Алексей Близнецов - Империя. Книга первая [СИ]

— Ты что это о себе возомнил, сопляк, меня дворянина в…

Закончить я ему не дал, короткий размах, удар и дворянин в каком-то там поколении дико выпучив глаза и ещё пытаясь что-то сказать, кулем свалился на пол палубы. Беспомощно открывая и закрывая рот пытаясь хоть немного вдохнуть. В этот момент он был похож на пучеглазую рыбу, выброшенную на берег.

— Господин майор, ответил я ему — рапорт о вашем гнусном поступке должен быть у меня сегодня к утреннему разводу на работе. Также Вы укажите в нём, что в такое время вы делали на палубе. Вам ясен приказ? Я с огромным удовлетворением вспомнил слова Кости, насчёт долга Фомину. Вернул-таки. Не в силах ответить, Фомин кивал головой, но видно даже это приносило ему неимоверную боль, которая читалась на его лице. Еще бы, ведь любимец «кругов близких к высшему командованию флотом» и представить себе не мог, что мой лучший друг служит командиром разведывательного — диверсионного батальона в 1 Гвардейском полку и что-таки штуки как «вывод из строя пленника с минимальными потерями» один из уроков моего друга, я усвоил на «отлично». Ухмыльнувшись про себя, я подхватил свои бумаги и бегом побежал к вице-адмиралу.

Командир особой группы 7 Флота ВКС выглядел сильно уставшим. Заостренные скулы, красные от бессонницы глаза, казалось, он даже как то постарел. Протиснувшись в рубку управления между тюками, с какими-то материалами, и тут шли работы, я подошел с докладом.

— Господин вице-адмирал! На вверенном мне корабле происшествий нет, экипаж проходит переформирование. Командир корабля капитан первого ранга Давыдов!

— Вольно! — Табулин отдал честь и протянул руку для мужского приветствия.

— Пройдемте ко мне — Егоров, «Батяня» мой старший помощник — указал на свою каюту.

— Да, конечно — подтвердил я — тут шумно и моя каюта, к сожалению, еще не готова. Инженеры только завтра заканчивают монтаж новых кабельных трасс всех боевых систем, так что…

— Все нормально, Александр-адмирал кивнул в сторону Егорова — пошли к тебе, Михайлович.

Путь от рубки управление занял несколько десятков секунд. Помещения старших офицеров находились в шаговой доступности от боевой рубки и главного поста. По коридору шли, молча, каждый думал о чем-то своем и не о чем одновременно. Перед каютой старпома мы остановились. Егоров провел идентификатором амулета перед считывающим устройством, и дверь каюты гостеприимно распахнулась, приглашая нас вовнутрь.

— Располагайтесь — сказал старпом и указал на мягкую мебель, расположенную в гостевой комнате каюты старпома. Я аккуратно разложил свои схемы и чертежи, готовясь для полного доклада командиру. Но Табулин, неожиданно, отрицательно мотнул головой.

— Давай завтра, командир, на свежую голову. Михайлович, давай сегодня уже без погон — адмирал глянул на часы — а нет ли у тебя коньячка хорошего? Неси ка его сюда. Я совсем, что — то замотался, выжат уже как лимон, кстати, а лимон есть? Старпом кивнул головой и вышел из каюты. Табулин улыбнулся и посмотрел на меня.

— Ну как ты? Осваиваешься уже? Проблемы, вопросы есть?

— Никак нет, господин адмирал, все понятно, да и господин каперанг мне очень сильно помогает во всем. Признаться если бы не он…

— Ну, в этом и был весь смысл твоего назначения. Михайлович у нас прошел и многое, жаль, что с тобой он будет не долго. Кстати, ты себе старпома то уже выбрал из сварогов? Вот мне доложили, есть тут перспективный лейтенант РЭБ, отличник Академии, ты присмотрись к нему. Мне кажется он вполне себе ничего. В этот момент дверь каюты снова распахнулась, и мы увидели Егорова с огромным разносом в руках.

