Нина Левина - Сквозь портал [litres с оптимизированной обложкой]

Нас привезли на закрытую территорию, и потянулись длинные, однообразные дни. Нас осматривали разные врачи, что-то меряли, щупали, делали томографию, просвечивали рентгеном, цепляли какие-то датчики, заставляли бегать, глубоко вдыхать и выдыхать. Мы плавали в бассейне, ныряли, отжимались, и все это под надзором врачей и с прикрепленными к телу датчиками. Я, кстати говоря, очень соскучился по плаванию. Еще в школе я лет шесть ходил на плавание и, говоря без ложной скромности, показывал очень неплохие результаты. Поэтому тесты в бассейне проходил с особым удовольствием. Потом были тесты на восприятие цвета, звука и запаха…

Каждый день мы, отдельно друг от друга, рассказывали под запись обо всех событиях, произошедших с нами начиная с момента заступления на дежурство. Причем однажды нас разбудили среди ночи, отвели в разные комнаты, и мы опять должны были все повторить.

На третий день пребывания в «санатории строгого режима», как мы окрестили это место, нам позволили позвонить родителям. Мы должны были сообщить, что у нас все хорошо, что нас скоро выпишут, но приезжать к нам не надо. Я чуть было не расплакался, когда услышал мамин голос, а вот мама расплакалась. Мне стоило больших усилий отговаривать ее от приезда. Зная маму, я не был уверен, что она послушается меня. А потом трубку взял отец, и я был счастлив услышать его спокойный голос.

– Илья, с тобой точно все в порядке? – спросил он меня. – Ты настаиваешь, чтобы мы не приезжали?

– Да, папа, – ответил я, втайне мечтая его увидеть. – Все в порядке. Приезжать НЕ НУЖНО.

Я специально сделал нажим на последних двух словах, мы с отцом всегда хорошо понимали друг друга.

– Понял, – ответил он после короткой паузы. – Не переживай, маму я беру на себя.

В тот момент я особенно остро осознал, что ужасно соскучился по дому, по маминым борщам и отцовским советам.

Нас продержали в «санатории» еще дней десять. После чего наблюдателям были переданы толстые папки с отчетами о состоянии нашего здоровья. Выводы, как я понял, всех удовлетворили.

Перед отправкой в университет с нами провели заключительный инструктаж о том, что мы не имеем права разглашать информацию о событиях, произошедших с нами, никому, даже самым близким людям. Во время этого инструктажа нам сообщили, кем на самом деле является дядюшка Ченг. Честно говоря, я был ошарашен, узнав, что он агент китайской разведки. Я-то думал, что помощь, которую нам оказывали китайцы, была бескорыстная, из лучших человеческих побуждений.

Спросил о роли Ксении в этом представлении. С моей души сняли тяжесть, ответив, что дядюшка использовал ее в своих целях втемную, как наблюдателя за нами с Никитой. Она ничего не подозревает. Контакт с Ксенией мне не запретили, но потребовали соблюдать максимальную осторожность во время разговоров. Мы с Никитой подписали необходимые документы о неразглашении.

Версия для всех: во время землетрясения мы оказались под завалом, когда нас извлекли, оба были без сознания. Во время лечения мы находились только на территории больницы. Все как в старом добром фильме: «Шел, упал, закрытый перелом, очнулся – гипс». В университете о том, что с нами произошло на самом деле, знал только Дмитрий Степанович, но и он дал подписку о неразглашении. Он единственный человек, к которому нам было официально разрешено обращаться в случае каких-либо вопросов по нашему делу. Кстати, Батя лично встречал нас с Никитой в аэропорту. Крепко, по-мужски пожал руки, а потом тепло, по-отечески обнял.

Мы с Никитой получили по три выходных дня, чтобы навестить своих близких. После долгих обниманий с мамой, слез радости и обильного застолья мы с отцом вышли прогуляться по вечернему городу.

– А ты не очень похож на человека, у которого совсем недавно были проблемы со здоровьем, – заметил отец, пристально глядя на меня.

– Современная медицина творит чудеса, – отделался я общей фразой.

Мы помолчали немного, а потом он спросил:

– Илья, а вы с твоим приятелем Никитой не имеете никакого отношения к событиям, связанным с порталами?

Мы прошли с ним еще немного, прежде чем я смог ответить:

– Отец, когда-то мы договорились с тобой никогда не врать друг другу. Я не хочу нарушать договоренность, поэтому прошу никогда не спрашивать меня об этом…

Он улыбнулся, обнял меня за плечи, и мы продолжили прогулку, говоря о разных пустяках.

После нашего возвращения в университете с нами носились как с писаными торбами. Ну как же, после таких травм! Нас не перегружали знаниями, освободили от физкультуры. Правда, Никита втихаря начал ходить в спортзал, восстанавливать форму, а меня неудержимо влекло в бассейн. На следующий день после нашего возвращения в университет прикатил Влад, пока еще в инвалидной коляске. Но он быстро шел на поправку и надеялся в скором времени отказаться от этого «транспортного средства». Ох и обрадовались же мы ему! А привезла его знаете кто? Та самая рыженькая девочка-выпускница. Я сразу же изменил о ней мнение, вначале она мне показалась слишком легкомысленной. Влад оформлял академический отпуск, а его спутница готовилась к поступлению на заочное экономическое отделение нашего университета, чтобы можно было ухаживать за Владом! Они с Владом не расставались ни на миг! Я за него искренне порадовался! А вот судьба трех одноклассников подружки Влада, попавших в портал, серьезно расстроила. Им не повезло…

После встречи со счастливым Владом я слегка загрустил. Каждый день я пытался дозвониться Ксении, но ее мобильный и домашний в Пекине не отвечали. А при наборе номера телефона ее бабушки механический голос сообщал мне, что данный номер не обслуживается.

Мировая политическая обстановка была очень напряжена. Все страны находились в состоянии полной боевой готовности. Китай четко дал понять, что малейший «чих» в его сторону означает мгновенное уничтожение для начала Японии и Южной Кореи ядерным ударом. Ну а дальше можно только предположить, сколько минут жизни останется у нашего земного шарика, когда все страны с ядерным оружием нажмут на кнопку пуска ракет. Американские союзники забились в истерике. Да и Америка порядком струхнула, ее градус агрессии сильно снизился, особенно после той речи американского президента, где он трясся от страха, умоляя Китай не начинать войну. Россия выступала в данном случае мощным противовесом, умело сдерживающим возникающий накал страстей на политических переговорных площадках. А в европейских странах проходили постоянные флешмобы в поддержку мира. Люди рисовали цветными мелками на главных площадях, пели песни под аккомпанемент роялей, предусмотрительно вытащенных на улицы. Ходили по улицам европейских столиц, дружно взявшись за руки, с плакатами на груди «Я – китайская заправка». В общем, занимались той ерундой, которую так любят раздувать либеральные СМИ и которая никак не влияет на реальный ход исторических событий.