Сайфулла Мамаев - Плато Янгеля

– Но как? Такого не может быть! – Простонал Шон. – Я не могу… Я же звонил в Брюссель, доложил… Проклятье, зачем только я это сделал?

– Поторопился ты, Шон, поторопился. – Усмехнулся Мальков. – А что ты хотел там найти?

– «Авиценну». – Простонал Кейси. – Я думал, здесь склад «Авиценны». Матвей, мне очень плохо, дай же мне лекарство!

– Ладно, но потом продолжим.

Матвей подошел ближе, наклонился над придавленным тушей монстра моазовцем. Затем поднатужился, рывком скатил чудовище и освободил ноги Кейси.

– Где твое лекарство?

– Там. В кармане посмотри.

Мальков отчетливо заметил, как на лежащей вдоль тела правой руке альбиноса дернулся указательный палец.

– Вообще не можешь шевелиться? – Спросил он Шона.

– Похоже так. Кажется, только пальцы на правой руке двигаются. Но мне не видно, не знаю. Поверни меня, чтобы я видел.

– Повернуть? – Арбалетовец ошеломленно посмотрел на беспомощное тело моазовца. – Как? Насколько я знаю, в таком состоянии людей нельзя ворочать!

– В таком состоянии уже не живут. Я же жив. Попробуй осторожно, поверни мне голову, чтобы я видел ноги.

– Ахренеть!

Матвей с ужасом представил, как он будет это делать. Но оказалось все проще, чем представлялось. Не встречая сопротивления, он легко вернул голове привычное место. Ну как, привычное, смотрела она теперь в нужную сторону, но на плечах не держалась и бессильно упала на камень. Для удобства Шона, Матвей вытряхнул из чьей-то одежды кости, свернул тряпки в валик и, подложив его под голову Кейси, придал ей такой наклон, что теперь моазовец видел свое тело.

– Живой! – Спросил он Шона.

Кейси, лежащий с закрытыми глазами, не ответил.

Матвей, испугавшись, что своими действиями убил моазовца. встал на колени и, наклонившись, посветил ему в лицо. Заметив под веками часто дергающиеся бугры глаз, кивнул, живучий моазовец!

– Слушай, Шон, может бросим это дело и я побегу за помощью? За врачами?

– Нет! – Кейси едва слышно выдохнул. – Они не помогут. Только «Авиценна».

– Как знаешь! – Малькову хотелось скорее все закончить и выбраться из очертевшей ему пещеры. – Где коробка?

– В кармане. Справа.

Матвей полез в карман брюк, нащупал знакомый бокс, достал.

– Как его открыть, в прошлый раз пытался, не получилось.

– Там надо сдавить бока… с узкой стороны. Когда сожмешь, сдвигай крышку. Там мощный магнит. Когда сжимаешь, магнит отходит, освобождает замок, после чего все открывается.

Мальков попробовал. Получилось со второй попытки. В коробочке оказалось только два шприца.

– Здесь только две.

– Все правильно, одну я сегодня утром применил. Как знал, потому и живой сейчас. Сможешь мне ввести лекарство?

– В вену? – Опешил Мальков. – Никогда не пробовал.

Он продолжал держать коробочку с нанороботами.

– Хитро вы его сделали, я так и не смог разгадать секрет. Кстати, все время хотел спросить, у тебя тогда в «Шахрезаде», что-нибудь с Анжелой получилось?

– Нет, эта мерзавка, как все вы… Обманула! Как вы ушли, стала ныть, что зря пришла, что все еще не может забыть мужа! А потом приехал Боб с Люком, мы ушли смотреть флэшку, затем ждали, пока уйдет твоя Инна. При ней мы не могли войти к тебе. При ней нельзя, нужно было ждать, а она никак не уходила! Потом ждали, думали сейчас вернется. когда поняли, что она уехала совсем, пошли. Ну, все, кончились твои вопросы?

Матвей повертел кейс со шприцами, ему настолько не давала покоя одна мысль, что не обратил внимания на последние слова моазовца.

– Магнит говоришь? – Проговорил он. – Сильный магнит?

– Да, сильный магнит, очень сильный. Это для того, чтобы непосвященный не мог открыть. Зачем тебе эта чепуха, почему не колешь? – Раздражено спросил Кейси. – Ты долго тянуть будешь? Коли уже куда хочешь, хоть в мышцу, только скорее! Хотя в вену было бы полезнее. Матвей, не тяни, там же есть все для инъекций!

– Так вот почему не работала флэшка! – Продолжил Матвей, не обращая внимания на причитания Кейси. – Это же ты, тварь, ее размагнитил! Твоя коробка, чертова, ее размагнитила!

– Да, я потом тоже так подумал, – признался Кейси, – но как ты догадался?

– И девочку эту… Свету, это же ты ее убил? Ведь ты?! Убил зря, ни за что убил! Она же была ни в чем не виновата, это ты размагнитил флэшку и за это ты же ее убил!

– Матвей, ну что ты как ребенок! Ну убил, мало я этих рабов убивал? Станешь големом, поймешь – это расходный материал. Они тебе будут ноги целовать, сделают все, что прикажешь! Вот смотри, давай так. Сделаешь один укол мне, а второй сделай себе, мы с тобой столько еще сможем… Эй, ты что делаешь? Не смей!

Мальков медленно опрокинул руку с боксом. Шприцы упали на пол, коротко звякнуло разбивающееся стекло. Драгоценная жидкость лужицей расплылась на камне.

– Я не Бог, чтобы казнить или миловать, но и не ангел, помогать такой твари, как ты! – Прорычал Матвей, глядя в глаза обречённому на смерть голему. – Сможешь выжить, живи, нет, одним куевым хозяином жизни станет меньше! Рабовладелец хренов! Прощай, надеюсь, больше тебя не увижу!

Не успели стихнуть шаги уходящего из пещеры Матвея, как из нижнего карниза, что был на той же стене, что и спасший Малькова балкон, показалась голова старухи. Бодро спустившись на пол, она с сожалением обошла трупы своих питомцев, горестно вздыхая постояла у горы мяса, что еще недавно были ее питомцами, затем опасливо приблизилась к черепам ограждения. Посветив фонариком, внимательно осмотрела следы. Затем плюнув, окатила дин из черепов. Постояла, прислушиваясь к чему-то, знакомому только ей, после чего, решительно пошла вперед.

Дойдя до пещеры с дольменом, она вдруг застыла и долго смотрела на то, что осталось от Края. Водя лучом фонаря по телу огромного существа, она никак не могла понять, что это? Огромная мумия, не походила ни на, что ранее виденное. Мертвяк и мертвяк, мало ли ей встречалось таких мумий? Огромный, правда, может это медведь здесь подох? Или не медведь? У медведя морда другая, да голова у него меньше этой будет, намного меньше. У того, что лежит, башка больше и шире. Намного шире, она как огромный высохший изнутри пирожок у которого разошлась одна сторона… Или тот же вареник, давно она их не делая все пирожки, да пирожки. Но так велел Хозяин, она не сама так решила! А тот, что лежит, точно больше на расползшийся вареник похож! Наверное тесто плохо защипнули, вот оно на шве и разошлось. А еще кто-то туда зубы вставил… Зубы? Зубы! Большие, треугольные, такие же как и у Края! А ведь и голова у него такая же… Боженьки, да это же… Край лежит! Край! Ее Край, ее дитя, ее малыш, тот, кого так долго растила?! И он теперь такой?! Он мертв?!

Горе-то какое, с кем же она к Великому Хозяину пойдет?