Кристи Голден - Артас. Восхождение Короля-лича [litres с оптимизированной обложкой]

Большую часть зала занимал длинный, массивный резной стол. Вокруг него легко могли бы рассесться не меньше трех дюжин пирующих, но сейчас за столом сидели лишь трое – человек, орк и мальчик.

Конечно, все вокруг было ненастоящим. Человек, занимавший место во главе стола, слегка возвышался над остальными, сидя в титаническом узорчатом кресле – нет, не то, чтоб на троне, но все же. Он спал – долгое-долгое время спал и видел сны. Вот и этот зал, и охотничьи трофеи, и огонь, и стол, да и орк с мальчишкой были всего-навсего одним из его сновидений.

Сидевший по левую руку от него орк был стар, но еще полон сил. Рыжие отсветы огня зловеще мерцали на жуткой маске – изображении черепа, украшавшем его широкое лицо с тяжелой, мощной нижней челюстью. Могущественный шаман, способный повелевать безграничными силами, он даже в эту минуту, будучи лишь сновидением, плодом воображения человека, сидевшего во главе стола, выглядел очень и очень грозно.

А вот мальчишка – совсем наоборот. Когда-то он был ребенком вполне миловидным: большие, цвета морской волны глаза, открытое, светлое лицо, золотистые волосы… Когда-то… но не теперь.

Ныне мальчика мучила хворь.

Он сильно исхудал, иссох настолько, что кости его, казалось, вот-вот прорвут полупрозрачную кожу. Некогда светлые, живые глаза мальчика ввалились, потускнели, покрылись мутным налетом, гнойники, густо усеивавшие его лицо, то и дело лопались, сочась вязкой зеленоватой жидкостью. Дышал он с очевидным трудом: грудь ребенка часто вздымалась в такт мелким, судорожным вдохам. Еще немного, и человек во главе стола разглядит, с каким трудом бьется в ней сердце. Ему бы давным-давно остановиться, но вот – подумать только, упорствует, стучит, несмотря ни на что…

– Он еще здесь, – заметил орк, ткнув пальцем в сторону мальчика.

– Это ненадолго, – откликнулся человек.

Словно бы в подтверждение его правоты, мальчишка закашлялся, обрызгав стол кровавой слизью. Переведя дух, он утер бледные губы тонким запястьем, обтянутым полуистлевшими кружевами, и с явным трудом заговорил:

– Ты еще не… не овладел им. Я тебе… докажу.

– Ты так же глуп, как и упрям, – прорычал в ответ орк. – Эта битва давным-давно выиграна.

Слушая их перебранку, человек во главе стола с силой стиснул подлокотники кресла. Сон этот снился ему не первый год и, пожалуй, уже не развлекал – скорее, утомлял.

– Мне надоел этот спор. Давайте покончим с ним раз и навсегда.

Орк плотоядно взглянул на мальчишку. Нарисованный на его лице череп расплылся в жуткой ухмылке. Мальчишка снова закашлялся, но даже не дрогнул под взглядом орка. Медленно, горделиво расправив плечи, он перевел затуманенный взор на человека, сидевшего во главе стола.

– Да, что толку спорить? – согласился орк, тоже повернувшись к человеку. На миг в глазах его вспыхнул хищный огонек. – Скоро настанет час пробудиться. Пробудиться и снова явить себя этому миру. И снова ступить на избранный тобой путь.

Казалось, нарисованный череп отделился от его лица, повис в воздухе, точно сам по себе, а с этим изменился и весь зал. Резные бра, еще минуту назад – простые деревянные драконы, всколыхнулись, вздрогнули, оживились, факелы в их зубах вспыхнули ярче прежнего, по стенам и по полу в унисон качанию их голов заплясали причудливые тени. Ветер снаружи взвыл с новой силой. Двери в зал с грохотом распахнулись, над головами троих за столом закружились снежные вихри. Человек во главе стола широко распростер руки, и ледяной ветер тут же окутал его, точно плащ. Орк захохотал, нарисованный череп, паривший над его лицом, тоже осклабился в безумной улыбке.

– Позволь, я докажу, что судьба твоя – со мной, а истинную силу ты сможешь познать, лишь уничтожив его.

Лютый студеный шквал сорвал хрупкого, слабого мальчика с кресла и швырнул на пол. Теперь он с трудом поднялся на ноги, и, охваченный дрожью, часто дыша, пуская изо рта крохотные клубы пара, снова вскарабкался в кресло. Взгляд, брошенный им на человека во главе стола, был полон надежды, страха и странной решимости.

– Ничего, – прошептал он. – Еще не поздно.

Странно, но ни дружный хохот орка и нарисованного черепа, ни пронзительный вой вьюги не смог заглушить его слов.

– Придержи-ка ей голову, парень! Да, вот так!

Кобыла закатила глаза и тоненько заржала. Обычно белая, сейчас ее шкура посерела, взмокла от пота. Единственный сын короля Теренаса Менетила Второго, принц Артас Менетил, будущий владыка Лордерона, изо всех сил натянул поводья и что-то успокаивающе забормотал ей на ухо.

Кобыла отчаянно мотнула головой, и девятилетний принц едва сумел устоять на ногах.

– Ну-ну, Светлогривка, – воскликнул Артас. – Легче, малышка, легче. Все в порядке. Не о чем так волноваться.

Джорум Балнир фыркнул от смеха.

– Нет, парень, вряд ли ты сказал бы то же, если б рожал этакого жеребенка сам!

Сын Джорума, Джарим, сидевший на корточках возле отца и принца, захохотал. Артас тоже неудержимо захихикал, несмотря на горячую влажную пену, каплющую из пасти грызущей удила кобылы прямо ему на штаны.

– Ну, малышка, поднатужься-ка еще разок, – сказал Балнир, медленно двинувшись вдоль лошадиного туловища к окутанному блестящей плодной оболочкой жеребенку на полпути в большой мир.

Правду сказать, Артасу здесь было не место. Однако, свободный от уроков, он нередко тайком удирал в усадьбу Балнира, известного коннозаводчика – полюбоваться лошадьми и поиграть с другом Джаримом. Оба они прекрасно понимали, что сын коннозаводчика, пусть даже того, чьих лошадей постоянно покупают для королевских конюшен, для принца – компания «неподобающая», однако не слишком об этом тревожились. К тому же, и взрослые их дружбе пока не препятствовали, потому-то Артас и оказался здесь, строя с Джаримом крепость, швыряясь снежками и играя в стражей и разбойников, когда Джорум позвал обоих взглянуть на чудо рождения новой жизни.