Сайфулла Мамаев - Плато Янгеля

Мальков никак не мог определить, что ему не нравится, что настораживает в приближающихся людях, но то, что она, эта странность, присутствовала, по крайней мере, если люди вместе куда-то заявляются, то они держаться кучкой, эти же разбрелись по всей северной части плато!

– Тут, что-то не то! – Мальков повернулся к моазовцу. – Мне кажется, это плохие люди! Они больше на бродяг похожи, чем на строителей!

Видимо Джон думал так же, на его мужественном лице было трудно что-то прочесть, но между бровями появилась едва заметная складка. Услышав слова Малькова, он согласно кивнул.

– Шон, Джеймс, ко мне! – Крикнул моазовец на английском.

Не дожидаясь отклика коллег, Карпентер быстро шагнув к краю плоской крыши «фестиваля, не задерживаясь ни на мгновение, спрыгнул на плато.

Матвей удивленно посмотрел вниз. Нет, он конечно, занимался спортом, но вот так прыгать с такой высоты, не стал бы. Странные они все здесь какие-то! Михалыч этот, забывающий все на свете, моазовцы, скачущие словно записные гимнасты, теперь вот еще и толпа зомби… Зомби? Почему зомби? Почему в голову пришло это слово?

Арбалетовец еще раз вгляделся в подходящих, теперь уже внимательней.

А ведь, он прав! Вот кого ему напоминают вторженцы – зомби! Да-да, тех самых киношных оживших мертвяков. Не совсем, конечно, эти что пришли, совсем не зеленорожие, морды у них можно сказать, обычные, даже скорее красные, как после пары часов бега. Нет, не бега, с такими животами, что у некоторых «гостей», не побегаешь. Скорее это похоже на возбуждено возвращающихся домой футбольных фанатов, насосавшихся пива и наоравшихся на стадионе! Сходство добавляло еще и присутствие в толпе нескольких особей женского пола, вначале Мальков их не разглядел, но теперь, они приблизились, стало заметно три или четыре фигуры в платьях. Нечесаные, с пунцовыми щеками, они только одеждой и округлостью некоторых частей фигур отличались от мужчин, лица, практически, такие же – сумасшедшие, широко раскрытые глаза и разинутые в непрерывном крике рты.

Что кричали в толпе Матвей никак не смог разобрать, Ему показалось, что каждый орет что-то свое, до него лишь доносились отдельные слова, но связать их в какие-то фразы, не удавалось.

– Жратва! Жрать давай!

– Глотки…

– Домой! Вали к себе…

– ЖКХ сжечь на хрен!

– Жрать!

– Где мои дети? Детей верните!

– Еда!

– Порвем!

– ЖКХ, сволочи!

– Убирайтесь!

– Жрать!

– Домой!

– Голодаем!

«Они требуют еды? – удивился Мальков. – Они притащились на плато, чтобы требовать еды? Что за бред? Сюр какой-то! Почему они пришли сюда, на отдаленный необустроенный объект? Шли бы в богатый и сытый Сочи, было бы хоть немного понятней, там мэр, там власть, здесь им кто чего должен»?

– Не приближаться! – Над лагерем зазвучал усиленный мегафоном голос Михалыча. – Это закрытая зона, посторонним вход запрещен! Немедленно покиньте территорию плато, иначе к вам будут применены административные меры!

Повернувшись на звук, Матвей увидел Смекалова, вышедшего из-за палатки и теперь мерно и уверенно шагающего навстречу толпе. В руке Смекалов держал мегафон, вопя в который, продолжал требовать освободить площадку.

Рядом с Михалычем шел Карпентер, чуть отстав, Бертон и Кейси. Не желая оставаться в стороне, Мальков, скользнув внутренней частью ступней по стойкам вертикальной лестницы, соскочил на землю. Рысью побежал к товарищам.

– Жрать дай, жрать хочу!

