Владимир Корн - Теоретик [с иллюстрациями]

— По-моему, и еще один, — продолжил Грек. — Но тут уж я не уверен.

И у меня уверенности нет. Да — стрелял, да — попал. Но туда ли, куда следовало бы?

— Кстати, и с теми, что остались внизу, разбираться нужно, — не унимался Грек. — Но не удивлюсь, если и там твоя работа окажется.

С теми совсем непонятно. В них ведь не только мы палили, еще и Ероха со своими людьми.

— Он их привел, ему и спасать было. — Гудрон наконец проглотил то, что застряло у него в горле.

— Я?! Мне?!

— Ну а кому же еще? Каску кто потерял? Сто к одному — именно тебя они здесь и поджидали. Приперлись сюда по нашему следу через горы, ну а затем его потеряли.

— Не фантазируй. — Янис трогал подушечкой мизинца прокушенную губу. Больно, наверное: вон какая дырка! И кровь все течет.

— Я и не фантазирую. Эти твари, — Гудрон с силой приложился носком берца одной из них в бок, отчего туша даже не дрогнула, — давно бы уже напали, если бы имели такое желание. Но не нападали. Пока ветер не стал дуть от нас на них и они не учуяли запах Теоретика.

— Сомнительно что-то, — не согласился с ним Слава. — Мы встретили того гвайзела далековато от этих мест. К тому же довольно давно. И если на то пошло, они могли запомнить и любой другой запах. Например, твой. Вот.

— Могли и мой. Только я каски не терял. И у них не спросишь. — Гудрон снова пнул гвайзела, но уже другого. — Только что-то мне подсказывает, виновата именно она.

Я взглянул на Грека: неужели и он так думает? Но тот надел на лицо свою обычную маску, через которую никогда ничего не разглядишь.

— Эй, на скале: есть кто-нибудь живой? — донеслось откуда-то издалека в тот самый миг, когда Слава хотел сказать что-то еще.

И снова все схватились за оружие. Да, с гвайзелами покончено, но наши враги по-прежнему никуда не делись.

— Ероха, черт бы его побрал! — покривился Гриша.

— Никого, что ли, не осталось? — вновь прозвучал все тот же самый голос. — Грек, Янис, Гудрон! И кто там еще?!

— Нормально с нами все, — наконец ответил Грек. — Что хотел-то, Ероха?

Одновременно он указал головой направление: отходим к груде огромных валунов, где с легкостью можно держать круговую оборону.

— Да ничего не хотел. Интересуюсь: живы, нет? Может, какая-нибудь помощь нужна? А еще любопытно: как вы там оказались? Мы тут уже который день обитаем, но что-то не видели, как вы в долину прошли.

Мы уже успели попасть под защиту камней, но голос Ерохи был слышен все так же отчетливо.

— Ну так что медлите? Спускайтесь!

— Сейчас! — негромко, только для своих сказал Гудрон. — Это вы к нам поднимайтесь! Желательно поодиночке и спиной вперед.

— Грек! — снова окликнул его Ероха, когда молчание затянулось. — Давно поговорить с тобой хотел. И недоразумение уладить.

— О чем поговорить?

— Да о Пожарнике, о ком же еще? Слышишь, какое дело — нашелся он. Не поверишь, где именно. — Ероха умолк, вероятно ожидая вопросов Грека, но тот молчал. Так и не дождавшись, заговорил снова: — Представляешь, у перквизиторов! Причем сам к ним подался! Вместе с пикселями.

— Свистит Ероха, поди, — тут же отреагировал на эту новость Янис. — Что бы Пожарник у них забыл?

— Зубы заговаривает, — согласился с ним Гриша. — Но не на тех напал!

— Да спускайтесь вы уже наконец! — снова донеслось снизу. — Ну нельзя нам надолго ущелье без присмотра бросать: перквизиторов ждем! Возможно, и ваша помощь понадобится.

— Что-то он уж больно настойчив. Как будто бы и знает, что мы далеко не идиоты, но который раз предлагает спуститься. Может быть, все не так, как мы думаем? — высказал свое мнение Янис.

— Пойду поговорю с ним, — сказал Грек. — Тут действительно что-то не так.

— Ты поосторожней с ним, Георгич! — напутствовал его уже в спину Гудрон. И, как будто размышляя вслух, добавил: — Уж не тех ли они перквизиторов дожидаются, которых не так давно встретили мы? Долго бы им ждать пришлось!

Я украдкой взглянул на Грека. Это надо же, просидеть столько времени на скале практически без пищи, экономя каждый глоток воды, в то время как эти люди ждали совсем не нас, а перквизиторов! Посмотрел и не увидел на его лице ни тени смущения. С другой стороны, не благодаря ли таким вот предосторожностям Грек умудрился потерять единственного человека, который и погиб-то по собственной глупости, в то время как в других командах жертв хватало, а некоторые гибли в полном составе. Или бесследно исчезали. Что, собственно, одно и то же.

— Что, даже раненых у вас нет? — Удивления в голосе Ерохи хватало с избытком.

— Нет.

— Охренеть!

Ну да: справиться со столькими гвайзелами и притом даже не пострадать!.. По словам Гудрона, об этом вскоре легенды начнут рассказывать по всем тем редким островкам человеческого обитания, которые здесь имеются.

— Еще пальцем и в спину показывать: гляди — это один из них! — добавил он.

Мы давно уже спустились со скалы и теперь находились в окружении людей Ерохи. Ероха особенного впечатления на меня не произвел. Мужик как мужик, средних лет, не богатырь, но и не доходяга. Возможно, взгляд у него какой-нибудь особый. Такой, от которого неподготовленного человека оторопь берет. Но глаза у него были прикрыты солнцезащитными очками со стеклами в виде капель. Такие очки еще называют «Кобра». Из-за голливудского актера, сыгравшего главную роль в одноименном фильме и носившего именно их. Но даже очки не смогли скрыть разочарование Ерохи, когда тот гвайзел, которого сам он назвал спорным, таковым не оказался. Смерть к нему пришла со стороны морды, а это означало, что ни сам Ероха, ни его люди никакого отношения к ней не имеют.

— Сами разделывать гвайзелов будете? — поинтересовался Ероха, когда в этом убедился.

— Если за долю никто не возьмется, то сами, — ответил Грек.

— Будь уверен, такие найдутся!

— Ну вот и отлично. Хотелось бы побыстрее на Вокзал попасть.

Разговаривая с Ерохой, Грек практически на него не смотрел. Как будто бы и недоразумение улажено, и делить им теперь нечего. Но кто же простит нападение со спины, целью которого было убить? Вот и Грек явно не желал этого делать.

Вокзал оказался действительно вокзалом. Постройки эпохи Сталина, вспоминая которого Гудрон всегда называл его Иосифом Виссарионовичем. С немалой долей уважения, должен заметить. С моей точки зрения — полностью им заслуженной. Такие вокзалы обычно строили где-нибудь в глубинке, но со всеми признаками присущего архитектуре того времени монументализма. На века, так сказать.

«Вокзал здесь, а паровоз в Фартовом», — вспомнив, улыбнулся я.

Было понятно, что здание вокзала перенеслось с Земли. Перенеслось не полностью, поскольку одно крыло оказалось отрезанным. Ровненько так, как будто по нему прошлись лазером или чем-то еще. Я специально подошел поближе и даже провел по срезу ладонью. Та скользила по нему как по стеклу. Или отполированному металлу. На срезе даже блеск присутствовал. И все это напоминало разрезанную наискосок дверь в той самой девятиэтажке, которая повстречалась нам по дороге сюда и в связи с которой у нас возникло столько надежд.