Владимир Корн - Теоретик [с иллюстрациями]

— Получается, все мы психи? А это, — Гудрон обвел вокруг себя рукой, — плод нашего больного воображения?

— Не исключено. Хотя и не возьмусь утверждать. Единственное, возможно, псих только ты. А все остальные существуют лишь в твоей голове.

— Жаль, — огорченно вздохнул Гудрон.

— Что именно тебе жаль?

— Все жаль. Что мой онейроид выглядит так.

— Как именно?

— Да так, как есть. Что меня окружает? Небритая Гришина рожа и всякая гадость. — Он смахнул с берца нечто похожее на сороконожку, но с мощными жвалами. Судя по яркому окрасу, существо ядовитое. — Нет чтобы райские кущи с сорока девственницами. Поневоле сам в себе разочаруешься!

— Куда тебе столько девственниц? Что ты с ними делать-то будешь? Чай, не юноша уже, — резонно заметил Гриша. Его лицо действительно обросло многодневной щетиной, которую он поклялся сбрить только после удачного завершения дела.

— Вы сначала их дайте, остальное моя забота.

— Кто и что тебе должен дать? Это же твои собственные онейроиды, сам с ними и разбирайся.

— Сноуден, лучше помолчи. Есть ли ты вообще — тот еще вопрос. По словам Профа, может быть и так, что ты существуешь только в моем воображении.

— Ну и гад же ты тогда, Боря! — неожиданно отреагировал Гриша.

— Это еще почему?

— Вот на хрена ты меня в таком поганом мире создал? Действительно, не мог что получше придумать?

— Сноуден, скажи спасибо, что одной из его девственниц не стал. — Янис, о котором все думали, что он давно спит, заржал так заразительно, что к нему поневоле присоединились и остальные.

— Тоже верно, — смеясь вместе со всеми, согласился с ним Сноуден.

— Теоретик! Проснись!

«И чего орать-то?! — Хотя Гудрон орать и не думал, только шипел. Но получилось у него довольно зло. Или взволнованно. — Не сплю я. И по сторонам смотрю, и вверх, и под ноги. Заодно и ствол направляю туда же, куда и взгляд — эта привычка в кровь успела въесться. Видел я ту гадину под ногами и ни за что бы на нее не наступил».

Наступать точно не стоило: вдоль хребта мерзкого даже на вид существа торчал ряд острейших шипов, которые запросто проткнут подошву моей обуви и так же легко вонзятся в ступню. А для полного счастья в ней и обломаются. Учитывая, что шип практически полностью покрыт зазубринками, извлечь его из ноги будет проблема та еще! Помимо того, велик шанс внести в рану какую-нибудь заразу. Нет у меня пока пары роговых пластинок под стелькой, которые имеются у всех остальных. Они и рады бы ими поделиться, но даже у Сан Саныча запасных не нашлось.

— Туда посмотри! — указал Гудрон направление стволом карабина.

Вот тебе и раз! Я даже головой тряхнул от изумления. И как раньше-то его не увидел?! Дом. Настоящий девятиэтажный дом. Такие еще называют «точечными». Наверное, в связи с тем, что они одноподъездные. Судя по закругленным углам, здание было монолитным, то есть не сложенным из панелей или кирпича, а залитым раствором в форму. И до него всего-то метров триста, не больше. Дом возвышался над густым низкорослым кустарником, который подступал к нему вплотную.

— Как он здесь оказался?!

— Как все здесь оказывается? Не было — раз! — и вдруг стало. Кто-нибудь толком может такие вещи объяснить? Главное, что он здесь есть.

— Теперь что, объявим его собственностью, сами поселимся, остальные квартиры в аренду сдадим и заживем припеваючи? Канализацию придется делать. Далековато с девятого этажа в нужник во дворе бегать. — Я смотрел на их возбужденные лица, и сарказм из меня так и рвался.

— Теоретик, ты хоть представляешь, сколько всего в нем можно поиметь?! В том случае, если он еще не разграбленный?

— Нет.

Я злился на самого себя. Всяких сколопендр под ногами вижу, а дом, самый настоящий дом чуть в стороне — нет. Не какую-нибудь избушку в лесной глуши — девятиэтажный. Торчащий над окружающим миром, как указательный палец над кулаком: смотрите, мол, вот он я.

Что до нашей находки… Все, абсолютно все, что чудесным образом перенеслось сюда из прежнего мира, обладает огромной ценностью.

Взять, например, этот дом. Оконные стекла вместе с рамами, двери, металл перил на лестничных пролетах — в дело пойдет все. А уж если зайти в квартиру!.. Любая тряпка, которой на Земле прямая дорога на помойку, здесь найдет свое применение. Не говоря уже о мебели, бытовой аппаратуре, одежде, посуде и прочем. Все это я понимал, и потому так забавно было наблюдать за пританцовывающим от возбуждения Гудроном и его вытянувшимся после моего «нет» лицом.

Тот объяснять ничего не стал, лишь огорченно вздохнул: ну и дали же мне в ученики дегенерата!

— Грек?!

— Удача! — кивнул тот, отвечая Гудрону. После чего добавил, поскольку все ждали от него другого: — Все остальные наши дела на некоторое время побоку. Сейчас главное — дом. Подходим, осматриваем, забираем самое ценное. Так сказать, снимаем сливки. Затем сносим все в одну из квартир первого этажа, у которой на окнах решетки. Дальше делимся на две группы. Одна остается охранять, другая идет на Вокзал. Скоренько так, чтобы застолбить находку.

— В Филеево ближе будет, — подсказал Янис. — Если завтра с утра выйти, к вечеру точно в нем окажемся.

— И его не минуем, — кивнул Грек. — Да уж, если дом нетронут, в нем найдется столько, что в пору оптовую базу на Вокзале открыть.

— А не проще здесь ее сделать? — влез в разговор я. — Пусть отовсюду подходят, а мы им: кому оконное стекло? Отличного качества, без единой трещины! А вот отличный диванчик, практически новый! Книжки? Вот здесь посмотрите: мы их все сюда собрали. Вам электронику? Пройдите в соседнее помещение! Девушки, тут висят платьица, а вон за той шторкой примерочная с зеркалом. И не толпитесь, пожалуйста: на всех хватит.

На этот раз я говорил без всякого сарказма, хотя иронию скрыть не смог. Радуются так, как будто в прежнем мире какой-нибудь дальний родственник, о котором и знать-то не приходилось, вдруг оставил после своей смерти многомиллионное наследство.

С другой стороны, если продать все, что в доме обнаружится, наверняка каждый из нас получит такое количество пикселей, что стоит попробовать открыть портал. А что, если они действительно открываются? Хватит местной экзотики, нахлебался досыта, пора и домой.

— Игорь, — покачал головой Слава, — пойми, это не только наше — общее оно! Так сказать, национальное достояние. И умолчать о находке не удастся. Но если даже получится, шила в мешке не утаишь. И станем мы тогда изгоями, которых ни в одно приличное поселение не пустят — прецедентов сколько угодно. Оно нам надо?

— Нет. — Сколь ни велико было мое разочарование, становиться изгоем не хотелось совсем. — Тогда объясни мне: в чем же тогда заключается наша удача?

— Да в том, Теоретик, что снять сливки нам никто запретить не сможет! Взять ровно столько, сколько каждый на себе унесет. Или хотя бы пару шагов с таким грузом на плечах сделает. Правило здесь такое, на уровне закона. — Янис от избытка чувств хорошенько приложил меня ладонью по плечу, а затем еще и подмигнул. — Ну так что, Грек, вперед?!