Дмитрий Колесов - Гололед [Полная версия]

Через недельку я уже начал потихоньку приводить себя в порядок, выполняя незамысловатый физкультурный комплекс. Гулял, в обязательном при доме каждого правоверного, саду. Родня Темир-ака относилась ко мне незатейливо: не корча из себя близкую родню, ровно, как к доброму гостю.

Каждый день разговаривали с Темир-ака, от него я узнал много нового о событиях на родине. Я конечно чувствовал, что жизнь разворачивается совсем в другую сторону от развитого социализма. Хорошую, плохую, лучшую, худшую — покажет только время. Но ни как не думал, что мою страну ожидает, просто, крах. А виновниками, и инициаторами этого, будут партийные верха и ни кто иной.

— В азиатских странах СССР уже появились баи, — говорил хозяин дома.

— Но они всегда и были.

— Э нет, появились большие баи, которые делят страну на роды и кланы, а главное появились ханы, под чьим внимательным руководством они это делают. Ты член КПСС?

— А как иначе можно на моей должности.

— Вот представь, что партии нет, как править страной? Выборными органами? Но это может быть только прикрытием феодализма. Горбачев выпустил джинна на свободу и только реками крови его можно будет запрятать обратно. А это СССР не позволит никто в мире, все ополчаться против Союза и альтернативой для СССР будет только гибель планеты. Развал страны на республики — не отвратим. И какое место ты займешь в новом мире, мире чистогана и коррупции, которая и не снилась в СССР?

— Армия нужна в любом государстве.

— А ты будешь служить другому государству? Примешь новую присягу?

— Нет, я и так хотел по возвращению подать в отставку. Двадцать лет есть. Насмотрелся здесь на больших военных.

— Ты, что думаешь твоей пенсии хватит на жизнь в новых реалиях? Может когда нибудь потом и то вряд ли.

— Страну начнут грабить. Уже сейчас, в Афганистане, была репетиция. Ты, как думаешь, сколько горючего здесь оставили, сколько продовольствия оружия, техники? На очень многие миллионы, и из этих ресурсов очень большая часть, по пути от государства к государству, испарилась. А денежки осели в карманах больших людей, честных и преданных делу партии. Вернее их сообщников.

— Думаю ты преувеличиваешь, Темир-ака.

— Преувеличиваю? Я преуменьшаю, я это все видел на примерах Афганистана, Ирана, Ирака, Китая наконец. Ты знаешь, что бойцов вышедших из Афганистана в прессе, вашей, называют кровавыми убийцами?

— …

— А те кто отдавал приказы, как бы ни при чем, белые овечки, только не блеют. И их не тошнит от героина, что гнали через СССР в Европу. Как же, секретная операция против потенциальных врагов. А счета тоже секретные, но на предъявителя и в офшорных зонах.

— Ты много знаешь дада. — сказал я уже без юмора.

— Поживи с мое, покрутись в моем ремесле…

— Что посоветуешь, отец?

— Сейчас тебе возвращаться домой нельзя, порвут. Для всесоюзного примера, ты подходящий экземпляр. А вот когда поделятся на республики, вернешься. И среди славянских стран, будут недовольные. А то, что Россия будет приемником СССР, без вариантов. Ей нужно всех остальных, отсечь от нефти и газа и поэтому она пойдет на любые уступки в суверенитетах. А для тебя главное — вернуться сильным, а сейчас это будет становиться синонимом — богатым. И на происхождение капитала, стыдливенько, все чины закроют глаза. За взятку, разумеется.

Пол ночи я думал о словах аксакала и приходил к выводу, что он прав. От этого становилось тошно, всю жизнь служил тварям и даже не замечал этого. Шутил, смеялся, рассказывал анекдоты, но безукоризненно выполнял приказы, получал награды, звания, немалую зарплату. Как теперь жить, как тому же Ваньке я посмотрю в глаза? Когда он скажет: «Дядя Леша, что же это?». Мог бы завыть, завыл, но спецназ отучает от истерик. Обычно летально.

А после полуночи пришла Наргиз и все мысли отлетели прочь, боюсь я был груб поначалу. А затем меня закрутил этот ураган чувственного наслаждения. Да женщины востока, это… женщины. Когда проснулся к полдню, ее уже давно не было, но мне полегчало. И я подумал: «Что ты скис? Будет день, будет пища. Нужен план, вот и думай голова — богатой сделаю.»

В конце концов решил, что буду уходить в Европу. Знаю английский, серьезно изучал арабский, понимаю испанский и французский. Языковой проблемы не будет. Куда пристроиться я уже решил. Остался серьезный разговор с Темир — ака и он состоялся:

— Я решил двигать в Европу, во Францию. Зная арабский язык, всегда сойду за эмигранта из Ближнего Востока. А там видно будет.

— Как пойдешь?

— Через Иран: Мешхед, малой авиацией в в порт Бендер-Аббас, далее пристроюсь на судно идущее через Суэцкий канал. А уж в Порт-Саиде выберу судно идущее во Францию.

— В Мешхед довезу и на самолет посажу.

— А теперь, Темир — ака, скажи, что тебя тревожит и как я могу помочь.

— На вас напали, мои люди, ослушавшиеся моего приказа не нападать на шурави вообще, а тем более на выходе. У них появились друзья от Дустума, которые сейчас, здесь, пытаются диктовать свои условия для всего города. Дустум молодой шакал без чести и достоинства, то он заигрывает с Союзом, то его предает. Но это все еще не главное. Сейчас он устанавливает прямые контакты с первыми людьми Узбекистана и в свете грядущих событий, будет получать помощь напрямую, минуя центр. И тогда он вообще не будет считаться с жителями Мазари-Шариф. Я хочу, что бы он осознал, что это не так.

— Ясно. Где, сколько, как вооруженны, охрана и подходы к объекту — за тобой. Оружие покажешь, хочу выбрать. Нужен помощник.

— Пойдет мой внук, Муджид, ты его знаешь. Больше ни кто, не будет знать. Внук с опытом, не подведет.

— Тогда сегодня и начнем?

— Это будет лучше всего.

— Значит грузимся в твой джип, прощаемся и уезжаем в Мешхед, а ночью возвратимся, на время.

— Хорошо.

У Темир-ака были два Винтореза… нет слов, я ВСС не видел, в Афганистане, ни у кого. Также было четыре ПСС.

— Может у тебя есть ВАЛ?

— Нет.

И ведь не спросил, что это, как же мы прогнили. Уселись за изучение объекта операции. Двух этажный дом с садом, собак еще не завели. У ворот дежурят круглосуточно по два человека, из которых один периодически патрулирует периметр. Третий, на втором этаже ходит по круговому балкону, страхуя патрульного.

Остальные, девять человек, спят на первом этаже в пяти комнатах. Командир отдельно, остальные по два. Для двоих многовато, так и сказал аксакалу:

— Придется вам, Темир-ака, тряхнуть стариной.

— А я и не сомневался.

«Гвозди бы делать из этих людей — не было б в мире крепче гвоздей» [2] Н. Тихонов «Баллада о гвоздях». .

Духа с балкона я снял, когда он пристроил автомат у стеночки и оперся на перила балкона, где и повис. Муджид проехал по проулку, а я выстрелил из Винтореза. Охранников застрелил в караулке у ворот, стреляя с двух рук, они и со стульев даже не успели привстать.