Роман Афанасьев - Война Ночных Охотников

Дарья глянула на рисунок, затянулась сигаретой, спалив ее до самого фильтра. С рисунка на нее смотрела девчонка с косой, за спиной которой штриховка теней подозрительно напоминала черные крылья. Буквы внизу рисунка обрели тени и, казалось, стали трехмерными. Ошибиться в толковании этого рисунка было трудно.

-Так вот ты какая, - шепнула Даша, отбрасывая окурок. – Вовсе и не старуха, оказывается.

Она сгорбилась, расслабляя плечи. Былое напряжение покинуло ее. Дарья словно пробежала марафон и теперь, добравшись до финиша, упала лицом в грязь, совершенно не интересуясь тем, кто там над ней хлопочет и почему. Она свою задачу выполнила. И теперь ей стало многое понятно.

Опустив руку, пророчица подобрала с мокрого асфальта карандаш, сжала его в кулаке, словно нож.

-Даже не знаю, Кобылин, - пробормотала она. – Стоит ли тебе вообще возвращаться при таком раскладе? Где будет круче – там, или здесь? Ты уж теперь как-то сам. Решай.

Дарья уронила руку на бумагу и резкими движениями неумелого фехтовальщика, выцарапала карандашом на листе пару слов. Потом ухмыльнулась, поднялась на ноги, сунула карандаш в карман. Одним взмахом вырвала ненужный теперь рисунок из альбома, и прилепила его к окну кафешки. Бумажный лист, мгновенно намокнув, завис на стекле.

Послав ему воздушный поцелуй, Даша развернулась и зашагала к метро, качаясь на ходу, словно пританцовывала под неслышимую другим музыку.

За ее спиной остался висеть посеревший лист бумаги с идеально выполненным карандашным наброском. Он так потемнел от влаги, что можно было разобрать только черную, небрежно нацарапанную, надпись.

«Мы все умрем».

«Когда-нибудь».

***

***

Кобылин открыл глаза, когда почувствовал, что настроение в автобусе изменилось. В салоне зашевелились люди, заскрипели кресла, зашуршали сумки и пакеты. Долгая поездка подошла к концу.

Раздались приглушенные голоса, и звуки незнакомого языка вырвали Алексея из остатков сна. Открыв глаза, он сладко потянулся, да так, что хрустнули плечи, и бодро подмигнул лысому старикану, обернувшемуся на странный звук. Тот вскинул пшеничные брови, подмигнул в ответ, разгладил седую бороду и занялся своим спортивным рюкзаком.

-Гриш, - позвал Кобылин, оборачиваясь к другу. – Гриша!

-Ща, - отозвался тот, тыча пальцем в планшет. – Минуту.

Автобус, двигавшийся медленно, крадучись, вдруг заложил крутой вираж, и, пыхтя от натуги, втиснулся в узенькую улочку, чудом проскользнув между двух крохотных домиков с острыми черепичными крышами. За окном, во мраке, проплыл въезд на огромный мост. Он был таким длинным, что его другой конец терялся в темноте, и Кобылину показалось, что он перекинут через настоящую пропасть.

Автобус прибавил скорость, потом заглушил двигатель и мягко покатился под горку. За окном мелькнули уже знакомые домики – старые, красивые, походящие на игрушечные жилища гномов или эльфов. Бесшумно проскользнув мимо них, автобус выкатился на широкую площадку и замер. Дверь, тихо посапывая, распахнулась, и пассажиры принялись деловито выгружаться из салона.

-Гриша! – с угрозой протянул Кобылин, берясь за сумку.

Борода с досадой цокнул языком, но, наконец, оторвался от планшета.

-Давай, вытряхайся, - буркнул он, быстрым жестом сунув в ухо черную кнопку беспроводной гарнитуры. – Давай, давай!

Кобылин, потягиваясь, поднялся на ноги. Бросил взгляд на сумку, оставшуюся на сиденье, махнул рукой и двинулся к выходу. Спустившись по крохотной лесенке, он шагнул на улицу и непроизвольно поежился.

На улице царила ночь. Холодная и темная, какая и бывает в горах. Да, край неба вдалеке медленно наливался светом, подчеркивая абсолютно черную линию горизонта, но здесь еще было темно. Два часа разницы – вспомнил Кобылин, озираясь по сторонам. Ему не верилось, что несколько часов назад он был дома, в родном городе. А теперь вот стоит на чужой земле. В чужой стране, в чужом краю.

Кобылин быстро оглянулся, изучая обстановку. Автобус остановился на широкой площадке, предназначенной для парковки туристического транспорта. Ее окружали маленькие палатки, закрытые на ночь, очень напоминавшие билетные кассы. Площадка заканчивалась у полосатого шлагбаума, перекрывавшего дорогу, ведущую в лес. В самый настоящий темный, сырой, дикий лес, от которого исходила затаенная угроза. Страшное место - если бы не широкая асфальтовая дорожка, тянувшаяся прямо от шлагбаума к деревьям. Чистая и гладкая, с фонарями, прятавшимися в раскидистых ветвях древних елок и с лавочками, почти незаметными во мраке.

Люди попытались облагородить этот лес. Сделать его не таким страшным, как-то приручить и одомашнить. В каком-то смысле им это удалось. Но Кобылин видел – все это мелкое, наносное, временное. Деревья, прятавшиеся в ночи, стояли тут столетиями, охраняя тайны темного логова. Старое и угрюмое место, напоминало дремлющего тираннозавра, которому на хвост навязали крохотный бантик в надежде, что от этого зверь станет белым и пушистым.

Кобылин окинул взглядом команду Гриши. Шестнадцать человек, обоих полов. Молодежь разбрелась по площадке, у автобуса остались только старшие. Одеты все как образцовые туристы – рубахи на выпуск, жилеты, кофты, спортивные куртки. У многих в руках фотоаппараты, за плечами разноцветные рюкзачки. Вот только в отличие от настоящих путешественников, все собраны и деловиты. Никто не зевает, сна ни в одном глазу. Тихо переговариваются, трогают пальцем уши, проверяя беспроводную связь, вертят в руках слишком тяжелые рюкзаки. А тон всем, похоже, задает тот самый лысый с седой бородой. Невысокий, крепкий, нос картошкой, заметное брюшко. Отнять бы лет сорок, и будет похож на Гришу…

Кобылин обернулся на автобус и покачал головой. Конечно. Дело-то семейное. Понятно, чего Борода дергается. Считай, домой гостя привел. Не слишком общительного, скандального, склонного в пьяном виде буянить и бить посуду.

С тихим матерком Гриша скатился по ступенькам автобуса, обменялся быстрым взглядом с белобородым родственником и тут же ухватил Кобылина за рукав.

-Так, - деловито сказал он. – Леха, времени мало. Меньше, чем рассчитывали. Сюда направляется еще один отряд поддержки Скадарского. Так что давай сразу все обсудим.

-Расскажи про местность, - перебил его Кобылин. – Где Скадарский?

Борода раздраженно дернул бровью, нахмурился.

-Ладно, - тихо произнес он. – Ориентировка. Это заповедник. Кусок настоящего древнего леса. Дорога, которую ты видишь – для туристов. Ведет на берег Черного Озера. Опасный реликт древнего мира. Там, где-то на берегу, есть особенная поляна. Можешь называть ее центром силы. С незапамятных времен местная нечисть проводила там свои ритуалы. Сборища ведунов, шабаши ведьм и все такое прочее. Нехорошее место там, по-нашему говоря. Есть подозрение, что именно там и засел Скадарский.