Алексей Бессонов - Черный хрусталь

Более скромное место оказалось четырехэтажным зданием с острой, поросшей мхом черепичной крышей, над подъездом висели два решетчатых фонаря и вывеска в виде гротескно-пузатого сапога. Отель так и назывался – «Старый башмак», и почти весь его первый этаж занимал ресторан. Мне выделили небольшую угловую комнатку под самой крышей, два окна которой выходили на улицу и в соседний переулок, – темный, загадочный чулок, в котором уже зажигали на ночь фонари. Эйно предупредил меня, что я могу быть свободен до самого утра, но все же не рекомендовал мне долго гулять: по его словам, столичная стража отличалась повышенной бдительностью, а мой акцент до сих пор выдавал во мне приезжего.

Я заказал себе ужин, разжег камин и лег на застеленную пледом кровать. Бродить по вечернему городу мне почему-то не хотелось – наверное, я слишком устал. В темнеющем небе чудилась отцовская усадьба, тот, последний бой, в котором он нашел свою судьбу, и дерево в саду, под которым я опустил его в неглубокую, наспех вырытую яму. Моя несчастная мать, если она еще жива, вряд ли узнает, какая судьба постигла ее сына. Впрочем, что я мог сделать? Остаться на родине – и, скорее всего, погибнуть, как скотина под ножом мясника? Вместо этого я оказался здесь, на другой стороне планеты, и вокруг меня негромко шумел громадный и прекрасный город, так непохожий на те города, которые мне случалось видеть в детстве.

Слуга принес мне жидкую сладковатую кашу, в которой плавали кусочки тушеной курятины, зелень и целый кувшин вина, – а также пирожные. Бросив на свой ужин беглый взгляд, я подумал, что он, пожалуй, был не далек от истины, когда убеждал меня, что кухня в «Башмаке» самая наилучшая. Пахло все это превосходно.

Быстро покончив с кашей, я налил себе вина и неожиданно навострил уши: на площадке, что вела к двери моей комнатки, что-то происходило. Сперва я услышал мужской голос – пьяный и раздраженный; правда, через дверь мне не удалось разобрать ни слова. Ему ответила женщина: мягко, просяще, потом – визгливо. Я услышал глухой удар, вскрик и удаляющиеся шаги. Бесшумно выбравшись из своего деревянного кресла, я подхватил с кровати валявшийся там пояс и достал из кобуры свой «Вулкан». Я был уверен, что осторожный Эйно не станет выбирать в качестве пристанища отель с дурной репутацией, но в жизни, как мне было известно, случается всякое. Я положил пистолет рядом с собой на стол и вновь навострил уши, но все было тихо, лишь снизу, из ресторана, доносился невнятный гул множества посетителей.

Продолжая размышлять о своей потерянной семье, я куснул пирожное – и в этот момент дверь моей комнаты почти беззвучно приоткрылась; я услышал лишь легкий щелчок язычка замка и тотчас же повернулся, держа в руке взведенный пистолет.

На меня смотрели настороженные глаза молодой женщины. Помещение освещалось лишь камином да тускловатой лампой на моем столе, и там, в полумраке, они казались огромными, как два черных колодца, в которых посверкивали внимательные золотые искорки. Я опустил пистолет.

– Что вам нужно, госпожа?

В ответ она закрыла пальцами губы и скользнула ко мне. В руке у нее был высокогорлый серебряный кувшин, в таких продавали изысканное дорогое вино.

– Мне нужно спрятаться, – у нее был низкий, почти хриплый голос, странным образом гармонирующий с каскадом черных волос и немного смугловатым лицом, на котором горели действительно большие, черные, влажные глаза. – Мой господин поможет мне?

– Смотря по обстоятельствам, – я все еще не решался выпустить из рук свой пистолет. – Смотря по тому, к каким неприятностям это приведет.

– Неприятностей у вас не будет, – она придвинула к столу свободный стул и села спиной к окну.

Завитки ее волос прорисовались на фоне неба, уже насыщенного светом вечерней луны.

– И сколько это будет стоить? – поинтересовался я, прищуриваясь.

