Эдвард прикрыл ее собой, приняв удар на себя. Белле это не нравилось. Он вел себя так, словно она все еще человек. Белле хотелось больше действия.

Она не чувствовала себя напуганной или слабой. Напротив, раны, которые она видела на любимом, привели ее в состояние такой сильной ярости, что перед глазами все стало казаться красным. Она непрерывно рычала и почти была неспособна соображать, ей просто хотелось добраться до Хищника и убить его. Их всех. Но Эдвард не позволял ей отойти от него ни на шаг, а она была не в том состоянии, чтобы спорить. Наверное, это было тем, что Эдвард имел в виду — она потеряла контроль над собой из-за ярости и стала бесполезна в сражении.

Но затем Хищники оказались настолько близко, что даже не стало просвета между их прозрачными телами. Их были… сотни? Белла не знала, но ей стало страшно, по-настоящему.

Грохот взрывов, шипение снарядов, бесконечные головокружительные прыжки, крики Эдварда, ее собственное рычание и странное урчание врага смешалось вокруг в невообразимый хаос. Белла увидела, как ее любимого отбрасывает в сторону прямым попаданием из нескольких стволов, как его колени подгибаются, как один из Хищников поднимает оружие, намереваясь выстрелить практически в упор по непокорному вампиру, и ее рассудок помутился. Он не может умереть, только не он, была ее единственная мысль, все остальное исчезло, оставляя девушку во власти хищного новорожденного инстинкта. Все человеческое умерло в ней в тот момент, когда она своими глазами увидела, как в сторону упавшего на колени Эдварда летят одновременно больше десятка снарядов — будто Хищники целились только в него, посчитав Беллу легкой добычей и оставив ее на потом.

Все происходило как в замедленной съемке. Картина сражения окрасилась для новорожденной в кровавый цвет, когда она бросила свое тело на врага, стоящего прямо перед Эдвардом и собирающегося выстрелить в упор. Белла выставила вперед руки в отчаянном желании оттолкнуть его, чтобы помешать, но что произошло дальше, она не очень поняла. Ее руки не почувствовали никакого сопротивления, погрузившись в мякоть вонючей плоти и пройдя сквозь нее. А затем, когда девушка развела руки в стороны, Хищника попросту разорвало на две части, окрашивая все вокруг в интенсивный зеленый цвет. В следующую секунду Белла схватила Эдварда за плечо и дернула в сторону, а на месте, где он только что был, один за другим раздались многочисленные взрывы. Она уже не видела их, потому что просто бросилась бежать, поддаваясь инстинкту. Она не видела, следует ли Эдвард за ней по доброй воле или она тащит его, воспользовавшись тем, что сильнее как новорожденная. Или он просто не в состоянии идти, так как слишком сильно ранен… Белла видела только прозрачную стену перед собой, в которую она врезалась с ужасным чавкающим звуком, выставив свободную руку вперед, силой прорубая дорогу к свободе. Она чувствовала боль, ее тело горело со всех сторон, и это было настолько сильно, что она больше уже не чувствовала ничего, кроме этого. Зрение и слух — все исчезло. Все, кроме обжигающей душераздирающей боли. Последнее, о чем Белла успела подумать вразумительно, это о том, что она не смогла спасти любимого и погибла сама, и что Чарли никогда больше не увидит дочь…

— Белла… — она увидела перекошенное волнением лицо Эдварда сверху над собой, и не знала, сколько времени прошло, но ощущала себя… живой. По крайней мере, она могла думать. И она чувствовала такую кошмарную боль отовсюду, будто снова обращается.