Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

— Последний спутник слева от тебя вверху. Там запись его слов оборвалась, — Тёмыч, соединившись с Темой-2, полноценно приступил к своим обязанностям — следить, подсматривать и докладывать…

Через тридцать секунд Хакер был найден и разупакован.

— Срочно в анабиозную кабину! Его мозг еще жив, тело подлежит восстановлению, — скомандовал Тёмыч. — Там он будет в безопасности, и можно будет провести полное обследование. Далее будущее покажет.

Оттолкнувшись от потолка, Архимед с Хакером на плечах пересек весь трюм и угодил прямиком в лифт. Пять этажей пролетели за секунды, далее полет по коридору, и Хакер, как полагается лидеру революции, занял почетное место в стеклянном «гробу» мавзолея анабиозных кабин.

— Что там на планете? — после спешного «бальзамирования» спросил Архимед. — Что Тёма-3 говорит?

— А-а ты почем знаешь о нем? — выпученными глазами засветился монитор.

— Ты сам говорил, что не бывает компьютеров без вируса.

— Планета молчит. Более того, она обесточена, вероятно, что революция победила. Без энергии нет искусственного интеллекта. Хотя заряда батарей должно хватить ему на сутки…

— Глайдер заряди, я возвращаюсь к ним. Я должен завершить начатое дело, они в нас верили, — с грустью произнес Архимед. — Я понимаю, что я единственный человек на корабле и без меня он не улетит, но бросить цыплят под градом в открытой корзине — это слишком не по-человечески.

— Это так абстрактно выразилась про повстанцев Маркиза, объяснил Тёма, глядя на удивленные и непонимающие взгляды девчонок, добавил. — Никуда ты не полетишь.

Глайдер поврежден гравикарами на планете и лопастью от вентилятора в ангаре, которая въехала аккурат в аккумуляторный отсек, слава богу, не рвануло.

— Тогда чем можем помочь отсюда? — скупая слеза выступила на его глазах.

— Палить из пушки не знаем куда, уже вечереет, видеотелескопы и тучи не дают картинки. Одно успокаивает

— это до сих пор отсутствие электрических огней и радиосигналов трансляторов.

— Смотри! — закричала Софья. — Там огни! И это от костра, и в самом центре Столицы. Повстанцы празднуют победу!

— Да, вероятность огромная, — подтвердил Тёма. — Костры заполнили весь проспект, и там есть беспорядочное факельное шествие.

— Это — Слово! — улыбнулся Архимед. — Только оно смогло остановить неминуемый провал операции, — подумав, добавил. — Или Тёма-3?

— Тёма-3 ушел на свалку истории, так и не проявив себя, — голос Тёмыча дрогнул. — Он покоится на дне колодца, куда Человечество сбрасывает все ненужное.

— Но он достойно сражался, — хотел подбодрить Аримед.

— Это все, что он смог сделать для людей. Это по собственной воле, — вздохнув, добавил. — И что вы за люди такие? Когда вам создают лучшие условия, вы бунтуете, а когда вы добиваетесь отмены Этого, вы крушите все и сами занимаетесь развратом. Где логика?

— Делать по собственному желанию.

— Но более 80 % проживают в резервациях и не хотят уходить из них, они теперь обиженны. Как горстка людей может решать за них лишать собственного желания?

— Они не видели другой жизни, не с чем сравнивать, — произнесла Софа. — Это как попугай в клетке рожденный, ему хорошо, его кормят, лелеют, но выпусти в джунгли, в родную стихию, захотил ли вернутся? В ней можно не только счастливо жить, но умирать в муках, все зависит от хозяина.

— В отличие от благоустроенных резерваций, с постоянным весельем, после праздничной шалости у нас наступает похмелье, которое заставляет задуматься о жизни, — сказал Архимед. — Я это на своей шкуре ощутил, и не раз. Да и оставь всех в резервации, наш вид исчезнет.

— А это что? — прервал наш разговор Софья.

Вдалеке в восходящих лучах нейтронной звезды, еле заметно ионизируя атмосферу и магнитосферу, вместе взятые, с Клондайка выходил зеленоватый луч и исчезал в космосе.

— Похоже на энергетический луч передающей энергостанции, — охарактеризовал Тёмыч. — И он очень мощный, подходит для питания станций.

— Значит, мы чего-то упустили, — встревоженно произнес Архимед. — Давай к нему, если он не опасен для корабля.

— Защита корабля способна отразить и боевой луч такой мощности, наверно, поэтому и не ударили Лидеры по нам. Хотя звездолет в это время был на обратной стороне планеты по отношению к станции.

Десять минут маневров, и мы зависли на геостационарной орбите возле луча. Он даже не шелохнулся, продолжал выдавать мощь в космическое пространство. Тёмыч вычислил координаты его направления и поверг всех в шок — на другом конце луча висела военная станция.

— «Питон» заглатывает добычу, — произнес Тёма.

— И что? Мы сможем его одолеть? Оружия у нас небогато.

— Мы для него космическая пыль. Если наберет силы, хотя он уже ее получил достаточно, чтоб уничтожить нас и всех на планете.

— Срочно перекрывай луч кораблем! — скомандовала Софья.

— А и то правда! Умничка, она нам самим нужна для гиперпрыжков.

— Это как? — удивился Архимед. — Ты говорил, что энергии корабля хватает на два хороших прыжка, два мелких сделали, еще один — обратно на Землю.

— Нам придется делать целых семь, но маленьких. Ты у нас один человек, и дальность прыжка сократилась на сто сорок световых лет. Придется прыгать по соседним звездам и подбираться к Солнцу с обратной стороны, там сейчас Альфа Центавра.

— Так ты предлагаешь выразить большую благодарность Лидерам о своевременной гуманитарной помощи, — улыбнулся я.

— Можно, да некому, планета молчит по-прежнему, луч выдает энергию на автомате. И еще нам на утешение звездолет перекрыл его, а он, моргнув, продолжил выдавать энергию. Видимо, ему безразлично, станция или корабль.

— Ну хоть одна приятная весть. Будем висеть, пока не помешают, жаль глайдера, помочь бы белорускам, да и на Землю садиться придется кораблем, что ты говорил, нежелательно, повреждена навигация в Тибете.

— Для посадки есть еще парочка в резерве, правда, пока код не взломал, хотя на Земле осталась пара, можно вызвать по радиосвязи, — проговорился Тёма. — Ну а помощь им, наверно, не нужна, только Нагара можно было бы забрать да и похоронить с почестями на Родине.

— Здесь ему почестей будет намного больше, — всхлипнув, произнесла София. — Его родина здесь — Африка просто место без его племени.

Провисев день на луче, мы получили полные баки, далее пришлось отражать зеркалом в космос, чтоб не досталось врагу. Ионизируя стратосферу, мы переписывались с планетой, они ночью зажигали огни в виде электронного табло, закрывая отдельные участки костра, изменяя буквы. За ночь им получалось написать по десятку слов. Можно было бы присесть на корабле, но были опасения, вдруг есть выжившие роботы, и главное, нельзя было сниматься с луча.