– Это стоило бы пять золотых. Но если мой господин окажет мне свое покровительство, то о цене мы говорить не будем. Я исчезну на рассвете, – в голосе появились умоляющие нотки, – и постараюсь сделать так, чтобы молодой господин не пожалел о своем великодушии.

Вместо ответа я встал и достал из своего саквояжа запасной дорожный бокал – из простого, с грубой насечкой серебра. Интересно, подумал я, а как поступил бы на моем месте Эйно? Прогнал бы ее? А если у нее и в самом деле беда, а звать стражу не с руки? Кто знает?

– Ты не пеллиец и не лавеллер, – вдруг произнесла женщина, пристально глядя на меня.

– Да, – утвердительно кивнул я и налил ей вина, – я издалека.

– И ты не простолюдин. У тебя тонкая кость, но руки будут сильными – очень скоро.

– Удивительно тонкое наблюдение. А ты промышляешь в отелях?

– Нет, – она мотнула головой, и от этого, вероятно, привычного ей движения, черная волна волос рассыпалась по плечам, скрытым зеленым бархатом платья. – Я дорого стою. Здесь… в общем, я оказалась тут случайно. А ты? Ты не похож на коммерсанта.

– Я тоже, может быть, случайно… может быть.

Я достал трубку – в последнее время, несколько подражая Эйно, я стал дымить ароматным зельем, находя в нем успокоение. К тому же, благодаря ему, на меня сильнее действовало вино. Сейчас, все еще стесняясь неожиданного присутствия этой красавицы, я хотел захмелеть как следует, так, чтобы почувствовать себя взрослым, самостоятельным мужчиной.

– Не волнуйся, – вдруг произнесла она и я вздрогнул, ощутив, как ее ладонь накрыла мои пальцы, – меня никто не станет искать – здесь не бывает скандалов. Брат хозяина «Башмака» – офицер королевской стражи. Это старая семья, и все знают, что любой конфликт может закончиться очень печально. Мне нужно было только спрятаться – до рассвета.

– Я и не волнуюсь, – я залпом выпил целый бокал вина и взял в руку пистолет. – Я на своей территории. А внизу остановились мои друзья, и к полуночи они обязательно вернутся.

– Провинциальный аристократ и его друг, моряк? – спросила женщина. – Я видела их. Что ж, они не похожи на толстых крыс, которые боятся собственного хвоста.

– Это точно, можешь мне поверить…

– У аристократа лицо опытного убийцы, – как бы в раздумье проговорила шлюха. – Я видела таких. Но он не на службе, так?

– Забудь о нем. Это не тот человек, о котором стоит говорить.

– Хорошо, не буду. А ты? Оруженосец, наперсник?..

– Все сразу. Еще судовой лекарь.

Погасив трубку, я запер дверь и принялся раздеваться. Вино я поставил на обязательный в Пеллии прикроватный столик, покрытый старым красным лаком. Кровать была достаточно велика для двоих, но подушка оказалась только одна… скользнув под одеяло, я устало вытянулся и принялся смотреть, как будет раздеваться моя случайная подруга. К моему удивлению, это не заняло у нее много времени – плотное платье скользнуло вниз, и я увидел ее длинное, немного смуглое тело с небольшими грудями. Она была узковата в бедрах, но ноги, как ни странно, оказались крепкими, с плавно-неторопливой прорисовкой икр и широкими лодыжками. Молча, не глядя на меня, женщина повесила платье на спинку кровати, выбралась из туфель и легла рядом со мной. Я ощутил ее запах, чуть горьковатый, в нем смешивался аромат духов и собственный запах ее тела, сразу взволновавший меня. Я обнял женщину правой рукой, зарываясь носом в волосах, и вдруг ощутил желание поцеловать ее. В моих краях шлюхи никогда не позволяли прикасаться к своим губам, но тут я отчего-то рискнул – и тотчас же получил то, чего хотел: словно обмякнув, она послушно ответила на мой поцелуй, поворачиваясь ко мне и обхватывая меня рукой. Ее губы пахли вином.