Сайфулла Мамаев - Плато Янгеля

– Взвод! – Отреагировал прапорщик. – Одиночный огонь…

– По толпе стреляй! – Заорал Алексей. – Толпа опасней!

– Да погодите вы все! – Выходя вперед, звучно крикнул Рыбин. – Это же люди, так нельзя! Запрещаю! По людям не стрелять, но позицию держать! Задача, не пустить безумцев к машине МОАЗ и палаткам! Не дай бог не удержим позицию, на весь мир потом шум поднимут, что мы скрываем улики! Ребятки, не посрамим страну, не пустим в лагерь этих идиотов безмозглых! Но и не забываем, они больные люди, убивать их нам никто не позволял, только защищаем себя и позицию!

– Всем ясно? – Поддержал вице-губернатора Лабунец.

– Да как же держать, если стрелять нельзя? – выкрикнули из строя.

– Братцы, ну вы же посмотрите на них, это же наши с вами люди. Наши соседи, отцы и дети наших друзей, коллег. Это больные, но наши! Нельзя их стрелять! Вот ты застрелишь кого, а завтра к тебе его мать придет, спросит, где мой сын? Что ей говорить будешь? Нельзя стрелять людей, братцы, нельзя! Держитесь, пугайте, но не убивайте!

Вице-губернатора не услышали, на левом фланге затрещал автомат, его поддержал второй. Тут же откликнулись очередью справа.

– Мать вашу, отставить огонь! – Проревел Симаков. – Контролировать пространство, при попытке приблизится на дистанцию менее пятнадцати метров, стрелять без команды!

– Послушайте! – Валентин Владимирович в примиряющем жесте поднял вверх обе руки с раскрытыми ладонями. – Послушайте все! Я…

Слова вице-губернатора потонули в реве дизеля. Из-за дымовой завесы вылетел бульдозер, следом, уже традиционно показался КАМАЗ-самосвал, но на этот раз его кузов был заполнен людьми. Вновь полетели куски бетона и дротики из обрезков арматуры. Тут же раздалась короткая очередь, на стекле водителя бульдозера появилось три отверстия, а стекло покрылось кровью и паутинкой трещин.

Прапорщик оглянулся на вице-губернатора, но тот промолчал. Это послужило сигналом, удовлетворенно кивнув, Симаков повернулся к своим подчиненным.

– Отсекающий огонь по толпе! – Приказал он. – Экономить патроны, одни выстрел, один труп!

Матвей посмотрел на бульдозер, того мотнуло в сторону, и он перекрыл путь грузовику. Но одновременно с этим, закрыл его собой от пуль стоявшего рядом с Малькового бойца ОМОН.

– Не стой, сейчас попрут толпой! – заорал на него омоновец. – Кули стоишь, беги к вертолету, может уйти успеешь!

Боец, как накаркал, сорвавшиеся бросились вперед. Вылетая из проходов в огневом заслоне, безумцы, стараясь как можно скорее израсходовать запас камней, почти не глядя швыряли их в сторону омоновцев, после чего разбегались в стороны. Вначале Малькову показалось, что в этих действиях мало толку, однако вскоре он убедился, что ошибался. Под прикрытием непрерывно падающего на омоновцев града камней и прочего мусора, сорвавшиеся стали подбираться все ближе и ближе, а те, кто разгрузился и остался без метательных снарядов быстро бежал вправо или влево, тем самым еще более растягивая фронт и обходя защитников лагеря по флангам. Теперь бойцам взвода ОМРН приходилось защищаться как по фронту, так и на флангах, что заставляло отступать все ближе и ближе к центру.

Но и наступающих оказалось не все хорошо, элемент безумия все же присутствовал. На глазах у Матвея один из сорвавшихся, запутался в ногах и упал под ноги бегущих соратников. Ни одни из его коллег не остановился, несчастного мгновенно затоптали бегущие следом. Пусть и не насмерть, но весьма близко к тому. Другому же потеряшке пришлось гораздо хуже, он умудрился где-то травмировать ногу и его, дабы он не мешал бежать более быстрым приятелям, без всяких эмоций столкнули под гусеницы несущегося рядом бульдозера. Никто даже не остановился, чтобы спасти товарища.

Содрогнувшись от жуткого зрелища, Мальков невольно вспомнил, как ныне покойный Костик называл потеряшек зомби. Тогда Карпентер убедительно аргументировал неверность такого термина, сейчас, Матвей с ним бы не согласился.

Следом за бульдозером, в проход вкатились второй грузовик и экскаватор. Экскаваторщик прикрывался большим ковшом, грузовик пристроился за ним.

Безумцы, забравшиеся в кузов обоих грузовиков, стали сбрасывать под ноги своим бегущим по плато товарищам привезенные в самосвалах снаряды. В траву полетели все те же обломки заготовок для бетонных столбиков, дротики из обрезков арматуры, куски металлических уголков, швеллеров, мотки колючей проволоки.

Бегуны, мгновенно разбирали припасы и немедленно пускали их в ход. В омоновцев полетели превращенные в оружие стройматериалы и мусор.

Все еще воздерживающиеся от стрельбы на по живым людям, защитники лагеря сразу стали терять бойцов. Град тяжелых снарядов оказался настолько плотным, что в считанные секунды упало пять или шесть сотрудников. На траву полилась кровь.

– Огонь на поражение! – Заорал Симаков. – Валите метателей! Жуков, твоя за…

Договорить Симаков не успел, большой, сантиметров семьдесят длиной кусок бетонного столба врезался в голову прапорщика с такой силой, что шлем на его голове, не выдержав раскололся. Кровь командира струей ударила в отстреливающегося рядом бойца, Симаков рухнул, не успев произвести ни единого выстрела.

Мальков, видевший все это, от злости на Рыбина скрипнул зубами! Если бы не дурацкий запрет вице-губернатора, полицейские начали стрелять раньше и тогда возможно им удалось бы не подпустить толпу на дистанцию броска! По крайней мере отряд не понес бы такие тяжелые потери! Дождется этот вице, что в несчастных бойцов коктейли Молотова полетят!

Матвей бросился к прапорщику, вдвоем с рядовым, они оттащили Симакова к другим тяжело раненным. Арбалетовец с горечью отметил, что таких уже собралось более десятка.

– Бей психов! – Заорал кто-то из полицейских. – Патронов не жалеть, иначе все здесь останемся!

Стрельба вновь разгорелась, она стала еще плотнее, теперь омоновцы палили почти без перерыва, паузы возникали только для смены магазина.

Интенсивность пальбы в упор сразу принесла результат. Ряды нападавших резко поредели, количество летящих камней и арматуры сократилось. Появилась надежда, что самых оголтелых выбили, и теперь столкновение закончится, но вдруг раздался оглушительный рев и на обороняющихся накатил второй вал бесноватых. В считанные секунды метателей стало так много, что уклоняться летящего камня или дротика из арматуры, стало практически невозможно, один за другим омоновцы стали получать повреждения.

О прицельной стрельбе уже не шло речи, бойцы стреляли просто в толпу, но теперь это практически не помогало, нападавших становилось все больше и дефицита в снарядах они не испытывали – все пространство между жалкой кучки омоновцев и потеряшек было завалено камнями и дротиками. Число стреляющих стволов стало быстро уменьшаться. Да и те, палили больше по наитию, чем прицеливаясь, ну невозможно было целится, когда на тебя сыплется град каменей и дротиков! Пусть ты и в защитном шлеме, но как же победить инстинкт и стоять, когда в тебя летит тяжеленный кусок бетона или арматуры? Не привыкшие к сопротивлению полицейские оказались не готовы к такому противнику.