— Прошу к столу — сказал он и указал рукой на быстро организованный ужин. Признаться, я был очень благодарен Егорову. Ведь с самого подъема у меня не было не крохи во рту. Новая, признаться, неожиданная должность и все, что с этим теперь связано, занимало меня полностью и не давало отвлекаться на всякую ерунду, типа приема пищи. Молодой, здоровый организм последние недели жил, на каких-то внутренних резервах. Оказалось, что я мог сутками не спать и при этом прекрасно себя чувствовать, абсолютно при этом не «заморачиваясь» на еду и прочее. Чувство долга пересиливало все остальное, даже такое важное как прием пищи. Но сейчас, почувствовав, что наш разговор вышел за рамки начальника и подчиненного, я полностью расслабился и с удовольствием принялся за еду, уплетая за обе щеки вкуснейшие закуски и холодные бутерброды под взглядами старших товарищей.

— Выпьем, пожалуй — командир Особой группы протянул руку за «Императорским» плеснул его в стаканы и кивнул головой, присоединяйтесь. Мы чокнулись, и выпили. Внутренности приятно обожгло, и тут же появилась легкость, усталости от суетного дня — как не бывало.

Я никогда еще не был так близко за общим столом с людьми, которые задолго до моего рождения уже воевали, влюблялись, строили нашу Империю. В обычной жизни мы остались руководством и подчиненными, а сейчас, за столом каюты каперанга стали просто товарищами по оружию.

— Что нового происходит в Зоне Отчуждения? А то на верфи особо и нет информации, помимо сводок из Главного Штаба, да сплетен от непонятно кого. Новостей, как говорится, кот наплакал. Сидим тут в изоляции — я улыбнулся.

— Да ничего там не происходит — Табулин снова разлил по стаканам — невидимки наблюдают, поселения эвакуируются. Вывозим оборудование для добычи ископаемых, практически все рудники, на которых вахтой работали люди, уже демонтированы. Взамен вывезенного ставим там сюрпризы для глотов типа минных полей и автоматических батарей «Шторм», первого эшелона обороны.

— Кстати, — словно вспомнив что-то, Табулин перевел свой взгляд на каперанга. — Михайлович, а ты помнишь «Шторм»?

— Еще бы, — Егоров кивнул головой, — такое не забывается.

Я понял, что сейчас меня ждет рассказ о прошлом, и был очень рад этому. Мой вопрос совсем некорректно вернул нас от ужина к будущим страшным событиям, а всем сейчас хотелось еще пожить тут. В мирном настоящем, в спокойной обстановке, с бутылкой коньяка и вкусным офицерским ужином в удобной каюте и приятной компании.

— Мы на Веге, когда колония там была не Имперской, а «свободнодемократической», а я бы сказал просто — пиратской, участвовали в штурме. Табулин и Егоров переглянулись, подняли стаканы и отсалютовали уже в мою сторону.

— Так вот, у меня на «Цесаревиче» как раз поставил новый автоматический торпедный комплекс, и как раз в конце монтажа там какой-то сбой произошел, но времени разбираться не было, вышли во второй вспомогательной эскадре, мол, вам даже там стрелять не придется. А через неделю придете в док — все наладим и починим. Короче говоря, бросили его настраивать, и пошли выполнять задачу. Ну, я под козырек, дело то и правда, не очень пыльное, повисеть в системе, прикрывая подступы подхода «вероятного противника». Силы у пиратов там, конечно, были смехотворные. Один старый списанный крейсер, и куча хлама поменьше, большей частью переделанные конвойные суда, с легкой броней и буровыми лазерами. В общем, наш корабль висел ровно посередине системы, пока 1 Гвардейский вел зачистку планет, естественно блокированных по полной — полями подавления связи и наведенными орудиями линкоров. Висим себе, скучаем. Но корабль военный, скучать не положено, поэтому сыграли тревогу «дроновая атака». Все на постах, идут доклады, вроде все нормально. Но в это время, откуда не возьмись, на экране пять отметок цели, причем все они классифицируются как «крейсера прикрытия основных сил». А как бы это уже серьезный противник. Не знаю, откуда и как пиратам попали эти корабли, не имперские, как потом разобрались уже в бою. И шел на них сам «папа»— дон Картионэ — сволочь редкая. Собственно из-за него весь этот сыр-бор с десантом, зачисткой планет и разгорелся, человек был страшный и жестокий. Начитался, в свое время, каких-то там книжек и решил построить воровскую империю по образу и подобию гангстерских группировок Земли.