Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

Пыльные облачка добежали до заднего УАЗа, шваркнуло длинными искрами от «кенгурятника», и полетели по воздуху ошметки тента – это Проф подключился, несмотря на приказ сидеть под вездеходом, и высадил сразу весь магазин. Не попал, похоже, ни в одного, но несколько бандитов, прекратив стрельбу, все же нырнули под защиту канавки и уже не высовывались.

Слева, где у бетонного кольца залег Бонд, послышались хлесты выстрелов – лейтенант бил одиночными, но часто. Там, где была его позиция, едва слышно щелкнуло несколько раз, расплылось облачко каменной пыли, поднялись фонтанчики разбитой травяной трухи и песка. В передний «уазик» запрыгнули двое и, пригнувшись, резко дали по газам. Из-под колес вылетели фонтаны грязи, и машина, отчаянно виляя в разные стороны, понеслась по полю, по пути жестоко ударившись днищем о склон канавы. С багажника на крыше, закрытого брезентом, от удара посыпались деревянные ящики и несколько мешков, покатились по земле. Но беглецы на машине неслись дальше, в панике бросив и своих, и товар.

Далеко уехать ей, впрочем, не удалось. Одним коротким, но страшным мигом над машиной расплылось прозрачное малиновое зарево, которое сразу же полыхнуло толстой молнией слепяще-яркого белого цвета. «Статик» оглушительно шарахнул раскатом сухого грома, на несколько секунд забив даже звуковую атаку «Рахманинова».

Да здравству-ет сюрпри-из!

УАЗ, разом одевшись в клубящееся облако пламени, по инерции мчался дальше, дымно хлопая разлетающимися покрышками, пока не влетел во что-то еще, разом погасившее бушевавший огонь. Пошел, пошел прозрачными стеклянными блинами воздух, и, как бумажная, сложилась внутрь черная кабина, куда, словно странные щупальца, резко втянулись струи дыма. Машину развернуло боком и буквально раскатало в пятнистый железный ковер под громкий, жалобный визг сминаемого металла, пробившийся даже сквозь ватный шум в ушах, оставшийся после акустических пушек «Спектров». Через секунду затишья послышался новый звук – дико, по нарастающей начал реветь и визжать катающийся в алой луже мародер, отбивающийся от земли левой ногой, в то время как правая резиново моталась в разные стороны. Пули Корнейчука, видимо, пришлись на тазовые кости. Еще один, по-прежнему с белой тряпкой в руках и, видимо, не задетый в перестрелке, встал на колени и выронил лоскут.

– Не стреляйте в этого, все уже, по ходу. – И я отпустил кнопку связи.

– Н-не… Н-нн-не ннаааадо! Н-не… не на-на-ааадо! – задыхаясь, мычал белый как мел сталкер, на коленях пятясь назад. Затем, как-то разом подхватившись, он понесся к стоявшим машинам. Краем глаза я заметил движение. Это Проф, отложив автомат, поднял к плечу свою странную пневматику с револьверным магазином и длинным легким стволом. Громко хлопнуло, словно кто-то открыл большую бутылку теплого шампанского, а убегающий мародер вдруг по-заячьи заверещал, закинув руку за спину, где чуть ниже поясницы расцвел пушистый хвост летающего шприца с транквилизатором. Шаги его стали неверными, заплетающимися, вопль захлебнулся, и беглец мягко осел на землю. Замолчал и раненый, видимо, потеряв сознание от боли и кровопотери. Я внимательно осмотрел пейзаж в оптический прицел… Да, похоже, отбились. Теперь набрать воздуха, нажать на маленькую кнопку гарнитуры. Чтобы услышать голос. И не сразу это вышло, так как и руки уже немного, но ощутимо скачут, и пульс заколотил ближе к горлу.

– Хип? – в гарнитуру. С замиранием сердца перед особенно сильным ударом.

– Порядок… ух, Лунь, спасибо, что ты первый. Я… я не могла спросить. Гл… голоса не было… все целы?

Мимо прошел бледный до синевы Кора, глядя вперед круглыми, бессмысленными глазами, после чего упал на колени у штабеля плит, где его жестоко вырвало, до долгого, со стоном, пустого спазма и нитей густой слюны.

– Живой… – послышалось в гарнитуре от Бонда.

– Цел, – устало и потерянно выдохнул профессор.

Лейтенант, кряхтя и пошатываясь, вышел к вездеходу. Вместо половины лица у него была кровавая маска, широкое красное пятно расплылось и на плече камуфляжки.

– Без паники, товарищи. Щеку и висок малость посекло, пуля у самого уха в бетон уселась, зараза. Спасибо, что не в лоб. Глазом вижу, целый, значит, но мелких камней и шмотьев от пули в морду столько напихало, что, по ходу, впору японский сад из нее делать.

– Так, лейтенант, садись-ка быстро, нечего гулять. – Я довел раненого к вездеходу, к которому подошла и Хип. Девушка тихо охнула.

– Не расстраивайтесь, барышня. Это у нас, военных, бывает, – добродушно сказал Бонд, при этом немного стуча зубами, словно от холода. – Главное, что вижу обеими фарами, а мясо нарастет.

– Хип, поможете мне? – Проф вынес чемодан с походной аптечкой, извлек антисептический спрей, бинты и пинцет. – У вас зрение получше моего, выберите осколки, а я пока промою. Лейтенант, приготовьтесь. Будет неприятно.

– Да что нам, волкам… – Но военный все-таки протяжно застонал сквозь зубы, когда Проф, пролив рану стерильным физраствором из бутылки, пшикнул едким спреем.

– Лунь, посмотрите там… если кто раненый, вдруг еще помочь можно. И скрутите этого, который с тряпкой был. Транквилизатор на животных рассчитан, сильный, но тоже имеет время действия.

– В первом вездеходе, под столиком, в ящике отличные пластиковые стяжки для кабелей, – добавил Бонд. – Парочку ему сразу на ласты навесь и сюда. Кора, иди помоги Луню наладить новые рабочие контакты. Эй, Кора, уснул?! А-а… ясно-понятно, отдыхай пока.

– В клетку зверинца посадим до конца экспедиции и после отделу сдадим. Замок на петли найдется, – серьезно заявил профессор, и я, прихватив из аптечки пару шприцев-тюбиков научного альфа-промедола, пошел к обездвиженному сталкеру.

Дуром, конечно, к месту схватки переть не стоило. Мало ли, засел где-нибудь пугливый или легкораненый гаврик со стволом. Аккуратно, сделав хороший крюк, я по той же канавке дошел к машинам, стараясь не высовываться и отслеживать каждое движение. Но, похоже, отстрелялись мы удачно… если, конечно, можно так выразиться. Но время это заняло, и «подстреленный» профессором уже успел немного отойти от «наркоза», причем настолько, что, пошатываясь, даже попытался подобрать автомат.

– Ы-ыннх… – заявил он мне, выпучив глаза и оскалив редкие, в значительном недокомплекте зубы. Пришлось с короткого замаха врезать в челюсть, причем я, наверное, немного перестарался. Зубы бродяги клацнули с костяным звуком, голова широко мотнулась в сторону, увлекая за собой тело, и от нового наркоза он растянулся на земле во весь рост. Перевернув его на живот и заведя руки за спину, я затянул на запястьях тонкую, но необычайно прочную пластиковую стяжку и дополнительно еще одну на больших пальцах.