Теперь уже отчетливо услышал Мальков сиплый голос одного из бродяг.

– Доколе терпеть, проваливайте отсюда!

Это уже кричала женщина.

– ЖКХ разгоните, это сборище ворья!

– Домой! Чемодан, вокзал, домой! – орал еще один.

– Здесь наша земля! – Вопил следующий. – Проваливайте туда, откуда пришли!

– Дети! Где мои дети? – Орала сморщенная старуха. – Деточки, они же маленькие совсем! Кто видел моих деток?

– Жрать хочу, суки, вы слышите! Жрать дайте! – Вопила толстуха в майке-алкоголичке и синих мужских трусах до колен, из-под которых белели толстые целлюлитные колени. – Перебьем всех твари, лучше сами все дайте!

Мальков услышал топот, мимо него пробежали трое охранников, в руках у Александра был короткий помповый дробовик с пистолетной рукоятью. Последним, путаясь в неудобной обуви, шагал запыхавшийся Костик с монтировкой в руке.

Мальков, чтобы не оставаться в арьергарде, поднажал. Догнав моазовцев, встал между ними и вопящим в мегафон Михалычем.

– Кто это? – Спросил Матвей у Кейси и тут же сам понял глупость вопроса. Как приехавший с ним моазовец мог ответить?

– Потеряшки, я же рассказывал! Епическая сила, уже третий раз приходят! – Вместо Кейси ответил Костик. Непривыкший бегать, он с сипением вдыхал воздух, но, тем не менее, старался не отставать от коллектива. – Но сегодня они совсем дикие!

– Всем покинуть территорию строительства! – Вновь принялся орать мегафон Михалыча. – Это закрытая территория, вам здесь находится запрещено!

– Жрать хотим! А-ааа, ЖКХ гады, жить дайте! – Завизжала крупная грузная женщина лет пятидесяти, одетая в когда-то светлое, а теперь грязно-сером платье с крупными цветами. Шагнув вперед, крикуха подняла руки с растопыренными пальцами и угрожающе выставив когтеобразные ногти, продолжила орать: – Порву, сволочи!

– Убирайтесь! Покалечу!

Длинный и тощий как жердь, смуглый темноволосый черноглазый бродяга поднял над головой подобранный где-то кол и угрожающе двинулся на Михалыча.

Бродяга успел сделать два шага, пока все еще не осознающий опасность бригадир оторопело смотрел на него и не предпринимал ничего для своей защиты. Ситуация усугубилась, когда из-за спины тощего, выскочил его коллега. Это был мощный грузный мужчина лет сорока пяти, не по-летнему одетый в темную пиджачную пару. В руке он держал толстый прут из арматуры, а это уже было опасно. Таким запросто можно убить человека.

Мальков решил, что пора действовать. Видя, что сейчас может случиться беда, сработал как на тренировке. Длинный шаг к противнику, подстройка, вращение на опорной левой и распрямляющаяся в классическом тае глаб лане [8] Тае глаб лан – В муай-тай удар ногой с разворота, наносимый по корпусу или голове соперника. правая нога врезается в челюсть нападавшего.

«Пиджак» плашмя рухнул в траву, но Матвей уже завелся. Уходя на повторное вращение, не останавливаясь, пробил еще, раз, теперь уже тощего. Мотнув длинными руками и ногами, тот полетел назад, в толпу. Кол остался лежать рядом с Матвеем.

– Всей стоять! Назад! – Заорал в мгновение оказавшийся рядом Карпентер и одним рывком отшвырнул Матвея назад, к своим. – Стоять! Всем стоят!

Отброшенный мощной рукой моазовца, Мальков врезался в едва стоящего на ногах Костика, отчего они оба полетели на землю. Но дивится силе Карпентера было некогда, быстро перекатившись, Матвей вскочил на ноги, как раз в тот момент, когда все три моазовца, встав в одну линию, двинулись вперед, на толпу крикунов.