Макс Глебов - Оружие возмездия [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Вы не докладывали ни мне, ни Совету Трех Рас об этой операции, адмирал, – слегка сдвинул брови президент, но было видно, что на самом деле он доволен услышанным, хоть и считает нужным обозначить вставление фитиля слишком самостоятельному командующему флотом.

– Это был ряд рейдовых операций оперативно-тактического масштаба, господин президент. Будь план стратегическим, я, несомненно, поставил бы руководителей государств в известность, но в данном случае требовалось действовать быстро. Я воспользовался неизбежным шоком, возникшим у противника в связи с потерей первой планеты и крушением надежд на непреодолимость их орбитальной обороны. Об успешном выполнении задачи командиры рейдовых групп доложили мне буквально пару часов назад, перед моим вылетом в Солнечную систему, так что сейчас я как раз отчитываюсь перед вами о результатах проведенной операции.

– Где-то я это уже слышал – про необходимость быстрого принятия решений и невозможность ждать пока пройдут формальные согласования, – криво усмехнулся Тобольский. – Кажется, контр-адмиралу Лаврову тогда пришлось извиняться перед нашими дипломатами за напрочь порушенный план их работы по выстраиванию взаимоотношений с ящерами.

– Но ведь неплохо же поучилось, господин президент, – улыбнулся я, – и тогда, и сейчас.

Джефф мрачно смотрел на проекционный экран. Настроение главы департамента минобороны по новой технике и вооружениям оставляло желать лучшего.

– Это уже третья попытка, командир, – с досадой в голосе выдавил лучший, на мой взгляд, инженер Федерации. – В этот раз мы, кажется, учли все возможное и даже часть невозможного, но моя интуиция подсказывает, что что-то важное все равно осталось за пределами нашего понимания.

Я еще раз окинул взглядом огромную пустотную конструкцию, созданную на базе одной из захваченных нами верфей противника. Джефф и Штейн вместе со своими лучшими людьми уже больше месяца бились над идеей переноса коллапсарных орудий с орбитальных крепостей на мобильные носители, то есть на боевые корабли. По мере сил в этих попытках принимали участие ящеры и кварги, ну и, само собой, инженеры и техники жаберов, обслуживавшие раньше это древнее оружие. Первые два испытания закончились катастрофически. Искусственное солнце исправно начинало формироваться над ажурными эмиттерами фокусирующих полей, но, не набрав и трети необходимой энергии, взрывалось, разрушая экспериментальную установку.

Первые испытания департамент Джеффа проводил без моего участия. Я в это время находился в Солнечной системе и не имел возможности вырваться к захваченной у жаберов планете. Но после двух неудач я понял, что план атаки на столичную систему противника начинает трещать по швам. Лезть в неизвестность, не имея в запасе такого серьезного аргумента, как корабельное коллапсарное орудие, я не хотел. Неудача в предстоящем сражении могла нам слишком дорого обойтись, поэтому допустить ее я себе позволить не мог. В итоге на третий эксперимент я прилетел лично, не зная еще, чем я смогу помочь Джеффу и Штейну, но чувствуя, что лишним мое присутствие не будет.

– Господин полковник, установка готова к испытаниям, – доложил Джеффу главный инженер, – Энергонакопитель заряжен, все тесты прошли штатно.

– Приступайте, – ответил глава департамента, бросив на меня быстрый взгляд и дождавшись моего кивка.

В качестве мишени был выбран довольно крупный обломок жаберских гиперворот, разрушенных в недавнем сражении. Он неподвижно висел в пустоте на почти предельной для коллапсарного орудия дистанции. Пока этому мертвому куску металла и керамики везло – он успешно пережил две попытки превратить его в поток фотонов.

– Фокусирующее поле сформировано. Мощность штатная. Эмиттеры готовы к форсированной накачке, – доложил оператор энергосистем.

– Залп, – без всякого энтузиазма в голосе произнес Джефф.

Вокруг бывшей верфи заплясали багровые огни, сливаясь в светящиеся и переливающиеся полотнища, охватывавшие всю конструкцию. Сейчас мы видели этот процесс во всех подробностях – в бою рассмотреть детали мешали маскировочные поля противника.

В десятке километров от экспериментальной установки в пространстве вспыхнуло компактное искусственное светило. Пока оно было относительно бледным, но быстро набирало яркость.

– Десять процентов мощности энергоконцентратора. Накачка идет штатно.

Насколько я знал, с этого момента процесс накопления энергии в квазизвезде принимал необратимый характер. Отменить выстрел без катастрофических последствий было уже невозможно.

– Двадцать процентов.

Звезда распухала и наливалась энергией. В предыдущих попытках примерно с этого момента начинали проявляться сперва незначительные, но потом быстро нарастающие отклонения от регламентного режима, которые в итоге приводили к потере звездой стабильности и ее взрыву.

– Тридцать процентов. Накачка штатная, – в голосе главного инженера я услышал предвкушение успеха.

Джефф тоже приободрился и даже сделал небольшой шаг к экрану, пристально вглядываясь в него, словно стремясь увидеть и запомнить все мельчайшие детали происходящего.

– Сорок процентов. Отклонений нет.

Я перевел взгляд на отдельное окно, в котором отображалась мишень. Обреченный обломок гиперворот покорно висел в черноте космоса, ожидая свой участи.

– Пятьдесят процен…

Ярчайшая вспышка, казалось, пробила даже мгновенно сработавшие автоматические фильтры. На несколько секунд основная часть проекционного экрана покрылась рябью помех, и лишь небольшое окно продолжало отображать совершенно целую мишень, невозмутимо висящую в пустоте. Везучая оказалась железка. У меня даже на мгновение мелькнула шальная мысль переплавить ее на броню для моего флагмана – такой удачей не стоит разбрасываться.

Когда изображение восстановилось, нашим взглядам предстали оплавленные останки экспериментальной установки. Еще одно уникальное древнее орудие жаберов превратилось в бесполезный хлам, а нам предстоял «разбор полетов», и какая-то все время ускользающая идея уже крутилась в моем мозгу. Где-то я встречался с подобной проблемой, вспомнить бы где…

В кабинете Джеффа собрались все ведущие специалисты, принимавшие участие в подготовке неудачного эксперимента. Джефф хотел было уступить мне сове место во главе стола для совещаний, но я не стал вносить изменения в привычный порядок работы сложившегося коллектива и предложил начальнику департамента самому выступить в роли спикера.

С момента взрыва экспериментальной установки прошли уже почти сутки, потраченные учеными и инженерами на детальный анализ хода эксперимента. Показания всех датчиков, сохранившиеся в памяти центрального вычислителя, были разобраны буквально по микросекундам. Я тоже не терял время зря и детально ознакомился с отчетами о первых двух попытках, а также подробно побеседовал с несколькими инженерами и техниками жаберов, проявившими, по словам Джеффа, наибольшую компетентность в обращении со своим древним оружием.