Стюарт Мур - Люди Икс. Темный Феникс [litres]

Раздался шлепок. Будто хлыстом по коже. «Вингард прав, – подумал Скотт. – Джин – это ключ. Каким-то образом он зачаровал ее, нащупал слабое место и завладел ее разумом. Превратил в искаженную версию старой Джин».

– Позже, моя дорогая, – сказал Вингард. – Давайте насладимся плодами моей… нашей победы.

Вингард притянул Джин к себе и поцеловал. Его глаза, жесткая борода, мускусный запах смешивались в чарующий коктейль, поглощающий все чувства. Ее кровь забурлила, и Джин Грей, отчаянно прижимаясь к Джейсону, отвечала на поцелуй…

«Стоп. – Циклоп вздрогнул от неожиданности. – Откуда я все это знаю?»

«Связь, – понял он. – Наша телепатическая связь еще работает. Джин попыталась разорвать ее, отрезать меня от себя, но что-то нас еще связывает. Что мы там обещали друг другу в Нью-Мексико? Совершенную близость. Полное доверие.

Пора проверить, что из этого получилось».

Он изгнал из головы все мысли, вспомнив упражнения на концентрацию, которым его научил профессор Икс. Издалека вновь раздался стон Шторм, но Циклоп не обратил на него внимания. Он отрезал себя от всех внешних раздражителей и сосредоточил сознание на одной-единственной точке, неяркой красной точке в кромешной тьме.

«Джин, – мысленно позвал девушку Циклоп. – Джин, я знаю, что ты меня слышишь. Я знаю, что тебе больно. Впусти меня».

Свет становился ярче, разгорался.

«Вспомни все, что между нами было. Впусти меня!»

Разум как пламя, как сердце горячей звезды…

Чистая сила, чистая ярость…

Они не понимают. Они никогда… ты никогда не поймешь. Огонь пляшет по коже, корсет туго затянут, миры взрываются в пламени, пламени, пламени. Я пламя и жизнь во плоти…

Ледяная кожа горит, замерзает…

Любовь, любовь, осень. Деревья меняются, листья опадают. Неразрывный круговорот…

Откройся голосу вне. Древнее непостижимое «я». Записано в генах, высечено на в памяти предков…

Узри последние минуты…

Кандалы замкнулись, хлыст свистит, заряженные частицы вызывают мутации…

Лицо горит, живот мутит…

Я, это я, это нечто внутри меня…

О Джейсон, о любовь моя!..

Голый мужчина с рогами оленя…

Леди Джин…

Небо горит, как звезда, как печь, огонь, что поглощает ярость, ярость на мужчин, на людей, они ненавидят мутантов, ненавидят женщин, ненавидят все, что отличается, ненавидят меня…

Люби меня, я могу заставить тебя меня полюбить. Заставить делать все, что я захочу. Ты существуешь, ты живешь, ты продолжаешь жить благодаря моему терпению…

Леди Джин, я леди Джин Грей, Джейсон, Боже мой, Джейсон, твой запах, твой голос, руки, закуй меня, освободи меня, эта жизнь…

Я Феникс, я ярость, я пожар…

Это не та жизнь, которой я должна жить…

Я ЛЕДИ ДЖИН ГРЕЙ, И ЭТО МОЕ ПОМЕСТЬЕ.

Циклоп вздрогнул и отпрянул. Он мысленно поднял руки, чтобы укрыться от слепящего света, от хаоса, в который погружались его чувства.

«Неужели это она? – подумал Скотт. – Гнев, негодование… давление замкнутого пространства, вечное ощущение, что она заперта в клетке?»

«Это не та жизнь, которой я должна жить…»

Циклопу в голову пришла жуткая мысль. «Неужели это я ее подавлял? Мешал Джин… стать самой собой? Я разделял ее мысли, ее страхи… любил ее, смеялся и плакал с ней. Но даже с телепатической связью я никогда не знал… никогда не понимал ее внутреннего мира…»

Он сглотнул и моргнул под капюшоном, чтобы высушить слезы.

«Может быть, я вообще никогда ее не знал, – мрачно подумал он. – Может быть, по-настоящему узнать другого человека вообще невозможно».

«Нет! Это все Вингард… это его рук дело. Часть его шахматной партии, его борьба за власть над Клубом Адского Пламени. Он захватил ее разум, вживил ей какую-то странную фантазию. Пусть это будет последнее, что я сделаю, но я остановлю его».

Собравшись с силами, Циклоп с трудом поднялся на ноги. Свет снова стал ярче и угрожал захлестнуть его. Скотт заставил себя поднять глаза и открыться для его тайн.

«Покажи мне все, любимая, – попросил он. – Позволь мне увидеть кошмар, в котором ты живешь, твоими глазами». Свет разгорался, сопротивляясь зову Циклопа. Затем смягчился, отступил. Появилось ощущение полета, свободного падения…

…и вот он увидел.

Огромные окна с богато украшенными занавесками в просторной светлой комнате. Газовые лампы поливали помещение светом, оставляя в пепельной тени шторы. С высокого потолка свисала люстра, с толстых свечей на подставки капал воск.

«Это главный зал, – понял Скотт. – Вход в поместье Леди Джин».

На Циклопа снова хлынул поток ее мыслей: «Ярость сжигает ледяную кожу…» Вспомнив подсказки Ксавье и выстроив ментальную стену, Скотт отогнал их прочь. Он сосредоточился на том, чтобы заглушить посторонний шум и увидеть Джин и ее окружение ее глазами. Высокая, гордая, с алыми волосами, она уперлась руками в бока затянутого корсета. Приближенные Клуба Адского Пламени сгрудились вокруг нее, как толпа поклонников, соперничающих за ее внимание. Скотт изучал их одного за другим, набираясь впечатлений.

Дональд Пирс. Высокий, изнеженный, с глубокими морщинами на длинном лице.

Гарри Лиланд. Большой, грузный, надменный, он бросал на Джин небрежные взгляды.

Себастьян Шоу. Грубый, коренастый, с руками, заточенными под драки, и холодными глазами.

Джейсон Вингард рядом с Джин. Щеголеватый, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Улыбался он так, словно эта комната и весь мир принадлежали ему.

– Ты гораздо более… восприимчива, чем Белая Королева, дорогая. – Лиланд протянул руку и взял Джин за подбородок. – Мне это нравится. – Другой рукой он скользнул к ее талии. Глаза Джин вспыхнули, и она почти незаметно отодвинулась в сторону, а потом улыбнулась.

– Вы мне тоже симпатичны, сквайр Лиланд.

Циклоп вспыхнул гневом и тут же ощутил свою беспомощность. Здесь, в сознании Джин, он не мог ничего сделать, оставалось только наблюдать.

– А где твоя дорогая Королева, Себастьян? – спросил Вингард. – Разве она не придет на праздник?

– У Эммы есть кое-какие дела, – откликнулся Шоу.

Вингард рассмеялся.

– Ты просто не знаешь, где она.

Шоу нахмурился и отвернулся.

– Мальчики, мальчики, – Джин переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Разве вам мало меня?

Они заулыбались.

«Она манипулирует ими, – подумал Циклоп. – Играет на низменных инстинктах. О Джин!..»

– К слову о делах. – Она подняла свернутый кнут. – Возможно, пора подтянуть дисциплину.

Она повернулась к людям, стоявшим у стены. Их было четверо; на одном мужчине была грубая батрачья одежда, на женщине – грязное белое платье. Второй мужчина, усатый, сверкал острым взглядом и ярким шейным платком, как у разбойников прошлых веков. Руки у троицы были связаны за спиной.