Кристи Голден - Артас. Восхождение Короля-лича [litres с оптимизированной обложкой]

Едва благословение отзвучало, все тело исполнилось тепла и покоя. Боль и скованность разом исчезли, сменившись приливом сил и умиротворением.

Епископ повернулся к королеве с принцессой:

– И да осияет Свет ее королевское величество Лианну Менетил, дабы…

Артас довольно улыбнулся и прислонился к стене. Оставалось только чуточку подождать: благословляя каждого в отдельности, епископ непременно назовет и имя девчонки.

– А также смиренно просим о ниспослании благословения Света Небесного леди Джайне Праудмур. Да ниспошлет ей Свет целительную силу свою и да укрепит ее разум, дабы…

Ага! Вот тайна и перестала быть тайной! Выходит, это – Джайна Праудмур, годом младше него, дочь адмирала Дэлина Праудмура, героя морских баталий, правителя Кул-Тираса. Интересно, зачем она здесь, и…

– …И чтобы учеба ее в Даларане шла благополучно. Пусть же станет она на путь Света и, сделавшись магом, верой и правдою служит своим подданным!

Теперь все становилось ясно. Она направляется в Даларан, великолепную столицу магов невдалеке от Лордерона. И, согласно строжайшим правилам этикета, насквозь пронизывающим всю жизнь королей и дворян, перед тем, как отправиться дальше, проведет во дворце не меньше нескольких дней.

«А это, пожалуй, здорово», – подумал Артас.

По завершении службы принц, втихомолку придвинувшись к двери, покинул часовню первым. Следом за порог, явно радуясь окончанию службы, вышли Мурадин с Троллебоем. За ними двигались Теренас, Утер, Лианна и Калия с Джайной.

Обе они – и сестра, и дочь Праудмура – были худощавы и светловолосы, но этим их сходство и ограничивалось. Неяркая, хрупкая, тонкая в кости, бледнокожая Калия словно сошла с одного из старинных портретов. Другое дело – Джайна: ясный взгляд, живая улыбка, и движется так, точно давно привыкла к конным и пешим прогулкам. И вообще явно не сидит целыми днями взаперти: щеки загорели, на переносице – брызги веснушек…

«Пожалуй, эта девчонка не станет хныкать, получив в лоб снежком, и не откажется искупаться в жаркий солнечный день, – решил Артас. – С такой, в отличие от сестры, вполне можно поиграть».

– Артас, на пару слов, – раздался грубоватый низкий бас за плечом.

Обернувшись, Артас встретился взглядом с послом из Стальгорна.

– Конечно, сэр, – ответил он, немедля упав духом.

В эту минуту ему больше всего хотелось бы поговорить с новой подругой (в том, что они прекрасно подружатся, он даже не сомневался), а Мурадин, скорее всего, вознамерился еще раз напомнить ему об утреннем конфузе в оружейном зале…

Что ж, по крайней мере, дворфу хватило такта отойти на пару шагов в сторонку. Повернувшись к принцу, он сунул за пояс короткие, толстые большие пальцы и задумчиво сдвинул густые, резко очерченные брови.

– Малец, – заговорил он, – скажу тебе прямо. Бьешься ты – это жуть, что такое.

Щеки Артаса снова обдало жаром.

– Я знаю, – ответил он, – но отец…

– У твоего отца в голове куча дел. И ты даже не думай хоть словом его упрекнуть.

Ну, а что же еще он должен был ответить?

– Хорошо, но не могу же я выучиться драться сам по себе. Ты сам видел, что из этого вышло.

– Что ж, если хочешь, я тебя поучу.

Поначалу Артас не поверил собственным ушам, но тут же чуть не запрыгал от восторга. Кроме множества прочих вещей, дворфы славились на весь Азерот боевой выучкой.

– Ты? Правда?

В глубине души принц подумал, не научит ли его Мурадин заодно, не пьянея, пить эль (еще одно искусство, которым дворфы славились на весь мир), однако об этом он почел за лучшее промолчать.

– Ну да, я же так и сказал, верно? Я говорил с твоим отцом – он всей душой за. И так уже вон сколько времени потеряно впустую. Только знай: никаких отговорок я не потерплю. И спрашивать с тебя стану по всей строгости. И если однажды скажу себе: «Зря стараешься, Мурадин», – тут всей учебе и конец. Согласен, малец?

Услышав, как дворф настолько меньше него ростом называет его мальцом, Артас едва сумел сдержать неуместное хихиканье.

– Да, сэр! – с жаром сказал он.

Мурадин кивнул и протянул принцу огромную мозолистую ладонь. Пожав дворфу руку, Артас с широкой улыбкой поднял взгляд на отца, поглощенного разговором с Утером. Оба разом повернулись к нему, задумчиво сощурились, и Артас мысленно вздохнул. Он знал, что означает этот взгляд. Вот тебе и поиграл с Джайной: скорее всего, у него не останется времени даже на то, чтобы еще хоть раз встретиться с ней до отъезда.

Повернувшись в сторону девочек, он едва успел увидеть, как Калия, приобняв Джайну за плечи, увлекает ее за собой. Однако прежде, чем скрыться за дверью, дочь адмирала Праудмура оглянулась, встряхнула золотистыми локонами, взглянула прямо в глаза Артаса и улыбнулась.

– Я очень горд тобой, Артас, – объявил отец. – Принять на себя такую ответственность…

Ответственность… Под девизом ответственности прошла для него вся неделя, проведенная Джайной Праудмур во дворце семьи Менетилов на положении почетной гостьи. И дело было вовсе не только в начале учебы у Мурадина, спрашивавшего с ученика по всей строгости, как и обещал; вовсе не только в боли натруженных мускулов и синяках, подкрепляемых звонким шлепком по уху всякий раз, как Мурадину покажется, будто Артас слушает его наставления без подобающего внимания. Опасения Артаса целиком подтвердились: Утер с Теренасом решили, что принцу пора всерьез взяться и за другие науки. Теперь он каждый день поднимался с рассветом, наскоро завтракал хлебом да сыром и отправлялся на утреннюю верховую прогулку в компании Мурадина. За верховой прогулкой следовала пешая, причем вовсе не Мурадин, а он, двенадцатилетний Артас, всякий раз заканчивал ее запыхавшись и с дрожью в коленях. Порой Артас втайне гадал: уж не потому ли дворфы питают такую любовь к камням, что от самой земли получили способность с легкостью лазать по ним? Вернувшись домой, принц принимал ванну и сразу садился за уроки. История, математика, чистописание, затем обед, ну а потом – весь день до вечера в часовне, с Утером, в молитвах, медитации, в беседах о добродетелях паладинов и о строгостях дисциплины, которую им надлежит неуклонно блюсти. Далее – ужин, а после… А после Артас с трудом добредал до кровати и забывался глубоким, без сновидений, сном человека, чьи силы исчерпаны до самого дна.

Джайну он видел всего раза два, за ужином. Похоже, с Калией они подружились – водой не разольешь.

Наконец Артас решил, что с него хватит, и, кое-как уместив в голове очередную порцию истории и политики, обратился к отцу и Утеру с предложением лично проводить почетную гостью, леди Джайну Праудмур, в Даларан. О причине – желании хоть на время увильнуть от новых обязанностей, упоминать, конечно же, не стал. Теренас был рад обнаружить в сыне столь похвальную ответственность, Джайна лучезарно улыбнулась в предвкушении путешествия, а он, Артас, добился своего – одним словом, дело решилось к общему удовольствию.