Владимир Ильин - Напряжение: том 5 [СИ]

– Я не убирал гору, сын. – Нахмурился патриарх клана. – Не стоит отдавать мне своевременный и мудрый поступок. Ты поступил правильно.

– Я был слишком занят здоровьем дочери и точно не мог провести ритуал. – Скрыв вздох, мягко ответил Катари.

Старость – она приходит даже к великим, отнимая память. Ему стоит обратить больше внимания на здоровье, о чем непременно следует намекнуть.

– Сын, я еще не полная развалина, чтобы не помнить, чем занимался прошлой ночью. – Раздраженной отповедью разразился Олланта.

– Не беспокойтесь, он вернет. – Произнес девичий голос за мгновение до ответа Катари.

– Кто – вернет? – Не понял глава клана, поворачиваясь к дочери.

– Самойлов Максим. Друг Артема Шуйского.

– Ах, этот молодой человек. – Переключился на свои мысли Катари, с азартом уловив знакомое имя. – С ним мы тоже желаем побеседовать.

– Он обещал приехать к нам домой.

– Думаю, наша встреча состоится куда раньше. – Вновь сжал кулаки глава клана.

Камеры в Нью-Йорке не работали, но словесные портреты научили обращать в рисунки еще сотни лет назад.

– Не рекомендую. – Индифферентно посоветовала Инка.

– С какой это стати?

– Потому что он друг Артема, а не ваш. – Повернулась к родителям принцесса.

– Он выкрал тебя из отеля! Родная, что с тобой?!

– Со мной все хорошо, – потеряла она вновь к ним интерес. – Это у вас гору сперли.

Катари собрался уже в сердцах гаркнуть, но уловил краем глаза задумчивое лицо Олланта, поднятое ввысь.

После чего и сам озадаченно посмотрел на небо через бетонные перекрытия этажей торгового дома, любезно предоставленного им белорусами под проживание.

– Это невозможно. – Уверенно произнес Катари, пытаясь отыскать на горизонте срезанную вершину. – Быть может, они смогли замаскировать так, что мы не чувствуем.

И только Олланта все сильнее потирал место напротив сердца.

– Не беспокойтесь, он вернет. – Встрепенулась Инка, вскочив с места и с заботой глядя на чуть посеревшего дедушку. – Он очень обязательный и честный человек!

– Куда – вернет? – Мрачно посмотрел на нее дед.

– Ну, когда приедет, – сбилась Инка.

– То есть, он приедет к нам с нашей горой?..

– А можно сделать так, чтобы он не приезжал? – Подхватил его беспокойство Катари.

– Но я уже пригласила, – виновато шаркнула ножкой Инка.

– Как сказать вежливо, что приезжать не надо, не нарушая обещание? – Тяжелым взглядом одарил глава клана переводчика.

– Y nas remont. – Задумавшись буквально на мгновение, уверенно ответили ему.

– Это сработает?

– Если он культурный человек – бесспорно.

– Тем более, его друг – наш зять. – Произнес, что-то напряженно обдумывая, Олланта.

– Дедушка, спасибо! – Пискнув, повисла на его шее Инка.

– Нет, ну а что, – растерянно пробормотал он, терпя нежности. – Ног – две, рук – две, голова, опять же. И не всегда же он будет пьяным…

– А еще у него княжество больше, чем Франция и горы из золота, – шепнула ему на ухо Инка.

– А вот сейчас, стоя поближе, отчетливо вижу приличного человека, – важно покивал Олланта, вновь розовея от довольства. – Это я просто стоял далеко.

– Только откуда этот Самойлов появился? – Все еще недовольно смотрел ввысь Катари.

– Оттуда же, откуда все Юсуповы. – Просто ответила Инка, чувствуя прижатой к груди деда головой, как сильнее забилось его сердце. – Но нам не следует беспокоиться.

– Внучка… – Попытался отстранить ее Олланта.

– Он никогда не навредит Артему – он ему как брат, а я рядом с ним.

– Если его род прикажет…

– Его жена носит перстень главной семьи ДеЛара.

– Тогда его убьют раньше, – успокоилось сердце патриарха. – Вот на этом княжеском собрании и убьют. Всего двое ДеЛара на этом свете, и кто-то обязан быть на общем сходе. А первый сидит в тюрьме.

– Если мы позволим это сделать, – меланхолично возразил Катари.

Инка растерянно переглянулась, глядя то на деда, то на отца.

Да и на меланхоличном лице патриарха пробилось удивление и любопытство.

– А ты летишь сегодня домой, – строго произнес глава клана дочери, движением ресниц перенося серьезный разговор с отцом – о том, что явившееся на свет единожды будет повторено, а союзники рождаются в бою.

– Хорошо, – потупилась Инка. – Только можно просьбу?

– Слушаю, – вздохнул Катари, который с недовольством ощутил, что никаких извинений он так и не дождался.

– Вы не могли бы его спасать с небольшой задержкой? – Сложила девушка руки в молитвенном жесте. – Ну, там, ножки когда оторвет или глаза лопнут.

– Мне казалось, ты о нем хорошего мнения? – Усмехнулся Олланта.

– Сложные чувства. – На мгновение задумалась Инка. – От желания видеть его в гробу, собственноручно удушив, до уважения.

– С этим человеком можно работать, – переглянувшись с сыном, согласно кивнул патриарх Аймара.

Процессия старших родичей вышла из кабинета, оставив будущего мужа и будущую невесту.

– Хоть кто-то в мире будет против, когда твоему Максиму захотят свернуть шею, – хмыкнула Инка, поправив тонкое одеяло.

Глаза княжича приоткрылись, показав все еще хмельной и нечеткий взгляд, вряд ли осознававший, где он сейчас.

Его решили не лечить – по словам переводчика, весь смысл таких возлияний в том, чтобы потом было плохо. Иначе теряется смысл. Традиция – а традиции Аймара уважали.

– Котенка покормили? – Спросил Шуйский серьезным и ответственным тоном.

– Кормили. – Ворчливо отреагировала Инка. – Тут, вообще-то, о жизни твоего друга разговор!

– Котенок сам себя не покормит, – вновь засыпая, произнес затихающим голосом Артем, переворачиваясь на бок. – А Максим сам всех убьет.

Отражение в ростовом зеркале, приставленном к стене, показывало невысокую девушку в традиционном китайском наряде. Алый цвет ципао с высоким воротником символизировал радостное настроение бледной и напряженной владелицы. Черный кант одежды, расшитый орнаментом орхидей, что соответствовал мудрости и знаниям, столь же гармонично сочетался с паникой и страхом неопределенности в ее душе.

Го Дейю предпочла бы бледно-голубые цвета несчастья, либо белый — траура и смерти. Но через дом Борецких, только-только набиравшем слуг и приказчиков, не было возможности разыскать готовое платье. Желаемое обещали сшить по мерке, если есть время подождать. Времени не было.

Дни неопределенности в ее судьбе завершались — родственники, осведомленные о новом статусе похороненной и проданной ими дочери, решили лично прибыть в Москву. Возможно, чтобы уничтожить забракованное.

Во всяком случае, они могли просто вызвать ее домой, обратившись по имени — признав живой на бумаге, обязав дипломатов в посольстве Поднебесной выдать ей новые документы и лично сопроводить на поезд до ближайшего города с международным аэропортом – раз Москва закрыла авиасообщение. У клана хватило бы для этого влияния.